— В том-то и дело, что никого у нас не волнуют частности! Надо в корень глядеть! Убрали! Почему? А-а, вот оно в чем!.. И пошла-покатилась волна… дерьма.
— Черт вас дери! — в сердцах воскликнул генерал. — То вам не так, это…
— Сам же понимаешь: без ума сделано! Вы там, Иван, не в обиду будет тебе сказано, похоже, привыкли со всякой швалью дела иметь. Вот ей действительно — или наркоты, или патрона в кармане вполне достаточно. А здесь — политика! И я тебе предупреждал! Ты знаешь, что мне нынче эти ходоки с предприятия заявили? Прямо в лицо! Мы, говорят, петицию от всего нашего предприятия в Москву отправляем! В защиту Минаева! И эту провокацию тем, кто ее придумал и, соответственно, осуществил, с рук не спустим! Вот так! В открытую! И я почти уверен, что если вопрос встанет именно в такой плоскости, к кому, думаешь, у вас наверху в первую очередь прислушаются? К нам с тобой? Как бы не так! К народу! Это сейчас для всех — и Кремля, и правительства, и прокуратуры — важнее всего! И я не исключаю, что мгновенно вспомнится и Валерка-покойник, и много чего другого. Во когда дерьмо-то хлынет!
— Слушай, Андрюша, — сменил тему генерал, — а как там наша с тобой подружка? И полковник мой?… Уж не натягивают ли они нам с тобой носы, а? — И Толубеев оглушительно расхохотался.
Улыбнулся и Гусаковский.
— Не бойся, — успокоил он, — я их специально не звал поначалу, хотел с тобой с глазу на глаз. Сокровенное, как говорится, высказать… обменяться.
— Да я ж вон как понимаю твои заботы! Иначе с чего бы я примчался-то?
— Ну, мне мог бы этого и не говорить. Первый год, что ли, знакомы? А насчет подружки… Давай кликнем, у нее, по-моему, тоже кой-какие соображения имелись по данному вопросу. А что ты говорил по поводу своего полковника? Он как?
— Мой человек.
— Ну-ну… — Губернатор поднялся из кресла, подошел к двери, открыл ее и сказал: — Лидия Михайловна, вы все на телефоне висите? Ну валяйте, как закончите, заходите. И вы, Сергей Юрьевич, тоже. — Вернулся к своему креслу, сел, хмыкнул чему-то своему и покачал головой.
— Ты чего? — спросил Толубеев.
— Не, не заметно…
— Чего?
— Не заметно, чтоб носы нам натягивали! — вставил шпильку товарищу губернатор. — Рожи больно серьезные! — И сам захохотал.
— А ну тебя! — тоже со смехом отмахнулся генерал. — Я же в шутку!
Вид у вошедших помощников был вполне деловой. Серьезный, во всяком случае. Сели сбоку, на диване. Лидия тут же достала сигареты, взглядом спросила разрешения у своего хозяина. Тот махнул ладонью: валяй, мол, дыми. Сам он не курил, но и дым ему не мешал. Полковник предупредительно чиркнул зажигалкой, и Лидия изящно закурила «Собрание».
— Ну что у тебя там? — нетерпеливо спросил губернатор.
Она поняла суть вопроса.
— Там — по-прежнему. Шум и гам, готовят, как я поняла, гонца. Этот журналист, который все вьется вокруг Минаева, отыскал Алексею какого-то своего приятеля-адвоката. Они уже успели побывать в прокуратуре и в Бутырках. Быстро сработали, скажу вам, господа. И пооперативнее некоторых наших.
— А что за адвокат? — спросил генерал. — Фамилия есть?
— Имеется у него фамилия, — с почти незаметной иронией ответила Лидия. Она достала из сумочки небольшой блокнот и пререлистнула несколько страничек. — Вот, Гордеев Юрий Петрович. Юридическая консультация номер десять. Сказали, где-то в районе Таганки. И еще новость. Оказывается, у этого журналиста имеется на руках доверенность Минаева: в случае непредвиденных обстоятельств организовывать юридическую защиту. Во как! Словно заранее все знал и предусмотрел. Так что защита на вполне законных основаниях.
— Ну, кто он и что, это мы легко узнаем, — заметил генерал. — Черкни себе, Сережа! Потом доложишь.
— Вот видишь теперь, Иван Иванович, — продолжил прежний разговор Гусаковский, — все, как говорится, один к одному. И адвокат на стреме!.. Ну так какие мысли, Лидия? — Он уже требовательно посмотрел на свою помощницу.
Та докурила сигарету, оглянулась. И опять проявил предусмотрительность полковник: поднялся, взял со стола пепельницу и подставил Лидии под клонящийся столбик пепла.
— Насчет мыслей вот какая идея, — начала она. — Как утверждают умные люди? Если не сможешь остановить движение, возглавь его. Сумасшедший бросится, раскинув руки, останавливать валящую на него толпу. Зато умный найдет удобный момент и встанет во главе ее. Рядом с красным знаменем.
— Ну-ну. — Генерал кивнул с интересом. — Я, кажется, догадываюсь, о чем ты. А ну давай дальше!
— Игорь Журавлев сказал мне, что сегодня, до конца дня, у него в кабинете соберется инициативная группа, которая подготовила письма к министру внутренних дел, в правительство, в прокуратуру и в Государственную думу. Удар предполагается массированный. О чем будет написано, догадаться нетрудно. В этой ситуации, я полагаю, самым верным решением могло бы быть прямое указание господина губернатора Андрея Ильича Гусаковского поддержать обращение трудящихся в высшие государственные структуры. Как — это можно обсуждать. На мой взгляд, было бы вполне уместно письмо губернатора, приложенное к обращению рабочих и служащих «Сибцветмета» в защиту своего гендиректора. Да, мы конкуренты в губернаторской гонке, но выборы должны быть абсолютно прозрачными! Да, я тоже отлично знаю Алексея Евдокимовича, которого привел еще мой предшественник, и ничего, кроме глубочайшего уважения к его организаторским талантам, не испытываю. Ну и так далее. Такое письмо может быть подготовлено мною до конца дня. И — в те же адреса. А чтобы не произошло досадных недоразумений, пусть оба обращения идут одним путем. Узнаем, кто поедет или полетит, и передадим. Предварительно оповестив население, — скажем, во время вечерней программы телевидения. По местному каналу. Это я тоже с удовольствием возьму на себя. Могу даже зачитать в микрофон.
— Да-а… — протянул Гусаковский, пристально глядя на Лидию.
— Между прочим, — с улыбкой добавила она, — как директор нашего канала, я с удовольствием увидела бы господина губернатора сегодня в «Новостях» в прямом эфира. Две-три фразы, не больше. Сочувствие, возмущение и уверенность в торжестве справедливости. Три ноты.
— Ну, ребята! — с укоризной покачал головой Толубеев. — Вы меня прямо… это! — Он сильными руками показал, как затягивают узел. — Не слишком ли?
— Обычно, Иван Иванович, позвольте вам напомнить, — серьезно сказала Лидия, — прежде чем начинают большую игру, точно определяют ставки. Это — из области бесспорных правил.
— А ведь она уела тебя, Иван! — довольно засмеялся Гусаковский. — Да, тут палец в рот не клади…
— Но ведь я еще и не возражал. Откуда такие выводы? Как вы понимаете, теперь при любом раскладе ответственность-то остается! И кто ее должен нести?…
— Если позволите, Иван Иванович, — вежливо вмешался Сергей.
— Говори, чего уж тут, понимаешь…