Озадаченный Макарский морщил лоб, переваривая услышанное. Со стороны казалось, что он решает в уме какое-то сложное алгебраическое уравнение, взятое из учебника по высшей математике. Наконец маститый режиссер произнес:
— Не знаю, что ты там задумал. Но в этом я участвовать не буду.
Что ж, Павел Игнатьевич был готов услышать нечто подобное, хотя и до последнего верил, что Рафаэль Рудольфович пойдет ему навстречу, согласится помочь своему бывшему приятелю. Но не судьба. А потому Дугину пришлось вытащить из рукава припасенный козырь:
— Это, конечно, не мое дело. Но недавно к нам в МВД пришли очень любопытные документы от некоего анонима. В них подробно расписана схема отмывания бюджетных денег, выделенных Национальным агентством кинематографии на твои прошлые киноработы. И бухгалтерская отчетность к ним прилагается. В общем, просмотрел я все эти бумажки, сопоставил цифры и пришел к выводу, что на каждый отснятый тобою фильм было потрачено приблизительно от восьмидесяти до восьмидесяти пяти процентов от выделенных агентством средств. Куда подевались остальные проценты, я думаю, ты в курсе. Пока эти документы у меня на столе лежат, и никто, кроме меня, об их существовании не знает. Я вот и думаю — давать им ход или пожалеть старого знакомого. Мы ведь все не без грешка, — вновь повторил одну из своих любимых фраз Павел Игнатьевич.
Макарский вмиг поник, осунулся. Дугину даже показалось, что режиссер вот-вот потеряет сознание. Но нет, тот медленно встал и, еле волоча ноги, побрел в раздевалку. Затем вдруг замер у двери, обернулся и, заикаясь, промямлил охрипшим голосом:
— Я п-п-подумаю над-д твоей просьб-б-ой.
— Только недолго думай, — предупредил его Павел Игнатьевич.
— Я п-п-подумаю и п-п-перезвоню, — вновь прозвучало невнятно, и Рафаэль Рудольфович исчез за дверью.
Последние несколько дней Андрей Ларин занимался непривычной для себя работой. Вместо того чтобы вести слежку или планомерно втираться в доверие к какому-нибудь высокопоставленному чиновнику-коррупционеру, прикидываясь своим в доску парнем, он безвылазно сидел за компьютером и составлял в специальной программе фоторобот одного из тех амбалов, которые засекли его на рынке и от которых ему с таким трудом удалось уйти. Впрочем, это было делом нужным и полезным. Ведь своего врага нужно знать в лицо, равно как и то, от чьего имени он действует.
Когда же фоторобот был готов, Ларин тут же прогнал его через базу данных видеозаписей, сделанных камерами наружного наблюдения на московских улицах. Однако результат себя не оправдал.
Программа выдала ему под сотни людей, замеченных в тех или иных оживленных местах столицы, но при этом ни одно лицо не совпало с фотороботом на все сто процентов. Все они имели сходство с фотороботом, но лишь в некотором смысле. К примеру, у кого-то был такой же нос с горбинкой и высокий лоб, а вот разрез глаз и губы не те. Или наоборот — совпадала нижняя часть лица, а вот верхняя нет. Короче, только зря время потратил.
Однако Андрей не отчаивался. Прогонял и прогонял фоторобот через различные базы данных и картотеки всяких ведомств и министерств, которые удалось добыть благодаря связям Павла Игнатьевича Дугина. Однако искомый объект в них не числился. Ларин даже начал подумывать, что имеет дело с каким-то тайным агентом сверхзасекреченной спецслужбы, о существовании которой знают лишь на самом верху.
И все-таки в конце концов кропотливая работа принесла свои плоды. Фоторобот амбала полностью совпал с одной фотографией из картотеки Министерства юстиции. Этим человеком оказался заместитель начальника отдела по борьбе с экстремизмом при Минюсте — Игорь Владимирович Быковский тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. Ошибки быть не могло. Это был тот самый мудак с рынка. Андрей даже мысленно одел его в кожаную куртку, так как на фотоснимке из картотеки он был облачен в деловой костюм и галстук.
Ну а дальше все было делом техники. Ларин пробил адрес Игоря Владимировича, парочку дней проследил за ним, изучая распорядок дня: во сколько уходит из дому, каким маршрутом добирается до работы, где обедает, в каком часу возвращается домой… В общем, изучил объект от и до. В ходе слежки Андрей заметил одну любопытную деталь. Несколько раз в неделю Быковский «забывал» о своей основной квартире и пользовался другой. При этом он приезжал туда не один. Его сопровождал белобрысый пацан на вид лет пятнадцати-шестнадцати, не больше, с сережкой в правом ухе и абсолютно девичьей фигурой. Они вместе заходили в подъезд, а уже через пару минут в окне спальни зажигался приглушенный голубоватый, прямо-таки интимный свет, и задергивались шторы. По прошествии трех часов Игорь Владимирович и парень покидали квартиру. Первый довозил последнего до ближайшей станции метро, вручал тому конверт, возвращался домой и ложился спать.
Безусловно. Андрей догадывался, чем могут заниматься все эти три часа взрослый мужик и не достигший совершеннолетия пацан. И понимал, что нащупал уязвимое место Быковского. Но одно дело догадываться, другое — застукать педофила на горяченьком, чтобы впоследствии припереть негодяя к стенке. Но как это сделать? На этот счет Ларин уже все предусмотрел…
…Как только с первыми лучами солнца новенький «Лексус», которым управлял Игорь Владимирович, выехал с платной стоянки и влился в поток тянущихся по проспекту машин, во двор дома, где несколько раз в неделю позволял себе развлекаться сотрудник Минюста, въехал джип «Нива» с надписью по борту «Служба по ремонту лифтов — СЕДЬМОЕ НЕБО». Автомобиль затормозил у подъезда Быковского.
Из него выбрался усатый широкоплечий мужчина в комбинезоне и кепке, козырек которой скрывал верхнюю часть его лица. Открыв багажник и достав оттуда пластмассовый ящик для инструментов, он, негромко напевая, двинулся к металлической двери с домофоном. Наугад вдавил кнопку. Буквально через несколько секунд из динамика раздался ворчливый голос старушки:
— Кто там?
— Служба по ремонту лифтов. Откройте, пожалуйста.
— Кто-кто? — переспросила пожилая женщина, явно испытывающая проблемы со слухом.
Усач повторил, на этот раз громче. И добавил, что собирается поменять прожженные сигаретами кнопки. После непродолжительной паузы из динамика донеслось радостное:
— Наконец-то приехали. А то я уже кому только не писала. Входите-входите, дорогой вы мой.
Что-то пискнуло. Массивная дверь отворилась. Мужчина зашел в подъезд, осмотрелся, прислушался. Никого. Тишина. Поднялся по лестнице на третий этаж и остановился у металлической двери.
Запустил руку в карман, достал связку отмычек и принялся ковыряться в замке.
Все-таки не зря месяцем ранее Ларин прошел целый курс практических занятий с одним бывшим домушником, который состоял на службе тайной антикоррупционной организации и учил ее агентов пользоваться отмычками, а если понадобится, и обыкновенной скрепкой, чтобы открыть замок любой сложности. А потому «лифтер» с накладными усами справился быстро — на все у него ушло каких-то две минуты.