— А это еще что такое? — удивился Капустин. — Опять переименовали?
— Федеральная служба безопасности. Теперь КГБ так называется, — пояснил Дронго.
— В который раз уже меняют. В третий или в четвертый? — негромко засмеялся Капустин, внезапно бросив пристальный взгляд на гостя.
«Ах ты сукин сын, — подумал Дронго. — Так я тебе и скажу, в который раз». Нормальный человек всех переименований мог не помнить. А вот сотрудники КГБ помнили наизусть все названия.
— Не знаю, — сказал он, — не считал.
— Значит, Валек, — задумался Капустин, — проверить нужно десятерых. Кроме меня, Рябого и Сокола. Вот всех остальных и проверь. Кто решил старое вспомнить, может, и раньше стучал, нас всех позорил.
— Почему, кроме Рябого и Сокола? — Теперь была его очередь перейти в атаку. Разговаривать с Капустиным было сложно. Тот был как хороший боксер — все время держал на дистанции, а когда внезапно открывался, то наносил сильные встречные удары.
— Рябого я знаю уже много лет, — снисходительно пояснил Зверь, — он никогда стучать не будет. Сукин сын, правда, любит быть верховным вождем, но стукачом никогда. И Сокол не подходит. Он ведь с ФБР снюхался, нас всех позорит. Его бывшие хозяева обратно не возьмут, исключено.
— А может, он нарочно с ними сотрудничает, а сам по-прежнему стучит в Москву? — спросил Дронго.
— Ох какой ты подозрительно умный для курьера, — негромко проговорил Зверь, — я прямо бояться начинаю. Но, может, ты и прав. Валек, с ним тоже разберитесь. Перо в бок, и будет ангелам стучать. Такие вещи не прощаются и в другой стране.
— Уже одного так убрали, — мрачно заявил Дронго.
— Кого? — насторожился Зверь. — Кого-то из наших?
— Нет, из наших. Мы всю эту информацию получали от нашего человека в посольстве. Ему стало известно, что кто-то из переехавших собирается снова работать на прежних хозяев. Он сообщил нам об этом. А сам попытался встретиться с этим подлецом. Его застрелили прямо при встрече. Это случилось две недели назад.
Он не видел лица сидевшего сбоку голубоглазого, но заметил, как Капустин бросил быстрый взгляд на своего помощника. Очевидно, тот кивнул головой хозяину, подтверждая сказанное гостем, и Капустин немного насмешливо сказал:
— У вас, я смотрю, целая организация. Даже свои люди в посольствах сидят. Хорошо развернулся ваш шеф. Это ведь его люди убрали Борьку Лазарева в Государственной думе. Я помню, какой скандал был тогда из-за этого. А теперь прислал тебя. Я ведь сразу понял, какой из тебя курьер. Значит, ты у нас мстить приехал. Оружия у тебя действительно нет или придуряешься?
— Нет, но мне говорили, с этим здесь проблем не бывает.
— Может, и не бывает. Мы люди мирные, в такие игрушки редко играем, — неизвестно почему сказал Капустин и вдруг снова спросил: — А где была встреча в Вашингтоне?
— У гостиницы «Нью-Гэмпшир Сюит» на Двадцать третьей улице, — быстро ответил Дронго, — полиция до сих пор ищет убийцу российского дипломата.
— Кое-что и мы слышали, — наконец сказал Зверь, — но только ты учти, искать для вас убийцу просто так мы не будем. Это не наше дело. И тем более связываться с американской полицией. А вот помочь с товарами и деньгами мы можем. Так и передай своему шефу. Мол, готовы работать — пусть присылает контракт.
— Хорошо, — поднялся Дронго, — так и передам. Спасибо за встречу.
— Ты когда домой обратно уезжаешь? — спросил Зверь.
— Через несколько дней.
— Это нормально. Будь в отеле, никуда не съезжай, — посоветовал Зверь, — вдруг понадобишься, позвоним, найдем тебя.
Дронго кивнул и, чувствуя заметное облегчение, вышел из гостиной. Его провожал до дверей голубоглазый Валек, не сказавший более ни слова. Когда гость ушел, Валек вернулся обратно в гостиную. Хозяин дома сидел в кресле, глубоко задумавшись.
— Что скажешь? — спросил он у своего помощника.
— Мелкий тип. Пытается выдать себя за авторитета, — поморщился Валек.
— Дурак ты, — без злобы заметил Зверь, — этот тип далеко пойдет. Я таких сразу чую. Есть в нем какой-то стержень. Умный он, правда, чересчур. Это ему может даже помешать. А так ничего, мужик толковый.
— Хотите принять их приглашение?
— Посмотрим, — он не любил выдавать свои мысли даже ближайшим помощникам. Именно поэтому он столько лет был авторитетом, с которым считались во всех лагерях.
— Мне проверить всех десятерых?
— Конечно, нет. Только пятерых. Тех, кто приехал в один срок вместе со мной. Один из них и будет тем, кого они ищут. Только будь осторожен. Этот сука вполне может оказаться умнее тебя.
— Значит, пятерых, — переспросил Валек, — Палач, Сокол, Клык, Генерал и Сказочник. Всех пятерых?
— Да. И будь очень осторожен, — снова напомнил хозяин дома, — они все люди известные, я в лагерях с ними много провел. Этот Павло сейчас так скурвился, а вообще неплохим парнем был. А вот Клык и Палач — те просто садисты. Просто так не остановишь. Я многие делишки их помню, о которых никто не знает. Генерал был более спокойным, всегда солидно держался кавказец этот. Может, они его ищут, просто дурака валяют, нам не говорят, что он им нужен. И насчет Сказочника проверить. Он тоже скользкий тип был. Всегда выходил сухим из воды и потом байки рассказывал. За это его и назвали тогда в лагере Сказочником. Он однажды сумел с поезда уйти. А это тебе не в кино с поезда прыгать. Там такие ребята из охраны, прямо на лету сбивают. И поезда совсем для прыжков не приспособлены. Никто ему потом не верил, что он с моста прыгал. А я все своими глазами видел, но молчал. Зачем языком трепать просто так. Но для себя запомнил — отчаянный он очень. И буйный. С ним тоже нужно быть поосторожнее.
— Проверю всех пятерых, — ответил Валек, — и найду, кто из них собрался стучать. Меня не обманут, я сразу вычислю, кто из них.
— Не горячись, — насмешливо посоветовал Зверь, — эти ребята и не таким, как ты, рога обламывали.
Дронго слышал каждое его слово. Перед уходом он успел положить небольшой «жучок» под собственное кресло, и теперь, отойдя на пятьдесят метров от дома, он слышал весь разговор. Во всяком случае, теперь он точно знал, что в Борисова стреляли не люди Капустина. Заодно он узнал и кличку шестого — Сказочник. Теперь нужно было вычислить, кто из четырех встречался с Борисовым. И кто из них стрелял в сотрудника российского посольства.
На следующее утро он обнаружил ведущееся за ним наблюдение.
В Нью-Йорк они летели вдвоем. Важа Дадашвили и Нестор Каландадзе. В Москве они получили паспорта с американскими визами, деньги и строгие наставления от Гурама Хотивари. Последний был серьезно встревожен самой возможностью появления в Америке эмиссаров из Москвы. Он пробился в лидеры совсем недавно и еще не чувствовал себя так уверенно, как другие авторитеты. Поэтому был более осторожен и более внимателен к возможным проискам своих конкурентов и своих союзников. После трудного мира, достигнутого во многом благодаря решительным действиям Рафаэля Багирова, он по-прежнему ждал неприятностей. Два его предшественника были убиты, и он не хотел повторять их судьбу. Поэтому, получив сообщение от Генерала, он срочно переговорил с Багировым и Саркисяном. Но оба его союзника категорически отвергли саму возможность переговоров за спиной Гурама. Можно было поверить и успокоиться. А можно было проверить. И Хотивари решил все-таки послать своих людей в Америку, предварительно рассказав об этом только своим союзникам. Расчет был циничный и верный. Если его людей встретят и уберут, значит, кто-то из его «друзей» решил о чем-то договориться за его спиной. И фактически объявить войну группе Гурама Хотивари. А к такой неприятности нужно быть готовым заранее, иначе ему просто не удержаться на своем месте.