– В первую чеченскую контузило... при штурме Грозного! – и орлом посмотрел вокруг – вот, мол, я каков. Василий отвернулся. Насколько ему было известно, представители различных служб и ведомств пенитенциарной системы действительно ездили в Чечню. Вот только участия непосредственно в боевых действиях не принимали. В первую войну работали на "фильтрах", а во вторую – в Чернокозовском следственном изоляторе, который между собой, по вполне понятным причинам, называли "ЧернокозЛовским". Короче говоря, несли службу по своей прямой специальности. Бравый подполковник откровенно врал про свое героическое прошлое. Примазывался к чужой славе. "Козел!" – окончательно определился в своем отношении к нему Скопцов.
– А вот ты, Вася, в армии служил? – подполковник в упор уставился на Скопцова. Василий задумался на мгновение.
* * *
– Спортсмены есть?.. – щупловатый капитан в мятом камуфляже красными похмельными глазами ощупал неровный строй призывников.
– В спортроту набирают! – толкнул Василия в бок Володька Шварц, стоящий рядом. С Володькой они познакомились здесь, на призывном. Веселый и общительный парень, называвший себя немцем, но ни единого слова на родном языке не знающий и отличающийся поистине русской бесшабашностью.
Из строя не спеша, с чувством собственного достоинства вышли несколько "качков", пара ребят помельче и какой-то заморыш-очкарик.
– Пошли! – продолжал дергаться Володька. Шварц занимался боксом, причем занимался серьезно, и его первый спортивный разряд был ярким тому свидетельством. А так называемая спортрота – светлая мечта любого призывника, имеющего хоть какое-нибудь отношение к спорту.
Василий колебался – капитан не был похож на спортсмена. Хотя... Кто его знает. Может, стрелок какой или там по спортивному ориентированию мастер.
– Все? – капитан-"покупатель" явно стремился побыстрее закончить все дела. – Больше спортсменов нет?
– Есть! – Шварц сделал два шага вперед, потянув за собой Скопцова.
Вышедшие из строя по команде капитана отошли немного в сторону и сомкнулись. После этого "покупатель" прошел перед небольшой командой. Перед каждым останавливался и спрашивал:
– Вид. Разряд.
Среди тех, кого Скопцов про себя окрестил качками, двое оказались тяжелоатлетами, один – борцом-вольником и еще один – дзюдоистом. Пятый был просто бодибилдером, и капитан ему сказал:
– Давай, малый, в общий строй. Ты мне не подходишь.
То же самое он сказал еще одному призывнику, у которого образование не превышало девяти классов средней школы.
Остановился перед заморышем:
– А ты, юноша, какому виду отдаешь предпочтение?
– Шахматы! – гордо сообщил тот. – Первый разряд! Чемпион города!
– О-хо-хо! – тяжело вздохнул капитан. – Куда тебе в армию, сынок! Тем более к нам! Шел бы ты...
Заморыш-шахматист попытался было протестовать, но капитан легко, как репку из грядки, выдернул его из строя и толкнул в сторону:
– Иди! Потом сам мне спасибо скажешь!
С остальными четырьмя, среди которых были и Шварц со Скопцовым, капитан почти не задерживался. Его вполне удовлетворили ответы: легкая атлетика, бокс и баскетбол. Особое расположение "покупателя" вызвал биатлонист Юра Шепелев:
– Вот это хорошо! Вот это нормально! Тебе у нас самое место!
Но где именно находится и чем занимается это самое "у нас", не сказал. Посмотрел на команду, сокрушенно покачал головой:
– Маловато будет... Ладно, пока никуда не расходиться. Вечером отправка.
– А куда ехать?.. – солидно поинтересовался вольник.
– Куда? – капитан почесал потный лоб, сдвинул мятую пятнистую кепочку на затылок. – На Северный Кавказ...
– Спортрота? – высунулся любопытный Шварц.
– Ну, можно сказать и так... – уклончиво ответил капитан.
Но Володька опять толкнул Скопцова локтем в бок и посмотрел гордо – видишь, я был прав!
Почти недельное путешествие сначала поездом, а потом армейским тентованным "Уралом" завершилось командой:
– Стройся!
Призывники попрыгали из высокого кузова на землю, точнее, на асфальт. Машина стояла перед аккуратным двухэтажным домиком, на котором глазастый Шварц сразу разглядел табличку "Штаб".
Капитан, который всю дорогу пил, не просыхая, и позволял призывникам некоторые вольности, сразу стал официален и суетлив:
– Так! Построились! В темпе, солдаты! В темпе!
– Откуда дровишки, Агафонов? – Из-за "Урала" вывернул старший лейтенант – высокий, подтянутый, широкоплечий, но в то же время гибкий, как хлыст.
– Из Красногорска, – отозвался капитан, не оборачиваясь. Он в это время был занят тем, что пересчитывал команду, шевеля губами.
– О! – обрадовался старший лейтенант. – Земляки, значит! Ну, будем служить вместе!
Призывники, приоткрыв рот, во все глаза смотрели на офицера-земляка. В нем не было ничего необычного. Стандартный камуфляж, который на нем смотрелся как-то особенно шикарно, высокие ботинки, начищенные до зеркального блеска. Лишь немного смущал головной убор.
Вместо стандартной армейской кепочки или фуражки на голове старшего лейтенанта каким-то чудом удерживался лихо сдвинутый к правому уху яркий малиновый берет.
Вопросов по поводу головного убора офицера никто не задавал – к тому времени уже все знали, что такое части специального назначения внутренних войск... И какая деталь обмундирования является характерной для бойцов этих частей.
* * *
Все это в одно мгновение пролетело перед глазами Скопцова так, вроде бы было только вчера.
– Нет. Не служил, – ответил он Шубину. Меньше всего он хотел бы сейчас обсуждать подробности своей службы с этим куском сала.
– Во! Ты учился, он учился – все учились! – подполковника такой ответ вполне устроил. – А Родину кто защищать будет?!
По комнатам, неизвестно кем приготовленным для гостей, разбрелись далеко за полночь и в состоянии изрядного подпития, если не сказать больше. Но тем не менее утром все были на ногах – разбирали привезенное оружие, осматривали, проверяли.
После легкого завтрака с самым малым количеством спиртного потянулись к выходу.
– Николаша, ты уж присмотри за нашим гостем!.. – обратился к своему помощнику Альберт Матвеевич. Тот аж в лице изменился, но глава повторил с некоторым нажимом: – Присмотри! Он ведь у нас не таежник! Зайдет куда-нибудь не туда, заблудится... А мы за него отвечаем.
Николаша покосился в сторону Скопцова чуть ли не с ненавистью, но спорить с патроном не посмел – покорно кивнул.
– Погуляйте здесь неподалеку, зайчишек постреляйте, – продолжал Альберт Матвеевич. – А мы на кабана пойдем.