Точно такая же участь постигла и градообразующее предприятие небольшого и тем не менее известного на всю Россию своим древним Свято-Покровским монастырем провинциального города. Правда, всего полгода назад с ним «случилось чудо» – именно так охарактеризовал в прессе передачу этого самого предприятия, принадлежавшего некогда советскому Министерству пищевой и легкой промышленности, в собственность монастырю его настоятель архимандрит Филарет, а в миру просто Павел Афанасьевич Голобородов. Вот что тогда написала по этому поводу местная газета сугубо церковной направленности «Колокольный вестник»:
«Наш благочестивый архипастырь вот уже несколько лет оббивал пороги чиновничьих кабинетов, буквально умоляя мужей державных сделать дело полезное и нужное для здешнего люда православного – безвозмездно отдать в дар нашей с вами святой обители некогда славное, а ныне запустевшее предприятие, дабы производить на нем свечи для богослужения. Согласитесь, что продукция, несомненно, полезная, да и кое-какую копеечку на реконструкцию монастыря принести может. Однако поначалу чиновники оставались глухи к его мольбам. Выслушают, покивают в ответ, пообещают помочь и выпроводят за дверь, а потом даже пальцем не пошевелят. Но Бог все видит и слышит, помогает людям в их начинаниях благих. Вняли-таки чиновники просьбам архимандрита Филарета, оформили все бумаги нужные, закрепив за храмом Божьим право владения предприятием этим. Возрадуемся же, братья и сестры мои! Хвала Господу!»
О том, что под цехами находится засекреченное еще в советские времена бомбоубежище, никто и вспоминать не стал. Зачем лишние бумаги плодить, ведь все равно оно давно никому не нужно. А если захотят монахи шампиньоны там разводить, то Бог им в помощь. Вот если бы только они там грибы разводили… а то ведь искусил бес людей в рясах.
После того как предприятие передали монастырю, на нем тут же начался капитальный ремонт. Подозрительно быстро в дело вступил и местный бизнесмен ингушского происхождения Шамиль. Вот тогда и закипела по-настоящему бурная деятельность. Фасады обветшалых зданий предприятия быстренько подштукатурили, подкрасили, внутри сделали евроремонт. Завезли оборудование, поставили итальянскую линию для производства свечей. Это широко освещалось в средствах массовой информации. А вот что делается на нижнем уровне – в бомбоубежище, – никто, кроме кавказских строителей, толком и не знал. Вроде бы трансформаторную подстанцию монтировали, но делалось это почему-то под усиленной охраной и без посторонних глаз.
Привели также и прилегающую территорию в порядок. А вокруг преобразившегося предприятия возвели глухой четырехметровый забор из листов металлопрофиля и со спиралью колючей проволоки поверх него.
По всем документам выходило, что на предприятии и впрямь наладили лишь производство свечей для богослужения. Вот только проверить никто этого не мог. Ведь любой монастырь РПЦ и находящаяся в его собственности территория со всеми зданиями полностью выведены из-под юрисдикции гражданских властей. И никто – ни полиция, ни ФСБ, ни прокуратура, не имеет права проникнуть туда без разрешения этого самого Филарета или его непосредственного начальства из Патриархии.
Все это Ларин уже знал. Оставалось выяснить, что именно производят на этом в самом деле «подпольном заводе»…
…«Лада-Калина» мчалась по шоссе. Качок вел машину и боязливо косился на своего пассажира.
– Мужик, в плохое дело ты влез, – пытался образумить он Ларина. – Те, кто этим интересуются, недолго живут.
– Я это уже заметил.
– Вот те крест, – качок на секунду оторвал руку от рычага передач и осенил себя крестным знамением, – не знаю этого и знать не хочу. Мое дело маленькое – что сказали, то я и сделал.
– Думаешь, и ты долго проживешь?
– Пока Бог миловал.
Андрей подозревал, что его спутник многое знает об убийстве отца Мефодия. Возможно, и сам был его исполнителем. Но пока это не имело большого значения. Ведь качок только пешка. Не он, так кто-нибудь другой. Преступные деньги всегда найдут прилежного исполнителя.
Впереди показался Свято-Покровский монастырь. Качок заметно напрягся.
– Провезти-то в закрытую зону я тебя провезу. А дальше что делать будешь?
– Не твое дело. Жми на газ и не болтай лишнего. – Ларин сосредоточенно смотрел на дорогу, затем вздохнул и предупредил: – Будешь выполнять все, что я тебе скажу – так, чтобы мне не пришлось повторять. Пуля, она и через спинку достанет. – После чего он перебрался на заднее сиденье…
…Вечерело. Монахи, трудившиеся на свечном производстве, закончили работу, выключили верхнее освещение, оставив только дежурное, и дружно потянулись к выходу. Когда цех опустел, открылась дверь и под высокими перекрытиями раздались гулкие шаги.
Первым шел отец Меркурий. Следом за ним, ссутулившись, – Шамиль. Замыкал процессию майор Крапивин в штатском. Ноздри священника трепетали, вбирая в себя аромат воска. На его губах появилась кривая нервная улыбка.
– А тебе не казалось, Шамиль, что мед пахнет смертью?
– Как это? – удивился бизнесмен.
– Мед – это воск. А восковые свечи всегда на отпевании зажигают. Вот и получается, что мед смертью пахнет. – Отец Меркурий еще раз жадно вдохнул.
– Только воск-то не настоящий, – ухмыльнулся командир отдельного батальона полицейского спецназа.
– Какая разница? Все в этой жизни – только символы.
Отец Меркурий, Шамиль и Крапивин зашли в просторный кабинет. Это было единственное помещение на свечном заводе, в котором присутствовала роскошь: просторные кожаные диваны-«бегемоты», низкий стеклянный столик, плазма на стене, подвесной потолок.
– И не жалко вам всего этого добра? – Шамиль привычно подошел к шкафчику, извлек оттуда бутылку виски, вопросительно посмотрел на Меркурия.
Тот отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда и мы не будем. Хотя на душе кошки скребут, – произнес кавказский бизнесмен.
– А я не откажусь. – Майор взял бутылку, плеснул на дно стакана и не спеша выпил.
– Жаль-то оно, конечно, жаль. Столько бабла вбухали. Да и свечной бизнес – дело богоугодное, хорошую копейку приносит. Но нельзя иначе. До этого попускал Господь, а теперь, чувствую, не хочет. Надо было схему менять, даже Филарет это понял. Потому и распорядился… – Отец Меркурий не договорил, глянул на Шамиля. – Твои архаровцы уже работу окончили?
– Все, что надо, демонтировали. Оставили одну старую линию для виду. Может, не стоит все же? Остановимся?
– Поздно уже, – усмехнувшись, грустно сказал отец Меркурий. – Полиция под нас копает, Прокуратура. Надо крайнего иметь, на кого все повесить. А архимандрит пачкаться во всем не хотел. За это расплачиваться придется.
– Нельзя по-другому, – бросил полицейский майор. – Убийство священника – дело серьезное. А тут уже сколько трупаков наваляли. Определенно нужен крайний.
– Значит, сегодня? – спросил Шамиль дрогнувшим голосом.