– Зачем одна? – искренне удивился Тофик. – Сколько денег, столько и женщин. Кто-то может одну содержать, кто-то две, кто-то три, а кто-то и целый гарем. Пожалуйста, никому не обидно.

– Я не про это. Женщину делить ни с кем нельзя, как зубную щетку. Иначе заразу подхватить можно, – перевел проблему в плоскость понимания Хайдарова Андрей.

– Э! Правильно говоришь, – отозвался директор «Гермеса».

Вскоре они уже заехали во двор мрачного панельного дома на окраине города и остановились.

– Жить как падишах будешь, – с традиционным восточным преувеличением нахваливал депрессивное место директор «Гермеса». – Другие за такую квартиру сумасшедшие деньги платят, в долги залезают… А я с тебя ни копейки не потребую.

Кодовый замок в подъезде не работал. Распахнутая стальная дверь словно приглашала всех желающих. В подъезде, несмотря на сквозняк, чувствовался густой кислый запах. Под лестницей, если присмотреться, валялась парочка одноразовых шприцев, использованные презервативы.

– Не смотри, что здесь не убрано. Просто люди некультурные живут. А у тебя все в порядке будет. Дверь своя, железная, с глазком – посмотрел, увидел, кто пришел, тогда открывай. Евроремонт, телевидение спутниковое, машинка стиральная, микроволновка – все есть. Даже ванна эта, как ее… – почесал затылок Хайдаров, – ну, та, которая с пузырьками.

– Джакузи, – подсказал Андрей.

– Точно.

Тофик завел Ларина на второй этаж и позвонил в бронированную дверь, из-под которой торчали комья пожелтевшей монтажной пены. Старый звонок болтался на двух тоненьких проводках. Глазок и в самом деле имелся. Кто-то, невнятно ругаясь, подошел к двери с той стороны. Светлое пятнышко в середине глазка погасло. К визитерам присматривались. Затем лязгнул замок, и дверь отворилась.

На пороге стоял молодой азиат с немного затуманенным от дурмана взглядом.

– Дядя Тофик… – то ли спросил, то ли констатировал он.

– Так, племяшка. Прямо сейчас собираешься и едешь жить к брату.

Молодой азиат выкатил на лоб глаза.

– Так он же там с женой и ребенком в полуторке живет.

– Я так сказал. Не видишь, гость у меня? Я его поселить должен.

Племяшка еще попытался возражать, но Тофик тут же привел убийственный аргумент:

– Забыл, кто тебе деньги дает?

– Дядя Тофик, тогда хоть на такси деньжат подкинь. Я на метро не поеду.

Хайдаров, извиняясь, улыбнулся Ларину. Тот пожал плечами – мол, чужие проблемы его не беспокоят.

Племяшка, надо отдать ему должное, собрался быстро и исчез.

Однокомнатная квартира хоть и была, как выразился директор «Гермеса», с евроремонтом, но запущенная. В воздухе висел неистребимый запах анаши. Им здесь пропахло все насквозь.

– Ну как? – спросил Тофик, вручая Ларину ключи от квартиры.

– Бывало и похуже, бывало и получше. Я непривередлив.

– Сюда и женщину не стыдно пригласить. Деньги-то у тебя пока есть… Но это потом, завтра и послезавтра расслабляться будешь. Два дня у тебя есть. Сегодняшний не в счет. Мы с тобой тут немного посидим, разговор серьезный имеется.

Андрей почувствовал, что наконец-то Хайдаров решился посоветоваться насчет наболевшей проблемы.

– Обычно я не пью, – предупредил Тофик, – но русские традиции уважаю. Какой разговор без выпивки? – С этими словами он вынул из бара бутылку коньяка и поставил на журнальный столик. – Ты теперь хозяин, ты и наливай.

Ларин не стал отказываться, плеснул в маленькие рюмочки. Выпили за новоселье.

– Значит, у тебя связи остались.

– Иначе я никого бы и не вытащил. И сам бы еще сидел. Повезло, что мужиков на стройке не обижал. Никто из них меня не сдал. Ну, и про тебя, Тофик, я, конечно же, промолчал.

– Это хорошо. Очень хорошо, – Хайдаров придвинул рюмку, и Ларин вновь плеснул коньяку. – Ты о таком майоре – Скворцове – слышал?

– Почему только слышал? Я в прошлом под его началом служил опером. Он когда узнал, что я в числе задержанных, даже на допрос меня пригласил – неофициальный конечно, без протокола.

– И что? – подался вперед Хайдаров.

– Про тебя расспрашивал.

– Только про меня? – напрягся директор «Гермеса».

– У меня память профессиональная. Он еще одну фамилию называл – Пролясковский. А я и не знаю, кто это такой. Может, тебе фамилия знакома?

– Ну, и чем ваш разговор закончился? – ушел от прямого ответа Тофик.

– Обещал и меня, и моих рабочих тут же отпустить, если я против тебя показания дам. Но ты не волнуйся, со мной у него ничего не получилось – где залез, там и слез, и старое знакомство не помогло, хоть и раскручивал на откровенность. А мужиков своих я уже через других знакомых отмазал.

– Послушай, – Хайдаров подался вперед, – мне этот Скворцов поперек дороги стал. Напряги свои связи, найди, через кого ему можно деньги сунуть, чтобы отцепился.

Андрей покачал головой.

– Не получится. Его недавно на должность назначили, с тех пор он совсем невменяемым стал.

– Что, слишком много запросит?

– Не в этом дело. Знаешь, что мне один капитан ответил, который под его началом служит, когда я ему тот же вопрос задал?

– Ну, и?.. – Тофик весь обратился во внимание.

– Капитан сказал, что такого мента, как Скворцов, дешевле убить будет, чем купить. Вот так-то.

Глава 8

Лора была прирожденной актрисой. В зависимости от той или иной ситуации она могла перевоплотиться в кого угодно. И в безутешную вдову, и в стервозную любовницу, и в циничную бизнесвумен, и в скромную «серую мышку», которая краснела, лишь стоило мужчине обратить на нее внимание.

Создаваемые этой женщиной образы были настолько реалистичны и правдивы, что заподозрить ее в неискренности было просто невозможно. И если бы судьба не свела Лору с Павлом Игнатьевичем Дугиным, то сейчас она, несомненно, снималась бы в какой-нибудь «мыльной опере», заставляя сотни тысяч домохозяек по всей стране сопереживать ее героине у экранов телевизоров.

Поэтому Лоре не составило никакого труда примерить на себя совершенно новый образ – этакой недалекой богатой россиянки-клуши, увлекающейся кулинарными рецептами, лунными календарями, гороскопами, глянцевыми журналами и прочей лабудой. Для этого ей пришлось отказаться от привычного гардероба. Теперь она целыми днями носила юбку, блузку и туфли на шпильках. Напарнице Ларина довелось также подкорректировать свой лексикон, внеся в него чуждые ее языку слова, от которых она раньше плевалась: «вау», «гламурненько», «сногсшибательно». И все это ради того, чтобы Рената Ильинична увидела в Лоре родственную душу, человека со схожими интересами, увлечениями и хобби. Так оно и случилось…