А если видишь ты, значит, кому-то так же хорошо может быть видно и тебя. Аксиома. Поэтому дорога до дома Бизиковых заняла намного больше времени, чем днем. Василий шел осторожно, с оглядкой, неслышно перекатывая стопу с пятки на носок. Возможно, со стороны все это выглядело как минимум глупо. Но до тех пор, пока оставались какие-то тайны, пока существовали все подмеченные Скопцовым неясности, он оставлял за собой право считать, что каждый сделанный им шаг сопровождается крайним риском. Как на вражеской территории.
Таким образом он оказался возле нужного ему дома твердо уверенным в том, что никто его так и не заметил. Теперь оставалась самая малость – проникнуть в квартиру так, чтобы не оставить следов.
Дверь он уже видел днем – заперта на замок и оклеена бумагой с печатью и подписью. Значит, остаются только окна. Пробравшись вдоль стены дома, Скопцов начал поочередно пробовать рамы. К его удивлению, уже вторая оказалась незапертой, хоть и плотно прикрытой. Еще раз оглянувшись по сторонам, он подтянулся на руках и перевалился через подоконник, оказавшись на кухне.
Внутри квартиры царили полнейший хаос, разруха, нагромождение обломков мебели. Какая-то злая и враждебная сила промчалась по двум небольшим комнатам, все сметая на своем пути. Неужели это могла сделать невысокая хрупкая Лиза? Сомнительно... Хотя... История знавала случаи, когда сумасшествие помогало вскрыть, выпустить на волю тайные резервы организма человека. Но только этот разгром...
Все еще сомневаясь, Скопцов прошелся по комнатам. Он сразу обратил внимание на то, что среди обломков и обрывков, большими и малыми кучами валявшимися на полу, не было ни одного, даже самого мельчайшего, микроскопического клочка бумаги. И это в квартире журналиста?! На чем же тогда писал Валентин? На обоях, что ли? Или?..
Персональный компьютер Василий обнаружил во второй комнате. Точнее, не сам компьютер, а то, что от него осталось. Клавиатура была сломана пополам, небольшой монитор щерился острыми редкими зубами осколков стекла, пластмассовые детали системного блока были раскрошены в мелкие осколки, а металлические – согнуты гармошкой. Такое впечатление, что по умной машине прогулялся здоровенный молоток или обух тяжелого топора.
Скопцов осторожно подцепил кончиком пальца смятую жестяную пластину. Лишенная креплений, она без труда отошла в сторону, открывая взгляду внутренности системного блока. В призрачном свете северной ночи Василий разглядел, что небольшая серебристая коробочка, закрепленная на панели двумя винтами, внешне выглядит целой, нетронутой. Наверное, это шанс...
Не раздумывая, Василий вернулся на кухню. Порывшись среди выброшенной на пол разбитой и целой посуды, отыскал нож с узким лезвием.
Еще через десять минут работа была закончена. Крепежные винты были выкручены, а несколько проводков, ведущих к винчестеру, Василий просто перерезал – его знания компьютера не простирались столь далеко, чтобы он мог их правильно и грамотно отсоединить. Да и времени на это не было.
Спрятав коробочку за пазуху, под камуфляж, Скопцов еще раз огляделся по сторонам. Собственно, искать здесь больше было нечего. Если Лиза и оставила какое-то предсмертное письмо, то его забрала милиция. Принадлежащие Валентину документы и черновики, надо думать, тоже.
Выбравшись на улицу, Скопцов прикрыл окошко так же, как оно и было прикрыто до этого, после чего, с соблюдением все тех же мер безопасности, вернулся к "апартаментам". Стоя под окном, прислушался. Ни шагов, ни голосов – только невнятное бормотание телевизора.
Вернувшись в комнату таким же способом, как и покинул ее, Василий первым делом аккуратно завернул винчестер бизиковского компьютера в свой свитер и спрятал его на дно сумки, прикрыв сверху всеми остальными своими вещами. Проделав эту операцию, снял камуфляж и с чистой совестью завалился спать.
* * *
Проснулся он от того, что его кто-то тряс за плечо. Открыв глаза, Василий увидел нависшее над собой лицо Николаши.
– Просыпайтесь! – помощник главы администрации недовольно кривил губы.
– А что, собственно, случилось?! – пробормотал Скопцов.
– Ничего не случилось! – ответил Николаша. – Просто вас люди ждут!
– Какие еще люди?! – недоумевал Василий.
– Специально для вас организовали встречи с населением! – сообщил Николаша. И подчеркнул: – В выходной день!
– Предупреждать надо! – пробурчал Скопцов и отбросил одеяло. Сел на кровати, помотал головой. Поймав на себе оценивающий взгляд помощника, поинтересовался:
– Может, вы позволите мне одеться и привести себя в порядок? Или так помчимся?
Николаша отвечать не стал, только пренебрежительно фыркнул, но из комнаты вышел, на ходу бросив через плечо:
– Я – в машине. И постарайтесь не задерживаться...
Было бы сказано! Через несколько минут умытый, побритый и благоухающий одеколоном Василий занял место в машине рядом с водителем.
– Поехали. Я готов.
Николаша покосился на пассажира, но ничего не сказал – только включил передачу и тронул джип с места.
Уже после того, как автомобиль выкатился на широкую улицу, помощник, подчеркнуто не глядя на Скопцова, сказал куда-то в пространство:
– Чтобы вовремя просыпаться, надо по ночам спать. А не бродить где ни попадя.
Внутри, где-то в районе живота, что-то неприятно царапнуло. "Выпасли, суки!" – мелькнула опасливая мысль. Но Скопцов не подал виду – поинтересовался самым безразличным тоном:
– Вы о чем, Николай?
– Да так... – ответил помощник. – Ни о чем... Просто в этих местах не очень любят излишне любопытных приезжих.
– Останови машину... – негромко попросил Василий. Николаша затормозил прямо посредине дороги и с ожиданием уставился на журналиста. Лицо помощника приобрело какое-то хищное, злобное выражение.
– Может, объяснимся? – поинтересовался Скопцов.
– По поводу? – помощник смотрел на него с нескрываемым презрением во взгляде. Да и голос не сдерживал.
– По поводу всех твоих намеков. – Василий перешел на "ты", не собираясь больше церемониться с этим загадочным типом. В этот момент он вообще готов был идти до конца.
– А какие намеки?! – делано удивился помощник. – Я, вообще-то, говорю прямо – здесь не любят излишне любопытных приезжих. И с ними могут произойти разные мелкие неприятности. Типа побитого лица. Народ у нас заводной...
– А сам не хочешь попробовать?.. – Скопцов оскалился, демонстрируя передний ряд металлических зубов.
– Я бы попробовал, – с нескрываемым сожалением ответил Николаша. – Ты мне, откровенно говоря, с первой минуты не понравился. Но только запретили мне тебя трогать. Так что живи... пацан!
Руки сами собой сжались в кулаки. "Спокойней, Вася, спокойней!" – журналист старался успокоить себя. Драться с этим типом сейчас было бы по меньшей мере глупостью. Не время и не место.