– Вы что себе позволяете? Не видите, я занят.
По взгляду Попова было ясно – он уже сообразил, по какому поводу к нему наведались, и лишь не хотел терять лица в присутствии гостя, с которым обсуждал какую-то важную финансовую проблему.
– Занят? Сейчас освободишься, – сухо проговорил Андрей, подсаживаясь к приставному столу напротив посетителя. – Дядя, выйди отсюда. Я тебя пока по-хорошему прошу.
Взгляд бизнесмена упал на густо татуированные пальцы.
– Ты что, дядя, не понял или оглох? Вали отсюда.
Гордость не позволила бизнесмену безропотно подчиниться, хоть руки его и подрагивали от испуга, но он крепился, продолжал сидеть. И тогда Ларин абсолютно неожиданно смел рукой со стола все, что на нем находилось. На пол полетели чашки с кофе, ваза с печеньем, бумаги и мобильный телефон вместе с подставкой.
– Вон пошел!
На этот раз подействовало. Посетитель, прижимая к груди борсетку, попятился к двери. При этом он смотрел на Попова, словно вымаливал у него прощение, что должен оставить партнера наедине с бандитом.
– Ты не мог ему сам сказать, чтобы он вышел? – недобро прищурился Андрей, продолжая играть свою роль.
Чем-то Попов ему был даже симпатичен. Наверное, тем, что у него были глаза умного человека. Ум в людях Ларин ценил превыше всего, даже больше, чем порядочность.
– Вас Жадобин прислал? – немного заикаясь, произнес Попов.
– Забыл, какой день сегодня? Срок-то твой вышел. – Андрей отбросил ногой в сторону валявшийся на ковре забрызганный кофе перекидной календарь. – Ответ пора давать. Ты не звонишь, шлангом прикинулся… Вот пришлось и наведаться.
– Не буду я ничего продавать, – после нескольких секунд молчания нашел в себе силы произнести Попов. – И если меня не оставят в покое, я найду управу. Так и передай своему…
Владелец сети кафе явно хотел сказать «бандюгану», но все-таки не стал рисковать, просто оставил фразу незавершенной.
– Хорошо подумал?
– Лучше некуда.
– Что ж, хозяин – барин. Только теперь ничему не удивляйся, даже когда совсем худо станет.
Ларин поднялся, фарфоровая чашка хрустнула под его ботинком, дверь кабинета так сильно ударилась, что чуть не сорвалась с петель. Секретарша буквально вжалась в кресло и смотрела на Андрея широко открытыми, полными ужаса глазами.
– Никому не звонила?
Девушка отрицательно замотала головой.
– Правильно сделала. И не звони, даже если этот попросит. – Он указал рукой на дверь кабинета и вышел в коридор.
На улице Андрей обернулся – увидел, как шарахнулся от окна Попов, только планки жалюзи качнулись. Ларин пересек улицу, сел к Хасану, сунул пистолет в карман. Внедорожник тут же отъехал от тротуара.
– Как я понял, Попов не согласился, – вздохнул кавказец.
– Сказал, что ничего продавать не будет и найдет на всех управу.
– Дурак он, – покачал головой Хасан. – На свои связи рассчитывает. Про семью ему напоминал?
– Западло.
Кавказец махнул рукой.
– И это не помогло бы. Насколько я его знаю, фраер упертый… Думал вечер с семьей провести, а вот теперь придется нам с тобой поздней ночью поработать. – Хасан глянул на часы на приборной панели. – Ну, да ладно. Есть время дочку из школы забрать. Не против со мной покататься? Дело-то у нас такое, что раньше полуночи и не сунешься.
– Можно и покататься. Город заодно посмотрю.
Чем ближе подъезжали к гимназии, тем мягче становилось суровое лицо Хасана.
– Ты только это, братан, – не в обиду, конечно, – базар при ребенке фильтруй. Я ее от всех своих дел оберегаю. Она хоть и знает, чем я занимаюсь, но лишний раз напоминать ей об этом не хочу.
Дети уже выходили из школы. Мириам, лишь только увидела отцовскую машину, тут же бросилась к ней. Хасан подхватил дочку на руки, и та сразу же застеснялась.
– Папа, я уже не маленькая.
Кавказец поставил дочь на асфальт, и девочка поздоровалась с Лариным.
– Это мой приятель, работаем вместе, – туманно представил Андрея Хасан.
– Как учеба? – поинтересовался Ларин.
– Контрольную писали, но оценки только завтра узнаем. – Мирка забралась на заднее сиденье машины.
Теперь Хасан вел машину очень аккуратно, правил не нарушал.
– Тебя никто не обижает? – спросил Хасан. – Ты только скажи, вмиг успокою.
Мириам замялась, не торопилась с ответом. Отец тут же почувствовал это. Но сколько Хасан ни пытался ее разговорить, Мирка отвечала уклончиво: мол, ей стыдно, и пусть, если хочет, расспросит старшего сына Руслана, тот все знает.
Дома Хасан был, естественно, непререкаемым авторитетом. Жена лишь подала кофе и тут же исчезла. Все, что слышал от нее Ларин, – это было «Здравствуйте». Дом у кавказца был не особо шикарный, но большой, выстроенный в кавказских традициях, за высокой кирпичной стеной со стальными воротами. Находившемуся во внутреннем дворике чудилось, будто он в Чечне или Дагестане. Виноградные лозы вились по конструкциям из труб, зелень укрывала сверху весь двор, словно военная маскировочная сетка.
– Ты тут посиди один, Сивый. Мне с сыном поговорить надо. Скоро вернусь, – пообещал Хасан и зашел в дом вслед за вернувшимся из гимназии Русланом.
Говорили громко и эмоционально, как все южане. Правда, Ларин ничего не понял, ведь отец с сыном общались на своем родном языке. Наконец, разгоряченный и гневный Хасан возвратился в уютную беседку во дворе, тут же налил себе кофе из медного кофейника и скрежетнул зубами.
– Что-то серьезное? – поинтересовался Андрей. – Или так, детские разборки?
– Детишки, блин, называются… Совсем оборзел этот кулешовский выродок.
– Кулешов? – изобразил удивление Андрей. – Что-то знакомая фамилия.
– Главмент наш – генерал Кулешов. Сам скотина конченая, так и сынок у него такой же. В одном классе с моей Миркой учится. И как только земля таких носит? Чтоб у него руки отсохли и язык отвалился… Мой Руслан правильно сказал, что таким, как он, яйца отрезают. Еле уговорил его не трогать этого малолетнего выродка, хоть и у самого руки чешутся… Да ладно, братан, не бери в голову. Это мои проблемы.
Андрей почувствовал, что Хасану не хочется развивать тему. И он не стал настаивать. В конце концов, в интригах школьников не могло быть полезной для Ларина информации.
– Ну, так какое дело нас ждет? – поинтересовался Андрей. – Или Жадоба сказал тебе раньше времени мне не говорить?
– Никаких секретов нет. На хрена мне темнить? Дело у нас с тобой проще некуда…
Серый внедорожник стоял на неширокой улице в старой части города. Редкие фонари покачивались на тросах, натянутых между домами. А потому чернильно-черные тени казались ожившими – они скользили по стенам домов, по асфальту. Отблески играли в неглубоких лужах. Моросил дождь.