Вода в ведре переливалась через край, брызгала на пыльные ботинки. Автомат раскачивался на плече, кавказец неторопливо шел к дому. За решеткой в «каменном мешке» по-прежнему мирно дремали заложники-мужчины. Никаких тебе претензий, никаких протестов. Люди вроде бы просто терпеливо дожидались, когда решится их участь. Жизнь казалась Казиму вполне спокойной и счастливой. Он поправил автомат на плече, пригладил взъерошенные горным ветром волосы, отодвинул щеколду и вошел в дом. Сделав пару шагов, кавказец остановился в недоумении – Франтишка исчезла, просто растворилась в воздухе. Спрятаться здесь было практически негде. Окна, как путь побега, можно было сразу отбросить. Их специально сделали маленькими – взрослому человеку не пролезть.
Под сердцем нехорошо екнуло. А затем Казим, сообразив, быстро обернулся. Но было уже поздно. Франтишка за его спиной успела выскользнуть за открытую дверь и тут же задвинула толстый брус дубовой щеколды.
– Стой! Не дури! – Казим все еще не терял надежды, что легко сможет вырваться наружу, ударил ногой в дверь.
Дверная коробка вздрогнула, но выдержала, лишь из щелей посыпались мелкие камешки.
– Открывай, сучка!
Кавказец разогнался и что было силы ударил плечом в дверное полотно на уровне щеколды. А затем разразился длинным и замысловатым проклятием, обращенным к тому плотнику, который со знанием дела изготавливал дверь. Сработано было на совесть. Последовало еще несколько ударов – таких же безрезультатных, как и предыдущие.
– Твою мать. – Казим бросился к маленькому окошку, сорвал занавеску, но наружу удалось просунуть только голову.
Увидел он немного, но и этого было достаточно, чтобы изойти злобой. Из-за неровного угла дома он мог видеть край решетки «каменного мешка». К Франтишке из-за арматурных прутьев тянули руки ее коллеги, а она чем-то ковырялась в навесном замке.
– А ну стоять, пристрелю всех на хрен! – взревел молодой кавказец, понимая, что задумали заложники.
Но выполнить угрозу ему не удалось. В узкое окошко никак не могли пройти одновременно автомат, руки и голова. Приходилось выбирать, чем можно поступиться. Казим высунул в окно оружие и вслепую дал несколько очередей. Послышался испуганный визг Франтишки, а затем раздался тихий смех и настороженный шепот.
Кавказец решил не рисковать. Шустрая девушка вполне могла подкрасться незамеченной и попытаться завладеть высунутым в маленькое окошко автоматом. Разъяренный Казим стал посреди чисто убранного дома. На полу еще виднелись следы влажной тряпки. Он вдавил спусковой крючок – загрохотала очередь. Пули впивались в толстые доски двери, откалывали щепки, но полотно держалось на прежнем месте. Казим стрелял, пока не кончились патроны в рожке, и тут же присоединил новый. Однако сдержался, не нажал вновь на спуск, ведь было ясно – чтобы вынести дверь, нужен не автомат, а крупнокалиберный пулемет.
Он стоял посреди помещения и смотрел вверх на закопченные, почерневшие балки стропил, словно собирался повеситься, вот только раздумывал, где взять веревку.
Сагнер, обламывая ногти, ковырялась в замке согнутой проволочкой, следуя советам руководителя группы метеорологов – профессора Лукаша.
– Франтишка, этот замок очень простой. Нужно только подковырнуть одну железячку, и он откроется. Я сам видел, как это делается. Вот если бы мог дотянуться… засунь поглубже и поверни по часовой стрелке.
– Отличный совет, пан профессор, если знаешь, как им воспользоваться, – срывающимся от волнения голосом проговорила лаборантка Сагнер. – Кстати, откуда у вас моя заколка? Я ее уже три дня не могу найти.
Водичка и Кржован напряженно переглянулись. А Лукаш примирительно произнес:
– Господа, давайте обсудим это в другой раз. А сейчас не мешайте Франтишке. У нее должно получиться. Ты же у нас умница.
– Умница я в другом. Чужие замки – не мой профиль. Этому меня не учили. – Франтишка, насколько могла, засунула согнутую заколку во внутренности замка, лицо ее посветлело. – Кажется, зацепила. – И она осторожно начала поворачивать проволочку.
Девушка настолько сосредоточилась на своем деле, что уже не смотрела по сторонам, практически выбросила из головы мысли об опасности.
– Франтишка! – крикнул Лукаш, грубо толкнув ее ладонью в плечо.
– Да я же чуть… – Сагнер, не удержав равновесия, упала на землю.
И вовремя. Плоские сланцевые плиты и дерн, покрывавшие крышу «сказочного домика», вздыбились, посыпались вниз. В образовавшемся проеме появился переполненный ненавистью Казим. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. Со скалы над головой Сагнер посыпались мелкие выколотые осколки камня. Пули, фыркая, рикошетом разлетались по разным направлениям.
– Мамочка. – Франтишка, бросив заколку, на четвереньках заползла за кусты.
Мужчины на всякий случай подались в глубь «каменного мешка» – никому не хотелось умирать. Взбешенный Казим расширил проем и выбрался на крышу.
– А ну, выходи! – крикнул он, целясь в кусты. – Считаю до трех. Не выйдешь – стреляю. Три, два… – не успел кавказец произнести «один», как Франтишка метнулась из-за кустов, в три прыжка преодолела расстояние до ближайшей скалы, исчезла из виду. – Вот же дрянь. – Казим сделал неосторожный шаг, ступив на высохший дерн крыши.
Земляной квадрат рассыпался, подошва скользнула по сланцевой плитке. Казим, взмахнув руками, заскользил вниз. Свалился он относительно удачно – на кучу хвороста. Вот только во время падения упустил автомат. Теперь лихорадочно осматривался, где же его оружие. Без него джигит не чувствовал себя полноценным мужчиной.
Франтишка тем временем уже бегала вдоль края уступа. Скала уходила вниз почти отвесной стеной. Сагнер хоть и была альпинисткой-любительницей, но даже ей подобный спуск был не по силам. Конечно же, если бы это были соревнования и имелась бы пара дней на подготовку, она бы отыскала путь из расщелин, неровности, за которые можно ухватиться, куда можно поставить ногу. Но даже такой спуск занял бы у нее больше часа, а тут счет шел на секунды.
Вооруженный автоматом тюремщик мог возникнуть в любое мгновение. И оставалось только догадываться, почему он до сих пор медлит.
– Ну, как-то же они тут спускаются. – Сагнер лихорадочно обыскивала ближайшие кусты.
– Франтишка, беги! – долетел до ее слуха крик пана профессора, но его тут же перекрыл хриплый крик Казима:
– Убью сучку!
Надо было решаться: или сдаться, поднять руки, отойти от края пропасти, или же отчаянно рискнуть жизнью, в надежде обрести свободу для себя и своих друзей.
В полевые экспедиции, тем более на горячий Кавказ, отправляются люди не слабого десятка.
Франтишка сорвала с ветки веревку, на которой развевалось постиранное белье, и, закрепив один ее конец вокруг ствола молодого дерева, другой бросила в пропасть – обернулась. К ней уже спешил Казим. Он бежал, прихрамывая, к счастью для Сагнер, автомат болтался у него за спиной. Девушка не стала ждать, когда кавказец окажется рядом. Она торопливо сорвала с шеи платок, обкрутила им веревку и скользнула с края скалистого уступа.