И никакие уверения, извинения и обещания не смогли убедить Лиду забыть эту некрасивую историю и вернуться. И хотя сама она невыносимо страдала, и все знакомые, родственники и друзья упрекали ее кто в глупости, кто в тупой бескомпромиссности, решения своего Лида не изменила. Со временем боль утихла, девушка продолжала жить своей жизнью, Кравцов появлялся иногда, умоляя вернуться, но было слишком поздно. Идти назад Лида не умела. Только вперед — таков был девиз ее жизни. А жизнь потихоньку налаживалась, был диплом с отличием, как бы в насмешку над всеми теми, кто считал Лиду бесталанной лентяйкой, интересная работа и даже кто-то, при воспоминании о ком сейчас сладко ныло сердце.
Лида встряхнула головой, как бы прогоняя рой воспоминаний, добрела до постели и тут же заснула мертвецким сном.
…Ближе к вечеру Кравцов пришел снова. Открыл дверь и робко замер на пороге, не решаясь войти. Лида сидела вполоборота и делала вид, что не замечает его. Она читала книгу, вернее, просто смотрела на строчки, ожидая действий бывшего мужа.
— Ну, как дела? — отважился наконец Кравцов.
Лида молчала. Сергей подошел ближе, взял книгу из ее рук, взглянул на обложку, громко прочел название:
— Лев Толстой. «Анна Каренина». Символично. Надеюсь, наша история завершится менее трагично.
— Да уж, бросаться из-за тебя под поезд я не собираюсь. Много чести, — парировала Лида.
— Я в этом не сомневался… — только и ответил Кравцов.
— Зачем ты пришел? — удостоила наконец его вниманием Лида.
— Я еду в город, — Кравцов присел на подлокотник кресла и отложил книгу. Она презрительно отстранилась. — Что тебе привезти?
— Цианистого калия. Полкило.
— Я что, так тебе противен, что ты готова на самоубийство? А говорила, что не собираешься под поезд…
— А кто говорит о самоубийстве? — притворно удивилась Лида. — Я бы отравила тебя.
— Ну да. Об этом я не подумал, хотя после бесчисленного ряда безумств, совершенных тобой за последнее время, от тебя всего можно ожидать, — усмехнулся Сергей.
— Ну, конечно. Дай-ка угадаю… По-твоему, самое мое большое безумство заключается в том, что я от тебя ушла, не так ли?
— Угадала.
— Как ты банален, Кравцов! — покачала она головой. — Хоть бы придумал что-нибудь другое, поинтереснее!
— Лид, возвращайся, а? — Это прозвучало так по-домашнему, что Лида осеклась и забыла заранее приготовленный ответ. Только отрицательно покачала головой. — Мы все исправим, — продолжал Кравцов. — Я обещаю. У нас все получится.
— Но я тебя больше не люблю, — справилась наконец с чувствами Лида. — Не люблю, понимаешь? И все твои немыслимые богатства не заставят меня чувствовать иначе. И потом…
— Что? — с замиранием ердца вымолвил Кравцов.
— Понимаешь, Сергей, я встретила человека.
— Ну и что?
— Он другой. Не такой, как ты. С ним хорошо.
— Какого еще человека? — опешил Сергей. — Я что-то не пойму… У тебя есть кто-то?
— Да, есть! — призналась Лида.
— Вот как… — только и сказал Кравцов.
— А что в этом удивительного? — пожала плечами Лида. — Я, по-твоему, должна сидеть у окошка и тебя дожидаться? Да, у меня есть молодой человек. И, кажется, я его люблю.
— Что значит «кажется»? Тут люблю, тут не люблю?
— Мы не слишком давно знакомы, — отвечала Лида. — И я пока не могу быть ни в чем уверена да и не хочу ничего загадывать на будущее. Просто первый раз за долгое время мне действительно хорошо с человеком.
— И кто же он? — тихо спросил Сергей. Лиде даже показалось, что он сейчас заплачет. Ей стало жалко бывшего мужа, но останавливаться было поздно.
— Он адвокат. Мы работали вместе над одним делом. Он талантливый. И добрый, и вообще необыкновенный.
— Понятно. Можешь не продолжать. Мне совсем не обязательно выслушивать твой монолог о достоинствах нового любовника, — прервал ее Кравцов.
— Но ты сам этого хотел, — возразила Лида.
Кравцов посмотрел на часы. Золотой «ролекс» сверкнул из-под рукава дорогого пиджака.
— Все, я уехал. Вернусь поздно, если не будешь спать, зайду к тебе.
— Не надо ко мне заходить!
— Почему?
— Потому что это все бессмысленно…
— Но я все-таки попробую, — сказал Кравцов, направляясь к двери.
— Отпусти меня, а? — попросила вдруг Лида. — Ну зачем я тебе здесь? Отпусти. Я обещаю, что мы встретимся как-нибудь и обо всем поговорим.
— Где?
— Ну, например, в Москве.
— Нет, извини, но я не верю тебе. Если я сейчас отпущу тебя, то больше никогда не увижу, я это знаю. И снова придется тебя похищать. Пойми, я вовсе не хочу делать тебя пленницей. Мне нужно только, чтобы ты выслушала меня и поняла.
— Я тебя уже выслушала!
— Но не поняла. Может, если ты меня поймешь, то не захочешь уходить.
— Захочу, — упрямилась Лида.
— Тогда уйдешь, — вздохнул Сергей. — Я тебя отпущу.
— Тогда я могу уйти прямо сейчас, потому как со временем ничего не изменится.
— Ты просто невозможна. Для тебя не существует никого, кроме себя, любимой.
— Тебя для меня точно не существует, — отрезала Лида.
— Перестань грубить. Я, кажется, не делаю тебе ничего плохого, — обиделся Кравцов.
— То есть, по-твоему, держать меня взаперти — это в порядке вещей? Я не могу больше сидеть в этой комнате. Я задыхаюсь. Чувствую себя собакой в конуре, — негодовала Лида.
— Хорошо, я распоряжусь, и ты сможешь ходить по всему дому и саду. Только потерпи немного, нужно провести некоторые приготовления.
— Какие? Поставить на окна железные решетки, пустить электричество по колючей проволоке и устроить по периметру контрольно-следовую полосу? — насмешливо спросила Лида.
— Именно. — Кравцов быстро вышел, щелкнул замок.
— Скотина! — крикнула Лида вслед, впрочем, уже без особой злости.
Полчаса спустя дверь открылась. Вошел Гриша — один из охранников Сергея. Впрочем, он выполнял различные функции: от походов по магазинам до мытья хозяйского автомобиля.
— Добрый вечер, Лидия Андреевна, — учтиво поздоровался он.
— Привет-привет. А стучать, перед тем как войти, тебя не приучили?
Гриша нахмурился, видимо вспоминая, давалось ли ему такое указание.
— Ну ладно, — махнула рукой Лида, — все равно от тебя особой вежливости не добьешься. Как и от твоего хозяина… Тебя прислали приковать меня наручниками к батарее или надеть смирительную рубашку?