…С наступлением ночи погода резко ухудшилась: ни с того ни с сего поднялся сильный порывистый ветер, а следом за ним на тайгу обрушился проливной дождь с градом. Застигнутые врасплох разбушевавшейся стихией лесные звери бросились кто куда. Лисица забилась в нору. Заяц спрятался под разлапистой елью. Сова укрылась в дупле. А вот еж, которого непогода застала под открытым небом, на ягодной поляне — растерялся, заметался из стороны в сторону. Казалось, что у него нет никаких шансов спастись и его вот-вот пришибет одной из градин. А те были размером с голубиное яйцо, некоторые и того больше.
И тут напуганный еж неожиданно провалился в какую-то яму. Закололо так, что лежавший без сознания на прелой соломе Ларин моментом очухался — широко раскрыл глаза и недоуменно уставился на ощетинившийся иголками носатый фыркающий комочек, расположившийся у него на груди. Агент тайной антикоррупционной организации был бы и рад сбросить с себя это невероятно колючее создание, но не мог-его ноги и руки были связаны. И судя по режущей боли в запястьях и лодыжках — тонкой, но при этом весьма прочной синтетической бечевкой. Не разорвешь, даже если сильно поднапрячься. Только ножом резать. Но где ж ты его возьмешь?
«Живой. Уже хорошо, — повертел головой Андрей, — А вот то, что я лежу в какой-то землянке, да еще и обездвижен, — очень плохо».
Внезапно над Лариным навис тот самый длинноволосый мужик из леса — заросший настолько, что лица не рассмотреть. При этом глаза какие-то дикие, не людские, что ли, а изо рта воняет, как из помойного контейнера. На поясе у него висел охотничий нож с рифленой ручкой.
— Абыр… Абыр… — погнал он вдруг какую-то тарабарщину и, приплясывая, закружил вокруг Андрея.
— Мужик, ты чего? — нервно передернул щекой Ларин, наблюдая за странными телодвижениями патлатого, который в эти минуты был похож на дикаря из племени «тумба-юмба», совершающего какойто ритуальный танец.
— Шмалево мудякуса захухукало, — продолжал нести всякую ахинею дикарь, то и дело хватаясь за нож.
Андрею стало не по себе. Ведь мужик производил впечатление настоящего психа. А с психами иметь дело крайне опасно.
«А что, если это какой-нибудь сибирский людоед? Попляшет, попляшет, а потом меня по башке обухом топора бабахнет. Возьмется за нож охотничий и начнет разделывать, как тушку кабанчика, — лезли в голову всякие страшилки. — Ладно, Андрей, успокойся и не паникуй. Давай предположим, что этот заросший тип и есть тот, кто тебе нужен. Верится, конечно, с трудом. Но почему бы и нет?»
Собравшись с духом. Ларин спросил:
— Володя Пономарев?
Но дикарь никак не отреагировал. Продолжал по-прежнему отплясывать вокруг связанного по рукам и ногам Андрея, то и дело закатывая свои сумасшедшие зенки к бревенчатому потолку землянки.
А вот еж, который уже успел исколоть агенту тайной антикоррупционной организации всю грудь, наконец сполз с него и, путаясь своими лапками в прелой соломе, дал деру.
«Черт. Значит, это не он. Хотя стоп! А вдруг это действительно Володя Пономарев, а не отозвался только потому, что страдает раздвоением личности? И именно сейчас ему представляется, что он не кто иной, как…»
— Иннокентий Седых? — использовал свою последнюю попытку Ларин.
Заросший мужик вдруг замер, как вкопанный. Его расширенные зрачки вмиг сузились. И он исподлобья зыркнул на Андрея.
— Э-э-э… — затянул дикарь, а потом в его башке словно щелкнул какой-то тумблер, и он неожиданно выдал уже на нормальном человеческом языке: — Точно, вспомнил — я же Кеша. Кеша Седой!
— Седых, — тут же поправил его Ларин и облегченно вздохнул, поняв, что отыскал-таки Володю Пономарева.
— Седых, Седых, — подхватил за ним патлатый мужик и почему-то захлопал в ладоши, будто маленький ребенок.
Казалось, что все разрешилось. Ведь отшельник, наконец, вспомнил свои имя и фамилию — пускай и не настоящие, а вымышленные, вбитые ему в голову покойным Игорем Владимировичем. Впрочем, это была не проблема. Главное, что вот он, живой и здоровый. А это значило, что у него можно было взять образцы крови, сделать анализ ДНК и предоставить результаты суду. Дескать, смотритечеловек, которого якобы убила Лидия Федоровна, на самом деле жив. Да и не бизнесмен он никакой, а простой отшельник, которого использовал Минюст, чтобы сфабриковать уголовное дело в отношении бывшей медсестры, симпатизирующей борцам с коррупцией.
«Отлично, — ухмыльнулся Андрей. — Вот только как мне уговорить этого типчика поехать вместе со мной в Москву и заставить выступить перед присяжными? Ладно, что-нибудь да придумаем. А для начала было бы неплохо, чтобы он меня развязал».
— Кеша, я здесь, чтобы помочь тебе, — Ларин преднамеренно называл Володю Кешей, понимая, что не стоит сейчас сбивать того с толку — вдруг опять мозги заклинит.
— Помочь? Мне? — удивился дикарь.
— Да, — кивнул Андрей и уже хотел было развить мысль, как его перебили.
— А кто вы такой? — подозрительно прищурился патлатый. — Вас Игорь Владимирович прислал?
— Он самый, Кеша, — сказал Ларин то, что от него и ожидали услышать. — А знаешь, зачем прислал? — продолжал подыгрывать он дикарю, зная его ахиллесову пяту. — Чтобы тебя в город свозить и работу одну дать, за выполнение которой вознаграждение полагается. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так что давай развязывай эти чертовы веревки, не дури.
Понятное дело, что под «вознаграждением» Андрей имел в виду наркоту, которую периодически поставлял отшельнику Игорь Владимирович. Вот только с недавних пор подсаженного на иглу нарика по неизвестным ему причинам лишили такого удовольствия. И эти самые причины Ларин, конечно же, не собирался озвучивать, равно как и рассказывать ему всю правду. Во-первых, долго было объяснять.
А во-вторых, тот ему все равно не поверил бы. Поэтому дикаря лучше было держать в неведении. Ведь в своем нынешнем состоянии он мог спасти от тюрьмы Лидию Федоровну Погорелову. И только потом, когда бывшая медсестра уже окажется на свободе, можно раскрыть ему глаза. Только так, и никак иначе, хотя Андрею было искренне жаль человека, который не по своей воле оказался втянутым во всю эту запутанную историю.
— Наконец-то, — радостно воскликнул патлатый, торопливо снял с пояса охотничий нож, присел на корточки у ног антикора и принялся резать бечевку, при этом приговаривая: — Я знал, что Игорь Владимирович меня не бросит. Знал.
Когда веревки были перерезаны, отшельник помог Ларину подняться и усадил его на колоду. Тот тотчас же стал массировать отекшие лодыжки.
— Что на этот раз от меня требуется? — глаза у дикаря горели, а руки тряслись — ему не терпелось поскорее уколоться.
Но Андрей не торопил события. Оно и понятно. Отшельник уже проглотил «наживку» и был готов сделать все, о чем его попросят. Да и времени до прилета вертолета, который должен был доставить их в Новосибирск, было хоть отбавляй.
— Для начала объясни мне — как так получилось, что сгорел твой дом? — полюбопытствовал Ларин.