— Товарищ капитан, а может, они еще не пришли? — крикнул кто-то догадливый. — Ведь вещи на месте! Может, лучше не шуметь, а тихонечко их подождать?
«Отличная идея, — подумал Никита. — Вот только где вы, господа дорогие, будете ждать?» Трещала и ныла спина, отнимались вывернутые члены. До мозгов уже плохо доходило, о чем переговаривались люди. Судя по всему, они рассредоточивались, чтобы погрузиться в ожидание, вдоль забора, у дверей. На недолгое время в холле установилась тишина — этим нужно было пользоваться!
— Ксюша, выползаем… — прошептал он. — И перебираемся к Марине Ивановне — бойцов там нет…
— Шутишь? — отозвалась подруга. — Меня сложило и защелкнуло, как я отсюда выползу?
— Ну хорошо, оставайся…
Они потели, как на уборочных работах, отодвигая спасшую их тумбу. Омоновцы гудели где-то в коридоре, выясняя отношения с жильцами. Молодые люди переползли через порог в обитель хозяйки пансионата, где обозленные омоновцы переворошили все вверх дном. Никита метнулся к окну, выходящему на фасад, открыл створку. Они просачивались наружу, стараясь сплющиться, сползали на фундамент, с фундамента — на дорожку, опоясывающую здание. Вокруг пансионата громоздились рослые цветники. В нескольких шагах, у центрального входа, негромко бубнили сидящие в засаде бойцы. До них можно было достать рукой. Молодые люди ползли, затаив дыхание, потом привстали на корточки, передвигались гусиными шагами. Юркнули за угол, где ненадолго с облегчением вздохнули. До задней калитки было метров сорок компактного садика. Они ползли, высчитывая каждый метр. На небе красовалась луна, которая озаряла задний дворик мерцающим рыхлым светом. Они совершали плавные перемещения. У задней калитки дежурили двое бойцов, пришлось подождать, пока одному из них приспичит по нужде и он сместится к ограде в ворох кустарников, а другой уставится на луну и заразительно зевнет. От удара по темечку он подавился своей зевотой и уже не чувствовал, как его подхватили сильные руки, проволокли полтора метра и аккуратно всунули в черную дыру под забором, неплохо задрапированную пышным кустарником.
— Пашка, ты чего там возишься? — проворчал коллега, увлеченно орошая дощатую ограду.
В резерве была минута, не больше. Задняя калитка выводила в переулок — с одного конца тупиковый, с другого — вливалась в улицу Красных Партизан, метрах в пятидесяти левее основного входа. Они неслись по мягкой траве, притоптанной подошвами редких пешеходов. Что на улице? Ведь там наверняка все обложено. Никита допустил ошибку — просто чудовищную. Мелькнула мысль уйти через соседей, он запрыгнул на гребень забора, подтянулся и, ахнув, спрыгнул обратно, когда к забору метнулась рослая псина и громогласно залаяла.
— Ну спасибо, дорогой, — подтолкнула его в спину Ксюша. — Теперь вся округа в курсе, что здесь происходит что-то интересное.
Под этот сногсшибательный лай они выскользнули на улицу и едва не протаранили двух омоновцев, стерегущих выход из проулка. За их спиной прижался к ограде подержанный «Форд» с погашенными фарами и заглушенным двигателем. Никита успел присесть, но не успел схватить за пояс разогнавшуюся Ксюшу, и… минута молчания была до безобразия короткой!
— Они здесь!!! — неплохим эстрадным тенором проорал боец. Оба скинули штатные «Кипарисы» со складными прикладами, но обозленный Никита не дал им и шанса. Он бился, как гладиатор. Первый получил пяткой под дых, его отнесло к капоту «Форда», где накрученная стальная рама приняла на себя удар крепкой задницы. Второй успел отметить, как на него пикирует ужас, расправляя крылья ночи. Двойной удар — один по уху, другой по ключице, и потенциальный «долгожитель» хирургического отделения сложился пополам и растянулся на земле. А Никита уже лихорадочно избавлял его от излишков оружия и боеприпасов. Первый с рычанием оттолкнулся от капота, бросился, давя массой, но Ксюша поставила подножку, а когда он выпал, Никита отправил в атаку плоский казенник, обеспечив бойцу качественное сотрясение мозга.
— Держи, — швырнул он подруге короткий автомат. — Предохранитель слева над рукояткой. Он же — переводчик огня. И экономь патроны — в твоем магазине только двадцать. Живо в машину.
— Но, Никита…
— Живо в машину, я сказал!
Ошибка за ошибкой, он скоро наберет пышную коллекцию этих клятых ошибок. Двигатель заглушен, ключи от машины неизвестно где. Убедившись, что в замке зажигания пусто, он, скрипя зубами, схватил за шиворот Ксюшу, уже ныряющую в салон.
— Господи, какие мы непостоянные…
— Бежим, дурочка!
Они припустили по дощатому тротуару — подальше от опасного пансионата. А ОМОН уже выскакивал на боевые позиции. В спину разразилась беспорядочная стрельба. Похолодев, Никита подсек ножку разогнавшейся подруге, перехватил ее, испуганно ойкнувшую, чтобы не расквасила свой симпатичный носик. Они лежали, вжавшись в землю, а фигурки омоновцев уже бежали от пансионата, и огненные светлячки бесились в предутренней хмари. Грохот в пространстве царил такой, что, видимо, вся улица проснулась и озадачилась: не нашли ли в Кабаркуле нефть?
— Отползай, — сипел Никита. — До следующего переулка пятнадцать метров. А там прикроешь меня.
— Что-то я не уверена, любимый, что мы выйдем на следующий уровень… — как-то глуховато вымолвила Ксюша. — Никита, боже, мы влипли.
— Ну давай поплачем, — разозлился он. — Уходи, говорю!
Он больше не смотрел, как она там справляется со своими мятущимися чувствами. Любишь кататься — люби и саночки возить! Пули молотили по тротуару, взбивали и трясли кусты у забора, словно осенний порывистый ветер. Он оттянул затвор и выпустил очередь на пол магазина, стараясь взять повыше, над головами. Не убивать же их. Встретить ответный огонь омоновцы не ожидали. Они рассыпались с возмущенными криками, кто-то падал на проезжую часть, кто-то откатывался к забору. Никита обернулся — ножки подруги уже пропадали в переулке. Отлично! Перебежали двое — он выстрелил в забор, чтобы знали, что у «мстителей» все на контроле. Смельчаки забились в щели, выпустили по короткой очереди. Почудился злобный вопль Дементьева. Или не почудился? Вам несказанно подфартило, Олег Михайлович, этой ночью вы оказались в нужное время в нужном месте. «Перебежчики» готовились к броску, остальные собирались их прикрывать. Неустойчивая тишина, того и гляди оборвется… Эх, была не была! Он взметнулся на пружинящих ногах, помчался, разгоняясь, как олимпиец перед прыжком.
— Никита, не надо… — ахнула Ксюша.
— Нос убери, а то откусят! — рявкнул он.
Нет, на этот раз он правильно рассчитал. Соблазн домчаться до переулка был велик, и все же он рухнул, не добежав нескольких метров. Ударили залпом, и пули промчались над головой, как орда по степи, ломая забор и сшибая представителей мелкой флоры. Он полз по-пластунски, стараясь не думать о летающих пулях. Есть! Он выпал в переулок, они подпрыгнули одновременно и припустили антильскими прыжками, гадая, не тупиковый ли это проулок. Но нет, все нормально, параллельно улице Красных Партизан тянулась колосистая грунтовая дорога, обрамленная деревьями и заборами, за которыми грудились дома частного сектора. Они свернули направо, помчались на север — не щадя ни дыхания, ни ног. Где же тут ближайший переулок? Никита на бегу выхватил сотовый телефон, надавил «горячую» клавишу. Абонент отозвался в ту же секунду.