– Вот и моя первая роль, – с гордостью выдохнула Ася.
Ларин положил на стол деньги, шепнул Мокрицкой:
– А ты ешь, ешь, усыпляй их бдительность, – после чего галантно поцеловал руку Асе и вышел из кафе.
Охранники были уверены, что Андрей сядет в машину, на которой приехал, а потому и топтались возле нее. Но Ларин не оправдал их ожиданий. Через несколько секунд кусты, посаженные у гостиницы, скрыли его из виду. Андрей подошел к мотоциклу, надел кожаную куртку и водрузил на голову шлем с забралом. А затем, пригнувшись, оттолкнулся ногой и, невидимый для громил, беззвучно покатился вниз по улице. Охранники переглянулись.
– Че он там за кустами застрял? Иди глянь, – посоветовал усатый.
Лысеющий дошел до поворота дорожки, выглянул.
– Хрень какая-то, Толик. Нет там никого, испарился.
– Ладно. Мокрицкая-то тут. Ты его все же у машины жди, а я за ней присмотрю.
Ася в мыслях твердила себе, что она актриса, а потому не должна волноваться. Ей даже удалось унять дрожь в руках. Она чисто механически съела половину штруделя, а затем, забросив сумочку на плечо, пошла в глубь зала.
Охранник отреагировал спокойно, подумав, что женщина отправилась в туалет. В конце концов, стеклянную витрину и дверь выхода на улицу он держал под наблюдением.
Ася приоткрыла небольшую дверь и скользнула на кухню. Все произошло, как и предсказывал Андрей.
Молодой парень в белом халате и поварском колпаке тут же окликнул ее:
– Девушка, посторонним сюда нельзя.
– Там какой-то тип на улице. Он меня преследует. Можно я здесь выйду? Вы не беспокойтесь, деньги за заказ на столе лежат.
– Конечно-конечно, – проговорил повар и даже сам взялся провести Мокрицкую до черного выхода.
– Спасибо, – Ася выскользнула на улицу и перевела дыхание.
Ее самомнение резко возросло. До этого она практически во всем подчинялась воле отца. А вот теперь ей казалось, что она поборола себя и все ее поступки самостоятельны. Хотя по большому счету сменился только субъект манипулирования. Теперь она лишь шаг за шагом выполняла план Ларина.
– Ну, где же он? – оглядывалась Мокрицкая.
Она не сразу заметила мотоциклиста, стоявшего неподалеку от старого бетонного фонтана с медведями, обнимавшими бочку с медом. Ларин, поняв, что женщина не узнает его, поднял забрало шлема.
– Ася, давай, ко мне, – подсказал он.
Мокрицкая тут же бросилась к нему.
– Я уже думала, вы не приедете.
– Не в моих правилах обманывать женщин, – ответил Андрей, протягивая Асе мотоциклетный шлем.
Молодая женщина не растерялась, ей хотелось как можно быстрее исчезнуть с этого места.
– Погнали отсюда, – выкрикнула она, усаживаясь на сиденье за Лариным.
Взревел мотор мотоцикла. Вскоре на тихом дворе уже ничто не напоминало о том, что именно здесь происходило…
Усатый охранник, нанятый Пефтиевым, исправно нес свою службу. Он обеспокоился, когда Мокрицкая на пять минут задержалась в туалете. Даже для женщины, по его мнению, это было слишком. Усатый толкнул стеклянную дверь и тут же обратился к официанту, собиравшему посуду со столика, за которым еще совсем недавно перекусывали Ларин с Мокрицкой. Официант как раз запихивал деньги в карман и начинал протирать стол тряпкой.
– Где она? – грозно спросил охранник Пефтиева, его усы устрашающе зашевелились над верхней губой.
– Кто? – упавшим голосом уточнил официант, прекрасно понимая, о ком идет речь.
– Баба, которая тут сидела.
Официант немного посомневался, а затем указал рукой на дверь с надписью «кухня». Усатый не стал терять время попусту. Он оттолкнул официанта к стене и рванул на себя дверь.
Шипело на противнях мясо, предназначенное для жарки; выпускали из-под крышек пар кастрюли, где варилась картошка. Разбрызгивал растительное масло чан с картофелем фри. Усатый встретился взглядом с молодым парнем в поварском колпаке.
– Где она? – издалека вопросил усатый.
– Кто? Кого вы имеете в виду? – Повар еще пытался делать вид, что не понимает, о чем идет речь.
Усатый не любил терять время на разъяснения и переговоры. Если он спрашивал, ответ должен был последовать незамедлительно, а потому, схватив повара за воротник, продемонстрировал ему увесистый кулак, поднеся его к самому лицу.
– Баба, которая тут появилась! Где ты ее прячешь?
Повар не стал медлить с ответом. В конце концов, каждому хочется жить. Рисковать жизнью ради чужих проблем – это противоестественно.
– Туда вышла. – Повар указал рукой на дверь черного входа.
– Понятно. – Громила разжал руку, сжимавшую воротник.
Повар сел на табурет и проговорил вполголоса:
– Чтоб ты сдох.
Усатый стоял на крыльце кафе, выходившем во двор. С десяток машин были припаркованы вдоль стен. Он обвел их взглядом и абсолютно справедливо предположил:
– Ушла, сучка…
Ларин с Асей уже мчались по шоссе.
– Теперь ты веришь в свое счастье? – успел бросить Андрей через шлем.
– Начинаю, – сквозь шум ветра отозвалась Мокрицкая.
Андрею хотелось крикнуть спутнице, что все предстоящее – жестокий розыгрыш, но вместо этого он сказал:
– Держись – на поворот уходим.
Мокрицкая изо всех сил вцепилась в Ларина.
– С вами хоть в ад, – проговорила она в самое его ухо.
Мотоцикл наклонился, лег почти параллельно асфальту и ушел на проселок.
– Упс! – выкрикнула Мокрицкая, когда байк запрыгал по кочкам.
– Держись и не «упскай», – посоветовал Ларин.
Проселок оказался коварным. Мотоцикл то нырял в выбоины, то вновь выпрыгивал из них. Но Андрей вел машину уверенно, точно зная, куда ему следует доставить взбунтовавшуюся дочку одного из российских чиновников.
Мелькали стволы деревьев, проносились мимо поля. Однако каждой дороге рано или позже приходит конец. Мотоцикл протрещал сквозь деревню, свернул к заливному лугу. На пригорке, над самой речкой, на отшибе от деревни возвышалась основательная бревенчатая изба. Именно к ней и свернул Ларин. Мотоцикл вылетел на высокий берег, двигатель смолк.
– Снимай шлем, приехали, – крикнул Андрей.
Ася послушно стащила шлем с головы и осмотрелась.
– Где мы?
– Сейчас поймешь.
Где-то неподалеку тревожно кричали гуси, потревоженные приездом незнакомцев. Лаяли собаки, мычали коровы. Ася спустилась с мотоцикла на землю, воздела руки к небу и трижды прокричала:
– Свободна! Свободна! Свободна!