— Мы надеемся, что вас известили и о том, зачем мы прибыли.
— Не сочтите за трудность напомнить, — Сельвинский конечно же должен был их проверить. — А то, знаете ли, погода и геомагнитная обстановка не способствуют запоминанию слишком большой информации. Все мы жертвы великого космоса, куколки Вуду. Сегодня ты сидишь за своим столом и ни о чем таком даже и не подозреваешь, а завтра тебя уже препарируют как лягушку в морге. — Ему так понравились свои мысли, что он непременно должен был поделиться ими со своими собеседниками.
— Это вы совершенно верно подметили, насчет морга, — странным тоном сказал один из собеседников, и у Сельвинского опять заныло сердце.
— Нам известно, что у вас есть материалы на нынешнего губернатора Андреевска, Ершова. А так как Зайцев тоже собирается стать губернатором… Я думаю, вы понимаете, зачем ему эти материалы, — пояснил второй человек.
Сельвинский выдержал длинную паузу и наконец произнес:
— Да, у меня действительно имеются материалы прослушки.
— Великолепно, — констатировал один из мужчин.
— Вас известили о том, что эти материалы не какая-нибудь там дешевка, а стоят больших денег?
— Разумеется.
— И точную сумму, я надеюсь, вам тоже назвали?
После этих слов Сельвинского один из мужчин просто поставил на стол чемоданчик, раскрыл его, и взгляду Казимира Семеновича предстало его содержимое. Он был набит пачками стодолларовых купюр. У Сельвинского загорелись глаза, нытье в груди тут же прекратилось. Он хотел взять одну из купюр, но мужчина захлопнул чемодан.
— Будьте добры, материалы прослушки, — попросил он.
Сельвинский открыл сейф, достал оттуда толстую папку и передал ее мужчине. Тотчас же он получил чемодан, открыл его и стал пересчитывать деньги.
От этого занятия его отвлек насмешливый голос одного из мужчин:
— Казимир Семенович, на минутку отвлекитесь от денег и взгляните сюда.
Сельвинский с недовольным видом приподнял голову. Перед его глазами было раскрыто удостоверение… Сначала Казимир Семенович ничего не понял, но страшная догадка вспыхнула у него в голове. Он перевел взгляд на мужчину, держащего удостоверение. Тот лучезарно улыбнулся и произнес:
— Турецкий. Старший следователь управления по расследованию особо важных дел генпрокуратуры.
Потемневшее небо разрезала молния, и Сельвинского оглушил страшный удар грома. Он вскрикнул, отпихнул от себя чемодан и схватился за сердце. Чемодан упал на пол, из него вывалилось несколько пачек долларов. В кабинет вбежала встревоженная вскриком Сельвинского секретарша. Глазам ее открылась удручающая, близкая к апокалипсису картина: часто дышавший и хватающийся рукой за сердце Казимир Семенович, доллары, разбросанные на полу, двое мужчин в черных костюмах, словно ангелы смерти, и все это на фоне вспыхивающих в темном небе молний и раздающихся время от времени раскатов грома.
— А вот и понятая, — весело воскликнул один из «ангелов смерти».
Вскоре картина переменилась. Секретарша отпаивала Сельвинского валидолом и еще какими-то таблетками. Ему было уже значительно лучше, но он все еще держал руку на сердце.
— Составляем протокол, — сказал Турецкий.
— Казимир Семенович, как у вас окно открывается? После дождичка, верно, так свежо на улице, — произнес Гордеев.
Сельвинский не мог вымолвить ни слова. Секретарша открыла окно.
— Так, — протянул Турецкий. — Придется вам ответить на несколько наших вопросов.
— Не буду, — вдруг выдохнул Сельвинский.
— Что, простите? Вы отказываетесь отвечать на вопросы?
— Нет, — тряс головой Сельвинский. — Я без адвоката отвечать не буду. Вызовите моего адвоката.
— Так… — Турецкий аккуратно поднял с пола чемоданчик, — ну вот, ваши отпечатки тут есть, на деньгах тоже. Большое спасибо.
— Адвоката, — затравленно произнес Сельвинский.
Пришлось ждать, пока он не вызовет адвоката и пока тот не приедет.
Гордеев с Турецким стояли в коридоре и курили.
— Как мы его взяли! Это нечто! Ты видел его физиономию! А до этого сидел — кум королю! Лицо вытянулось, за сердце схватился, — Гордеев изобразил Сельвинского.
Турецкий покосился на Гордеева.
— Юра, тебе сколько лет? Просто восторг пятнадцатилетнего мальчишки! Ты вообще представляешь, что у нас сейчас может все сорваться. При адвокате с ним по-нормальному не поговоришь! Сам небось знаешь. И что же нам делать?
— Да ладно! Я сам адвокат. Разберемся, — ответил Гордеев.
— Да, точно ребенок, — подтвердил Турецкий. — Короче, смотри на меня и подыгрывай. Ладно. Только постарайся не испортить комедию…
К ним подошла секретарша и сообщила, что прибыл адвокат. Они пошли в офис.
Вскоре в кабинет вальяжной походкой вошел адвокат Сельвинского. Он был высокого роста, подтянут, на лице его играла самодовольная улыбка. На его безымянных пальцах горели золотые печатки.
— Чеширский кот, — шепнул Гордеев на ухо Турецкому.
Они подошли к адвокату с целью рукопожатия, но тот даже не взглянул на их протянутые руки. Он тут же взял быка за рога и произнес:
— Попрошу вас оставить меня с моим клиентом на некоторое время. Он не будет отвечать ни на какие ваши вопросы, не посоветовавшись со мной.
— Да, конечно, — вздохнул Турецкий.
Они снова оказались в коридоре.
— Вот гад, — ворчал Гордеев.
— Да ладно, гад. Твой коллега, между прочим. А ты бы разве не так поступил на его месте?
— Я, в отличие от него, не защищаю подонков.
— Ах ты, боже мой! Благородный Робин Гуд, — усмехнулся Турецкий. — Неизвестно еще, что из себя Зайцев представляет.
— Зайцев — порядочный человек, — сказал Гордеев, впрочем, без особой уверенности в голосе.
— Угу, все они порядочные. Поверь моему опыту, порядочные люди в губернаторы не выбиваются.
— Так вот на него и повесили всех собак, потому что он порядочный…
— Юра! С кем я сейчас разговариваю? С опытным юристом или с подростком?
Гордеев промолчал.
Вскоре их позвали в кабинет. Теперь они оба, адвокат и его клиент, сидели, вальяжно развалясь, в креслах.
Турецкий сел напротив них.
— Ну давайте, задавайте свои вопросы, — снисходительно разрешил адвокат.
— Фамилия, имя, отчество, дата и год рождения, — понуро начал Турецкий.
— Сельвинский Казимир Семенович. 8 декабря, 1951 год рождения.
— Слушайте, это составление протокола или допрос? — спросил адвокат. — Мой клиент сказал мне, что протокол уже составлен. Пожалуйста, переходите к более важным вопросам.