Почти минуту Денисов собирался с мыслями. Он расцепил пальцы, вновь переплел их и как-то затравленно взглянул в лицо сотруднику Роскомспорта. Старший тренер «беркутов» определенно чувствовал себя не в своей тарелке. Росляков словно гипнотизировал его.
– Рассказывать особо не о чем, Алексей Александрович. Все было как обычно. Мы сыграли игру.
– Выиграли?
– Что?.. А, да! Мы выиграли. Это была последняя игра перед перерывом на Евротур…
– А с кем играли?
– ХК «Снежный».
Росляков кивнул и жестом предложил Денисову продолжить.
– Виталий, как мне показалось, изначально чувствовал себя неважно, – Денисов все еще покусывал нижнюю губу. – Во время игры он ни с кем не общался и вообще держался как-то особняком…
– Такое с ним уже бывало?
– Бывало, – признался Денисов. – Но нечасто. Очень даже редко, я бы сказал. Но в тот день… Мы все переживали потерю Олега Осина. Вы ведь слышали о том, что случилось с Осиным?
Росляков снова кивнул.
– Одна беда за другой, – посетовал Денисов. – Прямо напасть какая-то. Или вы считаете?.. Считаете, что эти два случая как-то взаимосвязаны?
Росляков ничего не ответил, предпочитая держать собственные соображения при себе. Он будто бы и не слушал Денисова – рассеянно выводил пальцем на полировке стола какие-то замысловатые фигуры.
– В общем, перед игрой со «Снежным» свитер Олега подняли под своды арены. Мы все, так или иначе, бросали туда взгляд. Не могли не бросать. И Виталий, естественно, тоже. Я сам видел, как он поглядывал вверх. Виталий переживал… Это было видно. Я думаю, поэтому он и ходил последнее время мрачнее тучи. И сердце как раз…
– Последнее время – это сколько? – счел нужным уточнить Росляков.
– Так… Как раз с того момента, как… Олега не стало.
Денисов напряженно ждал вопросов и по этому делу тоже, но Рослякова, как ни странно, гибель Олега Осина вроде как и не интересовала. Он спросил совсем о другом. Как всегда, неожиданно и, как всегда, не к месту:
– А кто займет теперь место Агафонова? Вы?
Денисов вспыхнул, но только на одно мгновение. Вопрос был ему неприятен.
– Не думаю, что это буду я. Руководство клуба не считает, что я дорос до должности главного тренера…
– А вы сами как считаете?
– Я в этом вопросе субъективен.
– И все же? – не отставал Росляков.
– Мне кажется, что я бы справился, – после недолгой паузы ответил Денисов. – Но решать этот вопрос не мне. Руководство клуба уже занимается поисками квалифицированного специалиста. Скорее всего это будет кто-то из наших, долгое время работавших в Северной Америке.
– Уже есть кандидатуры?
– Мне об этом не сообщили, – Денисов отвернулся.
Уголки губ Рослякова дернулись, что, видимо, должно было обозначать улыбку. Денисов не заметил этого.
– Ну, а после игры? Что было после?
– Команда, как обычно, отправилась в раздевалку. Я был с ребятами, а вот Виталий куда-то ушел. Он вернулся, только когда игроки разошлись.
– Я слышал, на это время он покидал здание. Куда он мог ходить?
– Не имею ни малейшего представления.
– А если предположить? – Росляков прекратил чертить невидимые фигуры, откинулся назад и положил руки на затылок. Потянулся. – У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?
– Ни одной. Виталий мог ходить, куда угодно.
– Как у вас с доступом к транквилизаторам? – Сотрудник Роскомспорта совершил очередной стремительный скачок с темы на тему.
– Ну… – Денисов замялся.
– Только не юлить! Черканем в этом вопросе немного конкретики. Смелее!
– Послушайте, Алексей Александрович, – на нижней губе Денисова выступила крохотная капелька крови, он все-таки прокусил ее. – Я не стану говорить вам, что никто из игроков не принимает допинговые препараты. Вы прекрасно поймете, что это ложь. Транквилизаторы принимают все. И все об этом знают. Знают, но помалкивают. Скажу только одно: мы не принимаем запрещенных препаратов. Все в пределах установленных нормативов. Нас периодически проверяют… Кстати, ваши же коллеги…
– То есть доступ к таким препаратам есть? Я правильно понял?
– Правильно, – Денисов бросил взгляд на наручные часы. – Но я повторяю вам, Виталий транквилизаторов не принимал. Никогда. Игроки – да, но не он. При нем же ничего, кроме валидола, не нашли?
– Откуда вы знаете? – прищурился Росляков.
Но на этот раз Денисов открыто улыбнулся ему в ответ:
– Не пытайтесь меня поймать, Алексей Александрович. Меня ловить не на чем. Я всего лишь предположил очевидное. Если бы при Виталии было что-то обнаружено, вы бы уже об этом сказали. Сразу же, как только упомянули о заключении медицинской экспертизы. Согласитесь, что это логично?
Росляков соглашаться не стал. Во всяком случае, вслух. Ни самих транквилизаторов, ни упаковок к ним при погибшем Агафонове действительно найдено не было. Только валидол. Что, впрочем, не снимало главного вопроса относительно присутствия этих самых транквилизаторов в крови погибшего.
– Сколько времени отсутствовал Агафонов?
Денисов подумал.
– Что-то около получаса.
– Он мог с кем-то встречаться?
– С кем?
– С кем угодно.
– Ну… В принципе мог, наверное. Просто мне об этом ничего не известно. Я говорю вам только то, что знаю, Алексей Александрович.
Росляков поднялся, застегнул «молнию» на куртке. Про Осина он так и не обмолвился ни единым словом. Алексея на настоящий момент интересовала только персона Агафонова.
– Последний вопрос… – Теперь сотрудник Роскомспорта разглядывал носки своих ботинок; Денисов не удержался и тоже бросил взгляд в этом направлении – чисто машинально. – Вполне риторический и традиционный, но я не могу его не задать. Так сказать, черканем немного конкретики. У Виталия Борисовича были враги?
– Враги? Нет.
– А недоброжелатели?
Вопрос заставил Денисова грустно усмехнуться.
– Могу ответить вам вопросом на вопрос, Алексей Александрович. А вы знаете человека, у которого бы не было недоброжелателей? Таковые, наверное, имеются у каждого из нас.
– Наверное, наверное, – нараспев произнес Росляков. – Что ж… Я с вами не прощаюсь. Если сами что-то вспомните, звоните.
Куда именно полагалось звонить в этом случае, Алексей не пояснил. Он не оставил Денисову ни визитки, ни контактного телефона. Покинул конференц-зал Росляков тоже молча, ни разу не обернувшись на оставшегося сидеть в кресле старшего тренера команды.