Сосну эту он заметил, и некоторой долей восхищения выделил еще в свой предыдущий визит на эту "дачку". Как-то так получилось, что это дерево оказалось одно-одинешенько на вершине невысокой сопки. Сколько лет оно там простояло? Двадцать? Или тридцать? Или сто лет? Василий не смог бы этого определить при всем своем желании – не силен был в таежной науке.
Но, несомненно, это был патриарх, отец-прародитель, аксакал всех окружающих сосен и сосенок.
По расчетам Скопцова, с вершины этого дерева домик и прилегающая к нему территория должны были быть видны, как на ладони. Оставалось только одно – забраться на этого великана. Дело далеко не простое, если не сказать больше – безнадежное.
О том, чтобы воспользоваться классическим, неоднократно опробованным в детстве способом, не могло быть и речи – обхватить дерево руками и ногами было просто невозможно. Крыльев человек не имеет. А жаль. Будь они в наличии, можно бы было захлопать ими и, издавая карканье или кудахтанье, взлететь ввысь и пристроиться на ветке. Пришлось использовать другой метод.
Вообще-то, на это дерево можно было бы не влезать вообще, а поелозить немного на животе между кустами... Результат, наверное, был бы примерно тот же самый.
Вот только хрен его знает, как эти чудаки прикрыли подходы к своему "объекту". Мин, конечно, не поставили – вряд ли у них тут есть и мины, и специалисты по их установке. А вот простеньких "растяжек" – очень даже вполне. Сейчас благодаря литературе и кинематографу только совсем уже тупой не знает, как установить "растяжку" из обыкновенной противопехотной ручной гранаты. А множество народа попробовало это дело и на практике – СССР, а потом и Россия фактически с 1978 года находится в состоянии войны. Больше четверти века. И уже не одно поколение прошло фронты необъявленных войн.
Да и слишком уж заманчивой выглядела перспектива рассмотреть все издали, оставаясь своего рода невидимкой, не приближаясь на опасную дистанцию.
Короче, немного повозившись с найденным в машине мотком обыкновенной веревки, Василий начал медленный и далеко не самый простой подъем на дерево-великан. Висящие за спиной автомат и рюкзак не делали это "восхождение" легче. Скорее, наоборот, – намного осложняли ту задачу, что поставил перед собой Скопцов. Но только добровольно лишать себя оружия и продовольствия, приобретенных им благодаря счастливой случайности, он тоже не собирался. Руководствовался принципом: "Все свое ношу с собой".
Ну а спуск занял времени намного меньше. Недолго думая, Василий привязал веревку к одному из крепких сучьев и просто спустился по ней вниз. Сук был самым нижним, но тем не менее до земли оставалось никак не меньше трех метров – расстояние вполне достаточное для того, чтобы переломать ноги. И все же, немного повисев, Василий прыгнул.
Скопцов во время короткого полета успел сгруппироваться, да и приземлился он на многолетнюю пружинистую подушку из сосновых иголок и мелких веточек, которая значительно смягчила удар. Но все равно он оказался достаточно силен.
Лязгнули неплотно сжатые зубы, ударили по спине, чуть подпрыгнув, оружие и рюкзак. Вспомнив рассказы знакомых парашютистов о том, как при первом прыжке некоторые умудряются разбить себе лицо собственными же коленями, Василий мягко завалился на бок, перекатился и... С огромным трудом удержался на самом краю длинного и довольно-таки крутого склона холма.
Встав на ноги и отряхнувшись, Скопцов глянул вниз. Вообще-то не такой уж он и крутой, этот склон, как ему могло показаться сначала. Не обрыв. Но катиться пришлось бы долго. И только один бог знает, чем бы закончилось это качение – внизу ощетинилась сухими и острыми, как штыки, ветками куча бурелома. А любая, даже самая мелкая травма сейчас была для Скопцова смертельно опасной – обычный, простой закрытый перелом ноги здесь, вдали от цивилизации, в таежной глубинке мог легко завершиться летальным исходом.
Следующие полчаса Василии потратил на то, чтобы ближе подобраться к тыльной стене ограды домика. Уже зная, что нет ни хитро спрятанных постов, ни "растяжек", он проделал это достаточно легко и быстро. И никто ничего не услышал. Даже злобный пес-"кавказец" Душман, яростно бросающийся на все, что подавало хоть какие-нибудь признаки жизни в радиусе ста метров вокруг его будки.
Добрался Скопцов на место как раз вовремя – из-за забора долетел немного приглушенный расстоянием и преградой, но все же различимый голос:
– Так, пацаны, собираемся и уходим!
– Че там такое? – лениво отозвался кто-то из тусующихся во дворе.
– Местные шишки сюда катят, – говоривший не скрывал своего презрительного отношения к "местным шишкам". Но Василия сейчас занимало не это.
Мозг сразу же зацепился за слово "местные". А вы, пацаны, стало быть, приезжие?! И откуда же это?! Да за каким таким хреном?! Но особо Скопцов над этим не задумывался – еще будет время... Хотя зарубку мысленно сделал.
Он избавился от рюкзака, быстро присыпал его листвой и зелеными ветками. Потом по-пластунски, змеей изгибаясь в высокой траве, переполз на угол ограды, к наиболее удобному в данном случае месту для наблюдения.
За оградой, во дворе, как раз в это время началось какое-то движение – шаги, негромкие неразличимые голоса, стуки и шорохи, сопутствующие сборам. А потом начался исход.
Их действительно было восемь. Всего восемь – именно так оценивал их количество Василий. Потому, что они не были бойцами. Да, здоровые. Да, сильные. Да, уверенные в себе. Но только не бойцы. Оружие волокли, как обычные палки, по сторонам не смотрели. Шли кучно, толпой, на ходу громко разговаривали, дозора не было.
Все их нарушения, в боевой обстановке становившиеся смертельно опасными, можно было бы перечислять еще долго. И если бы Скопцову пришла в голову мысль именно сейчас начать "отстрел", половину из этих восьми гавриков он бы положил до того, как вторая половина успела бы сообразить, что же именно происходит.
Но пока это не входило в его планы. Сначала надо было выяснить, куда же они направляются. И что они там забыли.
Ну, насчет "куда" долго гадать не пришлось – постепенно вытягиваясь в длинную цепочку-змею, они сворачивали на ту самую тропинку, что, по заверениям Николаши, вела к "гнилому болоту". И по которой "никто не ходил".
А вот что они там забыли, выяснилось немного позже. Примерно через полчаса, которые Скопцов неслышно крался по обочине тропы следом за "приезжими пацанами".
Сначала послышался недовольный голос идущего впереди старшого:
– Ты бы, блин, хоть для порядка нас окликнул! Ну, типа там, кто идет и вообще!
– А я че, не знаю, кто идет, что ли?! – обиделся его собеседник. – Ты меня че, за лоха реально держишь?!
Спор продолжался, но Скопцов к самим словам не прислушивался – он уяснил главное. Здесь, в этом месте, находился пост охраны. Скорее всего, одиночный... Значит, дальше и начинается тот самый "объект", предмет его интереса.