Дугин расстегнул нагрудный карман куртки и извлек из него плоскую фляжку из нержавейки.

– Это так, для маскировки. Пусто там, – пояснил Павел Игнатьевич. – За рулем я никогда не пью. А ты козырек своей бейсболки пониже опусти, тебе сильно светиться не стоит, – произнес он, когда в воротах кладбища показался угловатый «пазик» с военными номерами.

Следом за ним уже втягивался небольшой военный духовой оркестр. Трубы поблескивали на солнце. Кладбищенский воздух завибрировал от звуков военного марша. За оркестрантами медленно двигалась вереница черных машин и почетный караул с автоматами.

– Не ниже полковника хоронят, – определил Ларин. – Почетный караул с салютом только от этого звания и положен.

– Правильно, Андрей, мыслишь. Именно полковника. И фамилия его – Павлов. О нем я тебе уже рассказывал. Обидно получилось. Он уже почти все документы собрал. Я не сомневаюсь, что его убили намеренно и никакого несчастного случая не было. Был бы он жив, я тебя не потревожил бы. Мои люди к нему давно присматривались. Через месяц, второй я собирался предложить ему вступить в нашу организацию. Но нас опередили. Абсолютно все собранное им бесследно исчезло, и рассказать он уже ничего не сможет. А человеком Павлов был осторожным, никого в свои тайны не посвящал.

Автобус остановился. Солдаты в камуфляже перенесли гроб из автобуса и водрузили его на подставку рядом с могилой, сняли крышку. Павлов лежал бледный, в парадной форме. Немолодая женщина в черном вложила ему в сложенные на груди руки выпавшую иконку.

– А вот и те, кто нас интересует. Смотри внимательно. По легенде, ты должен знать их в лицо по фотографиям.

– Какая легенда? Вы о ней мне пока ничего не говорили.

– Всему свое время, Андрей. Вот самый главный фигурант – генерал-лейтенант Рубинов Анатолий Никодимович.

– С синеватыми мешками под глазами и лицом скрытого алкоголика?

– Он самый. Только почему – скрытого? Залить за воротник он умеет, как всякий военный. В армии без этого никак – ни начальство доверять не будет, ни подчиненные уважать. А рядом с ним увивается холуй с погонами подполковника. Это Слижевский, его помощник. Не исключаю, что это он устранил Павлова. Может, и не лично, но убийство организовал, это точно. Возможно, был задействован кто-то из «Летучего эскадрона», о котором я тебе как-то говорил.

– Тайное подразделение Министерства обороны, созданное из бывших спецназовцев, для грязных дел? Значит, это он изъял весь компромат?

– Похоже на то, что не только изъял, но и копии себе оставил. Так, на всякий случай. Ты же знаешь логику холуев – служат своему хозяину до тех пор, пока он в силе, и всякие секреты, попавшие к ним в руки, приберегают для шантажа. Завтра Рубинов вылетает в Выборг, чтобы отправиться к своему приятелю – еще по Суворовскому училищу – генерал-майору Васькову. Что именно они замыслили, честно говоря, я понятия не имею. Но афера готовится крупная. Иначе бы не хоронили сегодня полковника Павлова. Они не те люди, которые могут спокойно смотреть на то, как у них из-под носа уплывают двадцать пять миллионов евро, и по гроб жизни себе не простят, если добрая часть этих денег не прилипнет к их рукам.

Почетный караул вскинул автоматы – громыхнули холостые выстрелы. Звук повторило эхо.

– Пошли, – негромко произнес Дугин, спрятав пустую блестящую фляжку в нагрудный карман куртки.

Ларин поднялся. Мужчины, негромко переговариваясь, пошли по заасфальтированному проезду к воротам кладбища.

– Я тебе предложу несколько вариантов внедрения. А ты выберешь, какой тебе больше подходит.

– А если не подойдет ни один?

– Тогда можешь придумать свой, – пожал плечами Дугин. – Я всегда готов выслушать твое мнение. Тебе же предстоит действовать, и риск должен быть оправданным.

Дугин и Ларин продолжили разговор, уже сидя в машине. Андрей, опустив козырек бейсбольной кепки пониже, присматривался к военным, вернувшимся с кладбища. Даже если бы Павел Игнатьевич не давал никаких характеристик Рубинову, Ларин с первого бы взгляда понял, что генерал-лейтенант – проходимец. Его выдавал вороватый и одновременно надменный взгляд. И как только держат таких людей в Министерстве обороны? Их же за версту видно! Кто и почему назначает их на должности, позволяет распоряжаться миллионными суммами и судьбами тысяч людей? Сколько раз Андрей уже задавал себе подобные вопросы. А четкого ответа у него так и не появилось.

Рубинов и Слижевский садились в машину вместе. Генеральская «Волга» уехала первой. Еще один довод в пользу того, что смерть полковника Павлова была на совести генерал-лейтенанта, и чувствовал он себя на кладбище некомфортно.

– …Ты не сомневайся, Андрей, немецкий язык у тебя почти идеальный. А небольшой акцент вписывается в рамки легенды, – продолжал говорить Дугин. – От тебя требуется совсем немного: успешно внедриться и разобраться в том, что затеял Рубинов.

– Не так уж и мало, – поморщился Ларин. – Найти общий язык с мерзавцами мне бывает сложно. Улыбаешься им, пытаешься стать своим в доску, а сам еле сдерживаешь желание, чтобы… – Андрей замолчал.

– Врезать по морде? Размозжить голову? Поверь, это самое легкое и наименее мучительное для них. А главное – абсолютно бесполезное для общества в целом занятие. Исчезнет один коррупционер – на его место придет новый, помоложе, понаглее и более голодный. Наша с тобой задача – уничтожить их репутацию, лишить власти и денег, поставить к позорному столбу. Так, чтобы другим неповадно было. Парочка публично наказанных – это всегда предупреждение для других мерзавцев. Потом десять раз думать будут, прежде чем идти на преступление.

– Да, мерзавцы всегда трусливы, – проговорил Ларин.

– Только не забывай, что трусость идет рука об руку с непомерной жестокостью. И пример убитого полковника Павлова тому подтверждение.

– Думаю, и он не был бы против того, чтобы мы пришли на его похороны.

– Ладно, забудь о грустном, – улыбнулся Дугин. – О нашей организации в России уже легенды рассказывают. Даже название ей придумали.

– Какое?

– «Белая стрела». Не знаю, почему белая, почему стрела, но почему-то прижилось. Мне, когда организацию создавал, и в голову не пришло ее как-то называть. А тебе как? Нравится?

– По мне хоть горшком называй, лишь бы в печь не ставили.

Глава 3

Генерал-лейтенант Анатолий Никодимович Рубинов мирно спал в постели, когда из-за дверей послышался пронзительный женский визг. Генерал тоненько отрыгнул, тяжело перевернулся с боку на бок, натянул на голову одеяло и попытался заснуть. Визг прекратился столь же внезапно, как и начался, но секунду спустя в соседней комнате грохнул выстрел.

Рубинов вскочил, икнул и тупо уставился на дверь. Несколько минут он пытался вспомнить, кто он такой и где находится. Сознание возвращалось медленно и с трудом. В голове плыл неясный потусторонний гул, какой обычно случается после долгой пьянки и разврата. Меньше чем через минуту заместитель начальника одного из департаментов тылового обеспечения Минобороны РФ вспомнил, что он со вчерашнего дня находится в служебной командировке в Карелии и что еще вечером он вместе со своим помощником, подполковником Слижевским, местным генералом Васьковым и тремя девками отправились в сауну окружного спецособняка. Сперва было кошмарное пьянство и обжорство. Затем – купание нагишом в бассейне. Затем вроде бы вся компания поднялась на второй этаж этого самого особняка. Затем…