Ларин высунулся из окна, сжимая в руке пистолет с навернутым на ствол глушителем. Прицелился и выстрелил по задним колесам фуры.
– Тормози! – крикнул он, потому как грузовик уже пошел юзом, складываясь.
Лора вдавила тормоз. Идущая впереди машина уже перегораживала всю проезжую часть. Водитель хоть и был опытным, но не мог справиться с управлением. Фура отцепилась и перевернулась. Что стало с грузовиком, Лора и Андрей не видели. Их машина остановилась всего в каком-то метре от вращающихся колес перевернутого полуприцепа.
Резко пахло водкой. Из-под тента бежали ручьи спиртного. Ларин поглубже натянул бейсбольную кепку и вышел из машины. Из-за перевернутой фуры выбежали перепуганные водитель и его молодой родственник – экспедитор.
– И резина новая, и прицеп не старый. – Только тут водитель-ингуш заметил Андрея с пистолетом в руке. – Эй, мужик, ты чего задумал?
– А ну пошли в кабину.
Ингуши спорить не стали. Ларин забрал все документы, которые находились в машине, а затем не то посоветовал, не то приказал:
– А теперь валите пешком туда, откуда приехали. Быстро, быстро! И чтоб я вас больше не видел!
Участь провинциального журналиста незавидная. Это в столице работник средств массовой информации человек влиятельный, может брать интервью у звезд шоу-бизнеса, олигархов, банкиров и политиков. Лица этих щелкоперов мелькают на экранах телевизоров, их узнают на улицах, предлагают шальные деньги за то, чтобы те упомянули в хорошем смысле кого-нибудь в своей статье. Или же, наоборот, делают дорогие подарки, дают взятки, чтобы «акулы пера» какое-нибудь явление или личность обошли стороной.
Студия местного телевизионного канала с гордым названием «Варяг» располагалась в цокольном этаже ничем не примечательной пятиэтажки. Еще в девяностые годы в этом же сыром и мрачном помещении находилась прачечная самообслуживания, весьма популярная в городе. Но прогресс сделал свое дело. Теперь почти в каждой квартире у горожан имелись свои автоматические стиральные машины. Прачечная разорилась, и теперь квадратные метры по вполне сходной цене арендовали телевизионщики.
Полноценным телевизионным каналом «Варяг» назвать было нельзя. По кабелю они в основном крутили старые советские фильмы, иногда разбавляя их пиратскими копиями голливудских лент. Из вещания собственного изготовления имелись лишь две передачи: новостной выпуск и получасовая программа «Актуальная тема». Телестудия еле сводила концы с концами. Дорогой рекламы в провинции взять негде. Вот и приходилось продвигать на рынок частных предпринимателей, торгующих на рынке, изготавливая для них простенькие компьютерные заставки. Мол, на рынке Южном в павильоне номер такой-то вы можете приобрести купальники всех расцветок. Ну а когда на канале нет денег, то приходится практически на всем экономить. Поэтому не только новости, но даже и передача «Актуальная тема» выходили в прямом эфире без предварительной записи и монтажа – так дешевле.
Директор канала «Варяг», она же ведущая, она же и сценарист с редактором в одном лице, тридцатилетняя Катя Савина последнее время буквально кусала себе локти от злости. В городе и его окрестностях творилось черт знает что. Застрелили монаха-отшельника, который и мухи не обидит. Сгорел свечной завод при монастыре. В пожаре погиб архимандрит. Это были такого масштаба новости, что они даже прошли на центральных телеканалах. А вот Савина, находясь на месте событий, не могла себе позволить выйти с ними на собственном телеканале. Лишь только Катя вышла на улицы города с оператором и микрофоном, чтобы опросить прохожих, что они думают о загадочных происшествиях последнего времени, как через полчаса к ней уже подошли полицейские, да не простые – спецназовцы. Стали требовать разрешения на съемку, отвезли в участок. И сколько Катя ни пыталась доказывать, что разрешения на блицопрос не требуется, офицер только улыбался. А потом ее на полицейской машине доставили прямо в мэрию, где ухоженный чиновник в хорошем костюме и правильно поставленной речью, курирующий местные средства массовой информации, доходчиво ей объяснил, что телеканалу «Варяг» нежелательно выпускать в эфир информацию, связанную с монастырем и православной церковью вообще.
– А как же со свободой слова? Она, между прочим, Конституцией гарантирована, – вяло попыталась парировать Катя. – Неужели ее кто-то успел отменить? А мне об этом просто не успели сказать.
Чиновник мягко улыбнулся и покачал головой, словно беседовал не с журналисткой, а с неразумным ребенком.
– А разве я что-то говорю, уважаемая Екатерина Петровна, о том, что нельзя выпускать подобные новости? Я сказал – нежелательно. Это просто совет.
– Хорошо, я приняла его к сведению. – Катя взглянула в глаза чиновнику, словно спрашивала – может ли она уже идти.
– У нас тут в ближайшее время перерегистрация средств массовой информации намечается, – произнес чиновник и вновь мягко улыбнулся.
Кате стало понятно все. Если она упомянет в новостях об убийствах священников и пожаре, то ее телеканал перерегистрацию не пройдет. А может, и поступят еще проще – приедет пожарный инспектор, осмотрит арендуемые помещения и даст заключение, что эксплуатировать их нельзя. Придраться всегда найдется к чему. То двери не в ту сторону открываются. То запасного выхода нет. То проводка не соответствует стандартам.
– Хорошо, я все поняла. Я человек вменяемый, – вкрутила свое любимое слово журналистка.
– Ну вот и отлично, – просветлел лицом чиновник из мэрии. – Проблемы не нужны ни мне, ни вам. Думаете, это моя инициатива?
– Только не говорите мне коронной фразы, – не удержалась от колкости Катя. – Мол, вы же все сами понимаете…
Пришлось действовать в соответствии с чиновничьей директивой. В то самое время, когда город гудел и полнился всевозможными слухами, догадками, на телеканале «Варяг» выходили абсолютно беззубые выпуски новостей. В них Катя рассказывала о бездомных котиках и собачках, о вытоптанных газонах, о стихийных свалках… короче, о тех вещах, которые, в общем-то, интересовали горожан, но они сами видели подобные безобразия каждый день и ничего нового узнать о них не могли. Ведь было понятно – сколько ни говори о мусоре и о машинах, паркующихся в «зеленой зоне», ничего от этого не изменится. С еженедельной передачей «Актуальная тема» было и того хуже. Само ее название прямо-таки требовало держать руку на пульсе жизни города. Но самая актуальная тема находилась под запретом. О церкви и монастыре ни слова. Приходилось выкручиваться.
Сегодняшний выпуск, чтобы хоть как-то привязать к названию передачи, Катя решила сделать о состоянии городских теплосетей. Тема всегда актуальная, хотя и малоинтересная в смысле журналистики. Для участия в выпуске она пригласила главного инженера городских теплосетей. Тот обещал приехать. И вот теперь до эфира оставалось пятнадцать минут, а главный инженер так и не появился. Его мобильник отзывался стандартным «абонент отключен или находится вне зоны доступа».
Катя нервно выхаживала по небольшой студии, в которой были установлены круглый стол и офисные кресла. Стена за ними, словно в насмешку, была оклеена фотообоями с городским силуэтом, где доминантой являлись башни и колокольни Свято-Покровского монастыря, о котором было запрещено упоминать.