– Туризм, – совершенно равнодушно, отстраненным тоном ответил тот.
– Туризм, значит… – повторил таможенник.
Вообще-то, повода цепляться к группе туристов у него не было. Минимум вещей, ничего запретного, ведут себя вежливо… Смущало только одно – все одиннадцать туристов, прилетевших очередным московским рейсом, были чеченцами…
Конечно, не каждый чеченец – бандит и террорист. Но когда их десяток… И все как на подбор – молодые, спортивные, здоровые. В этом случае будь ты хоть самый ярый интернационалист, денно и нощно кричащий о дружбе народов, поневоле задумаешься: а уж не прилетели ли эти «туристы» для того, чтобы что-нибудь здесь взорвать?.. Или взять кого-нибудь в заложники?.. В соответствии с народными чеченскими традициями.
Однако и отказать им во въезде тоже нельзя. Нет для этого формальных оснований. А собственные смутные сомнения и подозрения к делу, как известно, не подошьешь. Так что таможенник, тяжело вздохнув, вручил чеченцу его паспорт. И даже пожелал приятного пребывания в Душанбе. Правда, сквозь зубы…
Пожилого гостя республики это нисколько не смутило. Видимо, приходится много путешествовать, и к подобному отношению он уже привык. Не торопясь, без суеты, взял паспорт, уложил его во внутренний карман пиджака и, сопровождаемый неприязненными взглядами российских пограничников, покинул пункт таможенного досмотра.
Все так же не спеша пожилой чеченец пересек здание аэропорта и вышел на крыльцо, в центре которого и остановился. Высокий, прямой, в темном костюме и темной, застегнутой под горло, рубашке. Чеканный медный профиль сурового индейского вождя. Ему бы в кино сниматься, в фильмах «про индейцев». Конечно, для роли Чингачгука он уже староват – вон как густо припорошен сединой волос. Но для роли мудрого вождя – отца героев Митича – в самый раз.
Пожилой простоял на крыльце минуты две, не больше. По истечении этого времени к нему даже не подошел, а подбежал невысокий полноватый живчик из местных. С ходу протянул обе руки для приветствия, склонил коротко стриженную шарообразную голову в полупоклоне:
– Здравствуйте, уважаемый! С приездом вас! Был ли легок ваш путь?.. – Живчик обращался к пожилому чеченцу подчеркнуто уважительно, осторожно встряхивая сухую ладонь гостя двумя своими.
– Спасибо, – ответил пожилой лишенным какой-то эмоциональной окраски голосом. – Добрались хорошо.
И тут же, в свою очередь, спросил встречающего:
– Где он?
– Они, уважаемый, – сладко улыбнулся живчик. – Они.
– Сколько их всего?
– Четверо.
– И где они сейчас? – Пожилой не скрывал нетерпения.
– Сегодня утром уехали из города. – Заметив тень недовольства на лице гостя, круглолицый живчик поспешил уточнить: – В райцентр около афганской границы.
– Что ему там надо? – удивился вслух пожилой.
Встречающий в ответ лишь пожал плечами – ответа на этот вопрос у него не было.
Из здания аэропорта начали по одному выходить молодые чеченцы из числа сопровождающих старшего. Близко не подходили – стояли в стороне, ждали, когда их позовут.
– Как тебя зовут? – спросил пожилой своего собеседника.
– Карахон, уважаемый…
– Карахон. – Теперь тон чеченца был деловой и властный. – Нам понадобится транспорт и оружие. И человек, который будет нас сопровождать. Проводник.
– Проводником буду я сам, – ответил Карахон. – Транспорт… Сколько вас?
– Со мной – одиннадцать.
– Транспорт и оружие – только завтра с утра. – Карахон развел руками. – Раньше – никак.
Пожилой задумался. Было заметно, что ему не терпится пуститься в погоню за врагом. Но он – в чужой стране, где его возможности существенно ограничены и ему во всем приходится опираться на местных партнеров.
– Хорошо, – наконец крайне неохотно согласился пожилой чеченец. – Где мы можем переночевать?
– Вы могли бы остановиться у меня, – предложил Карахон. – А вот ребята… В гостиницу.
– Тогда я – тоже в гостиницу, – решил пожилой.
Карахон не стал настаивать на своем.
– Где здесь такси? – спросил чеченец.
– Пойдемте, я провожу вас. – Карахон сделал шаг назад, но тут же остановился. На круглом лице появилось смущенное выражение. – И это…
– Что еще? – Пожилой скривился в брезгливой гримасе.
– Оружие… – Карахон смущенно кашлянул. – За него надо будет платить…
– Заплатим, – небрежно отмахнулся пожилой. И даже не стал уточнять сумму.
Действительно, там, где задета честь, деньги не имеют значения. Пожилой чеченец уже третий год гонялся по всему бывшему Советскому Союзу за «кровником» своего тейпа. За Артемом Рождественским…
Однажды, в Красногорске, он даже настиг его. Казалось, офицер уже в его руках. Однако удача изменила чеченцу – сам пожилой был тяжело ранен, а трое его молодых соплеменников убиты. Разумеется, счет, который чеченцы собирались предъявить к оплате Артему, после этого происшествия существенно вырос.
Чуть больше месяца назад стало известно, что в южной республике, в бригаде спецназа, служит инструктором наемник по прозвищу Монах. Пожилой, не особо надеясь на успех, решил съездить к старым знакомым-южанам, проверить: а не тот ли это Монах, которого он ищет?..
Оказалось, тот. Они разминулись на несколько секунд. Но этого времени Рождественскому хватило для того, чтобы скрыться и замести следы.
Потом чеченцы уже почти догнали «кровника» в Подмосковье… И опять он исчез, ускользнул, обманув не только чеченцев, но и сотрудников ФСБ, которые также пытались его задержать. Правда, удалось узнать место, куда направился бывший майор, – Душанбе.
Разумеется, пожилой чеченец тут же бросился следом. Стремление догнать «кровника» превратилось у него в своего рода манию, идефикс. Пожилой каждую ночь видел своего врага во сне, разговаривал с ним. Эта нескончаемая погоня стала тем якорем, который держал пожилого в жизни.
С Таджикистаном у чеченцев были старые, хорошо налаженные связи. И в первую, и во вторую войну с Россией здесь находились перевалочные базы для таджикских и афганских наемников. Так что перед тем, как вылетать, пожилой позвонил одному из местных священнослужителей и попросил о помощи.
Сейчас пожилой, по его собственным расчетам, отставал от Рождественского и его команды на двое суток. И у него были все шансы наконец-то настичь «кровника».
Что будет потом, когда свершится месть, как и для чего он будет жить, пожилой чеченец, захваченный азартом погони, не думал…
– …Чуть левее, – еле слышно шептал Максим лежащему рядом с ним Скопцову. – Смотри примерно на десять часов. Видишь?
– Ни хрена я не вижу! – злобно огрызнулся Василий. – Темно, хоть глаз коли!