В серебристом фургончике-трейлере стояла невыносимая духота. От нее едва спасали врубленный на полную мощность вентилятор и распахнутые настежь окна и дверь. А потому костюмер цирка-шапито – предпенсионного возраста мужичок с залысиной – то и дело отвлекался от своей нелегкой и кропотливой работенки. Подходил к холодильнику, доставал оттуда запотевшую полулитровую пластмассовую бутылочку минеральной воды, делал несколько жадных глотков и, довольно причмокнув, вновь садился за старомодный столик с педалью, на котором громоздилась старая швейная машинка Zinger, произведенная еще в нацистской Германии. Этакий раритет, доживший до наших дней, с которым костюмер никак не мог расстаться, хоть ему давно уже предлагали новую современную машинку.
Его работенка и вправду была не из легких, требовала терпения и усидчивости. Ведь после каждого выступления ему приходилось латать, приводить в порядок сценические костюмы циркачей. Нет, конечно, не все – в основном те, в которых выступали акробаты и жонглеры. Именно они были его постоянными клиентами. Так, у первых из раза в раз обязательно расходился шов на трико, причем в самом интимном месте; причиной тому, видимо, были шпагаты. У вторых с завидной регулярностью рвались под мышкой обтягивающие майки – оно и немудрено, ведь все время руки в гору задирают. Вот и приходилось сшивать-зашивать. Не покупать же каждый раз новые костюмы; цирк был не из богатых, промышлял в основном в провинции.
Гудела-дребезжала на столешнице, грозясь рассыпаться на болтики, шпунтики и винтики, старая швейная машинка. Бешено строчила длинная игла, сшивая незамысловатым узором из белых ниток порванное в паху трико. Взорвись поблизости снаряд или разразись небеса громом, костюмер ничего не услышал бы, так и продолжал бы делать свою работу.
Именно поэтому и не заметил, как в фургончик-трейлер прокрался посторонний человек, не имеющий к цирку-шапито никакого отношения, – молодая девушка умыкнула с вешалок тройку дорогих эксклюзивных костюмов, над которыми костюмер работал несколько последних недель, и спокойно с ними вышла. Даже спустя какое-то время, когда мужичок вновь отлучился к холодильнику, чтобы промочить пересохшее горло минералкой, он не обнаружил пропажу…
…Прятавшиеся за холмиком Ларин и Петрашевский уже заждались правозащитницу. Переживали, а не случилось ли с ней чего? Но вскоре девушка объявилась. Да не с пустыми руками, а притащила с собой целый гардероб.
– Не обижайтесь, мальчики, но это все, что я успела взять. Вот, строго не судите. – И она продемонстрировала им добытое.
Андрей и Колян недоуменно посмотрели на странные костюмы. Один из них был болотно-зеленого цвета с поролоновой подкладкой, вдобавок к нему прилагалась голова какого-то уродливого чудища с приплюснутым, как у хрюшки, носом, но при этом с добродушным выражением лица. В общем, этакий Квазимодо зеленого розлива. Другой – из латекса с пушистым хвостом, как у сибирского кота, а в комплекте – черная маска с усиками-завитушками и длинными остроконечными ушами. Третий – из кожзаменителя, а в нагрузку к нему такая же черная маска с одним-единственным отличием: без усов. А в качестве бонуса – плащ.
– Что-то я ни хрена не въезжаю, – выпучил глаза Колян.
– Покемоны какие-то, – почесал небритую щеку Ларин, представив себя в одном из этих костюмов. – В таких только на гей-парады ходить или на карнавалы бразильские. И то на смех поднимут.
Алиса хихикнула в ладошку.
– Покемоны, не покемоны, но в них нас никто не узнает. Ты же, Андрей, именно на это рассчитывал, верно?
– Ну да. Правда, думал, ты что-нибудь поприличнее отыщешь, – признался он, в мыслях прокляв Лору. – Ладно, пора за дело браться. А ради благой цели можно хоть в Бабу-ягу или Кощея Бессмертного переодеться. – И Ларин, немного подумав, выбрал себе один из костюмов – тот, который показался ему наиболее удобным и практичным, который не будет сковывать движений.
– Бэтмен? У тебя хороший вкус, – одобрила Алиса выбор Андрея. – А я, пожалуй, в этот облачусь. – Взвизгнула «молния», и девушка буквально за минуту перевоплотилась в Женщину-кошку. – Мяу! – промурлыкала она.
– А тебе латекс идет. Чертовски сексуально выглядишь, – расправив плащ, сделал комплимент девушке новоиспеченный Бэтмен.
– Если бы к твоему костюму еще и бэт-мобиль прилагался, цены б ему не было, – погладив пушистый хвост, улыбнулась Алиса.
Колян сплюнул на землю, махнул рукой и принялся напяливать на себя то, что осталось, – бесформенный поролоновый костюм болотно-зеленого цвета.
– Ну а я кто такой? – прохрипел бывший зэк, поправляя на голове объемную башку с приплюснутым носом. – Урод из уродов.
– Шрек, если ты слышал о таком на зоне, – ответила ему правозащитница.
– Шрек? – В узких прорезях поролоновой головы, над которыми были приклеены густые накладные брови, блеснули глаза. – А мне кажется, что я на Брежнева похож.
– Нисколечко. А если серьезно, то Шрек – это мультяшный персонаж такой. Все дети от него без ума. Вот когда с дочкой своей встретишься, она тебе про него более подробно расскажет, заодно и Америку для тебя откроет, – ухмыльнулась Алиса…
…Никто из охранников не обратил внимания на появившуюся героическую троицу: Бэтмена, Шрека и Женщину-кошку, уверенным шагом направляющихся к доверху наполненному надувными мячиками бассейну, в котором прыгали, кувыркались дети, в их числе и Виолетта. Ведь вокруг было множество и других киногероев со сказочными персонажами: Супермен, Халк, Иван-царевич, Человек-паук и даже Губка-Боб, который непонятно как затесался в эту компанию. А потому Ларин, Петрашевский и Алиса органично вписывались в многоликую массовку, не выделялись из нее, стали с ней одним целым. Это все равно что заявиться в тематическом костюме вампира на вечеринку, посвященную празднованию Хэллоуина.
– Более идиотской затеи и придумать было нельзя, – обливаясь по́том, признался Колян.
– Да, костюм действительно дурацкий, – подхватила Алиса. – Но что-то в этом есть. Вы, мальчики, не находите?
– Харэ прикалываться, – прошипел на нее Петрашевский.
Андрей промолчал. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Но что поделаешь – только так они могли незаметно подобраться к Виолетте.
Узкие прорези для глаз в громадной башке Шрека сужали обзор. Но Колян уже выцепил взглядом свою дочурку и не сводил с нее глаз. Каждый шаг приближал его к ней, заставляя его сердце сжиматься все сильнее и сильнее. Закаленный зоной зэк, которого, казалось, ничто в этой жизни не может тронуть и пронять, был готов сейчас пустить скупую мужскую отеческую слезу.
– Значит, так, – давал шепотом на ходу ценные указания Ларин. – Подходишь, говоришь, что хочешь с ней сфотографироваться. Дети это любят. Затем тихо под любым предлогом отводишь ближе к лесу. Только не выдавай себя раньше времени. Конечно, я понимаю, что творится у тебя сейчас на душе, но держи себя в руках, не давай эмоциям взять над тобой верх. Ведь она может или испугаться тебя, или вообще не узнать. Как-никак столько лет не виделись. Да, и ни в коем разе не обращайся к ней по имени. Ты ее не знаешь. Тебе все понятно?