– Ты в этом уверен? – не оборачиваясь, спросил Росляков.
– В чем?
– В диагнозе. С чего такая уверенность, что это был сердечный приступ?
– Симптомы, Леша, – Чуйкин пожал плечами. – Симптомы, как говорится, налицо. И в прямом, и в переносном смысле.
– А заключение медицинской экспертизы?
– Будет чуть позже. Приблизительно к завтрашнему вечеру. Если хочешь, я могу отправить тебе копию. Но готов поспорить прямо сейчас…
Росляков распрямился. Его взгляд скользнул по аккуратно разложенным свитерам спортсменов.
– Здесь курят? – спросил он.
– Кури, – Чуйкин махнул рукой.
– Я не курю, Володя. Бросил. Точнее, пытаюсь бросить. Просто мне почудился запах табака, и я подумал, что это как-то нетипично для помещения, где обычно переодеваются спортсмены.
Чуйкин переглянулся со своим помощником. По-прежнему стоящий к нему спиной Росляков не мог этого заметить.
– Это я надымил, – признался следователь. – Не удержался.
– Ясно. А кто оформил вызов?
– Уборщица. Мы с ней уже говорили, и ничего такого она…
Росляков вновь не дал старому сокурснику закончить начатой мысли. Подобная манера поведения была вполне типична для Алексея. Он задавал какой-то вопрос, а потом у собеседника создавалось впечатление, будто ответ сотруднику Роскомспорта совершенно не интересен. Росляков вроде бы и не слушал. Однако Чуйкин знал, что это не так. Внешняя рассеянность Алексея была наигранной. В действительности он подмечал абсолютно все. Даже те незначительные детали, которые ускользали от глаз любого другого человека.
– Знаешь, Володя, – Росляков двинулся в его сторону, но не остановился рядом, а прошел дальше, к окну. – На твоем месте я бы не был столь категоричен, утверждая, что Агафонов скончался от сердечного приступа.
– Он носил при себе валидол.
– И что? Многие носят при себе валидол. Те, у кого имеются проблемы с сердцем. У Агафонова были такие проблемы?
– Были.
– Вот видишь, – тон Рослякова почему-то был очень довольным.
– Что «видишь»?
– Куда выходит это окно? – без всякого перехода поинтересовался Алексей, игнорируя последний обращенный к нему вопрос.
Вместо Чуйкина ему ответил Николай:
– Во двор. Попасть на территорию, минуя вахту, практически невозможно. Я выяснил это первым делом…
– Практически? – В голосе Рослякова появились нотки сарказма. – Секунду! Вот тут давайте черканем немного конкретики. То есть теоретически, если я захочу, я смогу проникнуть на территорию, минуя вахту?
Чуйкин потянулся в карман за сигаретой, но в последний момент передумал.
– Теоретически можно проникнуть на любую территорию, – несколько раздраженно парировал он. – И ты прекрасно об этом знаешь. Только все эти разговоры…
Росляков вернулся в центр раздевалки.
– Ты слышал о том, что случилось с Осиным?
– Ну… – На мгновение Чуйкин растерялся, но довольно быстро сумел взять себя в руки. – Разумеется, слышал. Это дело прошло мимо меня, но, как любой нормальный человек, я читаю газеты и…
– Олег Осин разбился, – сказал Росляков таким тоном, словно сообщал лишь то, что до этого было известно ему одному. – Кувыркнулся на машине с моста. Не справился с управлением. По официальной версии. При приземлении машина взорвалась. Опознать Осина удалось только по его стоматологической карте.
– Мне все это известно, – ответил Чуйкин. – Только при чем тут Осин, Леша?
– А ты думаешь, ни при чем? Капитан команды «Стальных Беркутов» погибает в странной, на мой взгляд, автокатастрофе, а буквально через неделю у тренера той же команды случается сердечный приступ. Совпадение?
– Ну, да, – особой уверенности в голосе Чуйкина не было. – В жизни еще и не такое случается.
– Может быть… Может быть, – задумчиво протянул Росляков. – Только я в такие совпадения как-то не верю.
Он неспешно двинулся по периметру помещения, внимательно глядя себе под ноги. Чуйкин вздохнул. Вот только чрезмерно дотошного сотрудника Роскомспорта ему сейчас и не хватало. Что он там пытается выискать? Следы? Так тут топталось почти полсотни человек. Уборщица так и не успела вымыть полы в раздевалке. И погибший Осин всплыл как-то не к месту. Владимиру казалось, что это дело сразу закрыли, отправив в архив с пометкой «несчастный случай».
– Я хочу поговорить с этой женщиной.
Росляков остановился рядом со свитером Максима Баркетова.
– С какой женщиной? – Чуйкин с трудом вырвался из омута собственных мыслей.
– С уборщицей. Она еще здесь? В здании?
Следователь обернулся к своему помощнику. Николай молча кивнул.
– Позови ее, – неохотно отдал распоряжение Чуйкин. – Хотя я уверен, что это ни к чему не приведет. Леша, послушай…
Но Росляков не стал слушать его и на этот раз. Опустившись на скамейку, он провел указательным пальцем по деревянному лакированному покрытию.
– Кроме нее, еще кто-нибудь есть?
– Вахтер, – резво обернулся от дверей Николай.
– Его тоже зови. Я поговорю сразу с обоими.
– А тело? – Чуйкин все-таки достал из кармана пачку сигарет. Уехать с территории спортивного комплекса, пока Росляков еще собирался проводить допросы, он посчитал неправильным. – Тело-то увезти можно?
Алексей покосился на распластанного у его ног Агафонова.
– Все найденные при нем вещи изъяли?
– Обижаешь! – Чуйкин пристроил во рту сигарету. – Само собой.
– Тогда пусть увозят, – смилостивился Росляков.
Пока помощник старшего следователя районной прокуратуры ходил за двумя свидетелями, которые хоть что-то могли сообщить по существу, невыспавшиеся санитары с отечными лицами погрузили бесчувственное тело на носилки и вынесли его из помещения. Чуйкин курил в дверном проеме, пуская дым в коридор. Росляков задумчиво смотрел в одну точку. Ход его мыслей оставался для следователя загадкой…
– Я ведь вам уже все сказала! – послышался в отдалении хрипловатый женский голос. – Что за люди, ей-богу! Нет чтобы отпустить нас по домам… После пережитого-то стрессу… Нет же! Все никак не разберутся. Умер же уже человек! Чего тут говорить? Эх, страна!
В унисон женскому голосу бубнил что-то еще один – мужской, но разобрать, что именно, не удавалось. Росляков поднялся со скамейки. Чуйкин затушил окурок о подошву ботинка.
Николай пропустил в раздевалку сначала женщину лет шестидесяти с седыми забранными на затылке в пучок волосами, а затем грузного мужчину в форме охраны, время от времени нервно одергивающего на себе куртку. Росляков смерил взглядом обоих свидетелей. Пружинящей походкой подошел сначала к женщине. Она смотрела в ту точку на полу, где еще пару минут назад лежало тело Виталия Агафонова.