– По такому случаю нужно сделать отцу первенца подарок, – он вытащил из кармана несколько купюр, положил их на бетонную плиту и, чтобы не сдуло ветром, прижал половинкой кирпича.
Рабочие подходили, клали деньги – кто больше, кто меньше. Жали Вахиду руку.
– Ну, а ты? – глянул Ларин на мрачного Ораза.
– Сын – дело нужное, – ответил гигант и, все-таки отслюнявив одну купюру, небрежно положил ее под обломок кирпича.
То же сделали и его приближенные. Вахид принялся прижимать руки к сердцу и чуть ли не в пояс кланяться товарищам. Собранные деньги завернул в обрывок газеты и запихнул в нагрудный карман сварщицкой робы.
– А теперь по местам. Работу никто не отменял.
Дважды Андрею повторять не пришлось. Вскоре уже вновь сыпались искры электросварки, гудел кран, позванивали металлоконструкции. Через этот гул пробивался радостный напев счастливого сварщика.
Солнце уже клонилось к западу. Рабочая смена заканчивалась. Но только для местных рабочих, а не для приезжих. Погасли прожектора на подъемном кране. Русские строители потянулись в бытовку. Фидель Иванович попрощался с Лариным. Новенький автобус повез строителей к Москве. А вот гастарбайтеры продолжали закреплять пролеты ферм.
Вахид и в самом деле, как предполагал прораб, нигде специально не учился своему искусству. В том смысле, что не было у него ни диплома об окончании строительного колледжа, ни даже разряда. Постигал секреты прямо во время работы в «подмастерьях». В конце концов, средневековые создатели булатной стали тоже никаких ПТУ не оканчивали.
Вахид сидел верхом на выступе металлической фермы, пристегнув карабин страховки к раскосу. Через затемненное стекло в щитке маски он видел россыпь искр и то, как расплавленный электрод намертво скрепляет ферму с опорой. Брызнули последние искры, Вахид повесил зажим с огрызком электрода на балку и поднял маску, чтобы оценить работу. Но сделать этого не успел – погас прожектор. Глаза после яркого света плохо различали, что делается впереди. А там, под уже возведенной частью крыши, явно ощущалось какое-то движение.
– Эй, кто там свет выключил? – крикнул сварщик.
Из-под крыши к нему на выступ фермы шагнул Ораз. За его спиной маячили двое «шестерок».
– Ты деньги-шменьги получил? Получил. Ну, так вот, делиться по справедливости надо. Шменьги можешь себе оставить, а деньги сюда давай.
– Ты чего, Ораз? Мы же земляки. Твой дом рядом с моим стоит.
Ширинбеков наклонился и отщелкнул карабин страховки сварщика.
– Может, ты летать умеешь? Дерну – и все.
Страховочный трос натянулся, и Вахид почувствовал – еще немного и он потеряет равновесие.
– Так умеешь летать? – Ораз глянул с двадцатиметровой высоты вниз.
– Слушай, не надо…
– Деньги сюда давай. И с этого дня с каждой получки треть мне отдавать будешь, как и все остальные.
Вахид перевел дыхание, но колебался недолго, поняв, что никто ему не поможет. Он вытащил деньги, завернутые в газету. Ораз хотел схватить их, но сварщик инстинктивно отдернул руку, а затем отчаянно крикнул:
– Ничего я тебе не отдам, – и уже почти забыв о том, где находится, вскочил на ноги.
Узкая ферма, нависавшая над строительной площадкой, загудела.
– Значит, все-таки полетать захотел… Ну и лети со своими деньгами.
Ораз резко дернул трос страховки. Сварщик качнулся. Какие-то доли секунды он смотрел в пропасть, в которую ему предстояло полететь. Но все же в последний момент успел сложиться пополам и повис, держась кончиками пальцев за балку. Газетный сверток упал с высоты на песок. И тут вспыхнул прожектор. Ширинбеков, уже занесший ногу, чтобы ударить Вахида по пальцам, обернулся. Из-за рифленой жестяной перегородки вышел Ларин. По его лицу было понятно, что он уже все для себя решил и будет не говорить, а действовать.
Двое «шестерок» Ораза не успели метнуться в темноту. Одного из них свалил резкий удар в шею, второй получил ногой в пах. Жалкий скулеж прокатился под металлической крышей. Ораз сразу почувствовал силу противника и инстинктивно попятился, неуверенно ступая по узкой металлической балке. Его забрызганный бетонным раствором ботинок опустился на пальцы Вахида. Дальнейшее заняло всего несколько мгновений. Андрей успел вырвать карабин со страховочным тросом из руки Ширинбекова и в падении ударил его ногой по колену. Гигант, взмахнув руками, рухнул в темноту, издав протяжный крик. Затем послышался глухой удар. Крик мгновенно захлебнулся.
Ларин и Вахид висели на разных концах страховочного троса, переброшенного через балку, и раскачивались. Тонкий страховочный тросик мог и не выдержать двоих. Он тихо потрескивал, переползая по острому краю металлического профиля. Перевешивал более тяжелый Ларин. Андрей протянул руку к сварщику, приблизил его к себе. Тросик предательски треснул; одна из прядей отскочила, свилась змейкой.
– Не дыши и держись за меня… – прошептал Ларин и потянулся свободной рукой к балке.
– Сорвемся, бригадир, – шепотом ответил Вахид.
– Может, и так. Но будет это в другой раз.
Ларин зацепился-таки за балку. А затем они, помогая друг другу, все же сумели вскарабкаться на ферму.
– Вот же черт, – Ларин посмотрел вниз на распростертое тело Ширинбекова и добавил: – А ты и в самом деле счастливый.
Вахид в ответ ничего не мог сказать. Его буквально трясло от страха. Внизу возле разбившегося Ораза уже собирались рабочие.
– Ладно, – Андрей похлопал сварщика по плечу, – нечего здесь рассиживаться. Надо народ успокоить.
«Шестерки» Ширинбекова, спрятавшиеся где-то под крышей, боялись высунуть нос. Ларин сбежал по гулкой металлической лестнице и стал перед полукольцом рабочих. Между ним и гастарбайтерами лежало мертвое тело их односельчанина. Каким бы ни был этот человек при жизни, но он был их земляком. А Ларин, даже немного умевший говорить на их языке, все равно оставался чужим. Подоспел и запыхавшийся Вахид. Он так и не решил, рядом с кем ему стать: с Андреем или с соплеменниками. Обстановка накалялась. Одно неосторожное слово могло взорвать ее. Бригадир нагнулся, поднял с земли газетный сверток и подал его сварщику.
– Держи свои деньги, – Ларину даже пришлось повторить. – Держи, – прежде чем Вахид решился прикоснуться к свертку. – Так будет с каждым, кто решится устанавливать тут свои порядки и грабить своих. Это всем ясно?
Андрей переводил взгляд с одного рабочего на другого. Никто не выдерживал его взгляда, все опускали головы.
– Может, кто-то хочет вызвать милицию? – спросил он.
Ответа не последовало.
– Тогда запомните все – Ораз был, но потом просто исчез. Ушел куда-то и не вернулся. И то, если только вас будут об этом спрашивать. Долго еще таращиться будете? Теперь все. Никто не будет никому отдавать свои деньги. Что заработали – все ваше.