– Прошу, Роман Петрович, – и он проводил Иноземцева до гальюна.
Роман Петрович, продолжая чертыхаться, долго мыл руки с жидким мылом, затем сушил их под электрическим феном. Прежде чем выйти, он глянул на свое отражение в зеркале. Напряжение последних дней сказывалось на внешнем виде. Веки отекли – так, словно бы начальник охраны «зоны» пил несколько дней подряд.
Роман Петрович приветливо улыбнулся себе в зеркале, репетируя улыбку, с которой войдет к своему хозяину.
И вновь навязчивый холуй побежал впереди Романа Петровича. Он даже не дал ему прикоснуться к начищенной латунной ручке двери – сам распахнул полотно и вновь произнес:
– Прошу.
Дверь тут же закрылась за Иноземцевым.
Мягко гудел кондиционер. Чувствовалось, что воздух в кают-компании ионизирован. Угрюмов сидел на кожаном диване, любуясь сквозь стеклянную стенку расстилавшимся перед ним пляжем и лестницей, ведущей к нему с обрыва.
– Садись, Роман, – проговорил Владислав Святославович, указывая рукой на кожаное кресло напротив себя.
Он не любил, когда кто-то сидит рядом с ним – мало ли какая зараза перекинется.
– Спасибо, – отозвался Иноземцев и присел на краешек кресла.
Руками к подлокотникам полковник ФСО не прикасался, а сложил их на коленях.
– Значит, участкового ты упустил, – покачал головой Угрюмов. – А ведь это была ниточка, ведущая к тайной организации, как они сами выражаются, по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.
– Очень странное это дело было, прямо-таки мистика, – неуверенно произнес Иноземцев.
– Мистики не существует, – проворчал Угрюмов. – Знаю, что ты мне сейчас скажешь – работаем, ищем… а мне результат нужен.
– Найдем, обязательной найдем, Владислав Святославович.
– В твоих же интересах найти, – покачал головой Угрюмов. – Что там телевизионщики? Работают?
– Вовсю. Мои люди в поселке усиленно распускают слухи. Народ их подхватил. А их журналисточка с удовольствием записывает на камеру свидетельства очевидцев.
– Ну, и что за слухи? – прищурился Угрюмов.
– Тут, где для вас резиденцию строят, во время войны концлагерь был. Сперва наших красноармейцев немцы держали, потом мы – их пленных. Все весной видели, как мы в отвал черепа с костями вывозили. Вот и запустили мы слух, что призраки эсэсовцов на «зоне» объявились.
– И в это верят? – усмехнулся Угрюмов.
– И в чупакабар, и в эсэсовцов, и в пришельцев. У меня еще одна идейка появилась. Помните, я вам говорил о школьниках, которые на «зону» пробрались? Мы их в бункере закрыли.
– Припоминаю, – кивнул Угрюмов. – Выпустить их наконец решил, чтобы о чупакабрах рассказали?
– Это будет слишком просто. О чупакабрах с огненными глазами есть кому в поселке рассказывать, это уже не сенсация. Я другое придумал. Есть у меня в арсенале недавно созданный газ, разработка для борьбы с террористами. Запускаешь – человек отрубается почти мгновенно. Через десять минут наступает смерть. А еще через полчаса смертельное вещество в организме распадается, никаких следов, ни одна экспертиза не определит.
– Через десять минут смерть? – призадумался Угрюмов. – Почему не мгновенная?
– Это разработчики постарались. Как в гранате взрыв с задержкой. Если в течение десяти минут антидот ввести – человек спасен. Это чтобы заложников можно было откачать. Но в нашем случае это излишне. Запустим газ в бункер, а потом тела школьников в разные места «зоны» отнесем. Девчонку можно будет на дерево посадить. Вроде убегала от кого-то, спасалась, на дерево залезла и от страха умерла. С мальчишками что-нибудь другое придумаем. Короче, все должно выглядеть абсолютно непонятно и таинственно, беспричинная смерть, и никаких следов. Телевизионщики за такой сюжет мигом ухватятся, и народ всполошится.
– А ведь это ты не сам придумал, – криво ухмыльнулся Угрюмов. – Про такой случай в одной «желтой» газетенке писали. Вроде в семидесятые годы где-то на Алтае такое случилось.
– Все по аналогии делается, – признался Иноземцев.
– Хорошо, даю «добро». В той истории с туристами еще один маленький, но убедительный эпизодик был. Девка, которую на дереве нашли мертвой, была голой, в одних ботинках. Правда, Роман, всегда в деталях. Именно такие детали народ потом один другому пересказывает.
– Понятно, спасибо за подсказку. Именно так и сделаем, – Иноземцев покрутил головой. – Теперь насчет уфологов. Они сегодня ночью проникновение на «зону» готовят. Мои люди у стены обнаружили припрятанную лестницу. Ничего не трогали, все так и оставили. Мои люди их по другую сторону забора встретят и возьмут без лишнего шума и пыли. Подержим с недельку в том же бункере, а потом сделаем, как со школьниками.
– Что ж, и это толково. Одобряю.
– Вот, в общем-то, и все, – Иноземцев поднялся. – Разрешите идти?
Угрюмов недолго поколебался, а затем произнес:
– Наш дизайнер Артур Клинов толковую идею подбросил. Хочет бассейн в резиденции лазуритом облицевать, редкий камень. Ты уж проследи, чтобы его по всем параметрам проверили.
– Клинова, что ли? Так он уже сто раз проверен.
– Да не Клинова, а камень, лазурит этот. Ну, там уровень токсичности, радиационного излучения… все, как положено.
– А, это сделаем, конечно, – пообещал Иноземцев и вышел из кают-компании.
Пока он шагал по рыхлому песку пляжа к джипу, маячившему у леска, холуй, следящий на яхте за стерильностью, успел протереть ручку влажной салфеткой и осторожно прикрыл дверь кают-компании.
Вскоре яхта отвалила от причала и гордо поплыла по озеру.
* * *
Участковый Прохоров нетерпеливо мерил шагами вытоптанный ковер в большой комнате квартиры-полуторки панельного дома, расположенного на окраине поселка. За окном открывался вид на поле и озеро. Кто жил в этой квартире до него, участковый не знал. Никаких вещей или документов, свидетельствующих о прежних хозяевах, он не обнаружил. Даже книг не было – только мебель и заполненный едой холодильник на кухне.
Именно в эту квартиру, расположенную на третьем этаже пятиэтажки, привез его Ларин после похищения из райотдела. Привез и сказал, чтобы Прохоров ждал его возвращения и открывал лишь на условленный стук: три коротких удара и три разнесенных во времени. После всего случившегося участковый всецело доверял Андрею. Ведь тот не только пообещал ему сегодня ночью пробраться на «зону», чтобы отыскать пропавшую дочь, но и намекнул, что тайная организация по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти существует на самом деле и он – один из ее членов. Также Ларин туманно пообещал, что переговорит с руководством и, возможно, в тайную организацию примут и самого Прохорова, ведь он честный офицер. Вот и изнывал сейчас участковый в ожидании. С одной стороны, хотелось выйти, броситься искать дочь. Но он уже знал, что если будет действовать на эмоциях и в одиночку, то его вновь схватят. А вот Андрей, как член могущественной организации, сможет обеспечить поддержку.