Он хотел было подняться, чтобы принести ей пепельницу, кажется, видел на кухне. Но она несильно толкнула его в плечо, лежи, мол, я сама. Встала и, покачивая бедрами, удалилась.
— А почему вы решили, что мне нужна работа? — крикнул он ей вслед.
Она обернулась в дверях:
— Разве не нужна? И оплата, кстати, выше.
— И во что вы его цените?
Он даже не спросил, а как бы небрежно кинул свой вопрос.
— В сотню.
— Да? Тоже «генерал»?
— Нет, обыкновенный журналюга. Но вредный.
— Вернись, сядь и давай поподробнее, — почти приказал он.
Она с удивлением взглянула на Максима, но послушалась, вернулась и села рядом, а на окурок просто плюнула и кинула в хрустальную вазочку, в которой в прошлый раз стояли цветы.
— Тип из этой же компании, — начала она. — Проживает в Москве, адрес на обороте. С какой-то шлюхой, но не женат. Был доверенным лицом Минаева, фамилия тебе известная. Работал и нашим, и вашим. Сперва продал своего шефа, позже — нашего человека. По заказу Минаева готовит убийственный материал против моего хозяина. Документы ему через того же Минаева должен был передать вчерашний твой клиент. Успел ли, нет, неизвестно. Желательно бы, конечно, иметь уверенность, что материалов у этого типа нет. — Она кивнула на фотографию.
— И как вы собираетесь это сделать? — хмыкнул Максим.
— Этот вопрос мог бы также войти в условия договора, — сухо ответила Лидия.
— Ага, понятно, — скептически покачал головой Максим, — мало того, что вы вешаете на меня очередное «мочилово», но еще и собираетесь меня основательно засветить? Не-а, не пойдет.
— В принципе ты, конечно, можешь диктовать и свои условия… Но, ты понимаешь, это не мой каприз. Несколько дней назад сюда специально по этому вопросу прилетал генерал Толубеев, ты его должен знать. Он-то тебя, оказывается, хорошо знает…
Лицо Максима словно окаменело — стало жестким и отчужденным. Знал он, разумеется, Ивана Толубеева, которого и сам, да, впрочем, и некоторые сослуживцы из управления терпеть не могли, но… терпели! — такой вот парадокс. И почти в открытую называли Ванькой-Каином. А это уже — за его характер, способности и прочие «редкие» человеческие качества. Вот, значит, кто стоит сейчас за всей этой «клиентурой»!
— Ну и что? — спросил спокойно, чтобы не выдать своих мыслей.
— Да ничего особенного, — пожала обнаженными плечами Лидия. — Он, как я поняла, не сомневался в тебе.
— Ну спасибо. Только я не понял — насчет дополнительных условий в договоре. Мне что, почерк менять? Ведь мне, как я думаю, никто не принесет ваши материалы на блюдечке, так? Значит, их придется изымать. А что изымать конкретно? И зачем мне лишние знания? Которые, как известно, рождают многие беды…
— Ты не хочешь?
— Я не вижу для себя необходимости, повторяю, менять свой почерк. Обыски, грабежи, изъятия — это, прости, не по моей части. Найдите себе другого исполнителя. Я не буду возражать и уже забыл все, о чем ты говорила. Как думаешь, что будет удобнее — самолет или поезд? Ну, скажем, до ближайшего областного центра?
— Я бы все-таки хотела, чтобы ты еще раз подумал.
— Не надо торговаться, девочка.
— А если гонорар увеличится до ста пятидесяти? Но чтобы наверняка?
— Не понимаю… зачем ты берешь на себя такую роль?… Ну еще мужики — куда ни шло, но ты! Не надо усугублять наших отношений с тобой.
— А я уже заметила некий холодок…
— М-да… Между прочим, для вас, на всякий случай. Когда я не уверен, обычно догадками не делюсь… Так вот, вчера клиент привез на место какую-то папку. Во всяком случае, выходил из машины с ней, а вот вернулся уже без нее. Имейте в виду. Не знаю, кто, кому и как ее будет передавать, но тут уже ваши игры.
— Я тоже этого не знаю. Но вполне возможно, что Минаев либо сам передаст, либо через свою помощницу, есть у него такая дамочка, Галя Сергейченко, кстати, мог бы обратить на нее внимание при случае. Одним словом, если он получил эту папку с материалами, то обязательно перешлет ее журналисту.
— Материалы очень серьезные?
— Скорее всего, да.
— Ну вот видите? Даже и сами не знаете… Тогда примите мой бесплатный совет. Ни один, даже совершенно примитивный, дурак никогда никому не отдаст оригиналов. Только копии. И не считайте себя самыми умными. Не там охотитесь, господа. Запомните: оригинал — это железная возможность поторговаться, поиметь дивиденды, сохранить собственную голову наконец. А охота за копиями — дело, во-первых, ненадежное, а во-вторых, глупое. Не убедил?
— Надо подумать.
— Подумайте. И еще — опасное. Как только станет известно, на что конкретно объявлена охота, ваши противники примут дополнительные меры предосторожности. И тогда вам этих оригиналов вообще не видать. А для толкового компромата вполне достаточно и копий. Так и доложи своим… хозяевам, как ты их называешь…
— Наверное, ты прав. Но нам все равно нужны хотя бы копии. Надо же знать, каким конкретно оружием они владеют?
— Ну, разве что попутно, если акция не будет представлять сложностей и дополнительных случайных жертв…
— Тогда, — словно обрадовалась Лидия, — давай решим с тобой так. Ты берешь на себя заказ в полном объеме, с соответствующей оплатой. Пятьдесят процентов — сразу, остаток — по исполнении. Если же добыча материалов будет связана с опасностью провала, рисковать не надо. Но и сумма составит только сотню, идет?
— Надеюсь, расписки мои не нужны? — усмехнулся Максим.
— Достаточно твоего слова… Не хочешь еще разок скрепить договор? — успокоенно наконец ухмыльнулась она. — А то уже светает.
— У тебя наверняка сегодня выдастся хлопотный день. Отдохни лучше. Так что мне выбрать? Самолет или поезд?
— Лично мне удобнее поезд. Ближе, и может подойти любой проходящий. А персональное купе в СВ — это я тебе организую.
— Видимо, придется куда-то еще и за гонораром заезжать? — бросил Максим пробный камень. Ну не могла же быть у них такая абсолютная уверенность в его согласии!
— Нет нужды. Деньги со мной.
— Ну вы молодцы!.. — Он лишь покачал головой и откинулся на подушку, чтобы вздремнуть перед отъездом еще часок-другой. Все остальное его больше не волновало…
Их никто не встречал. Сошли с трапа московского рейса в пронизывающую до костей стужу белоярского аэродрома, потоптались в ожидании автобуса, рулившего от здания аэропорта, наконец втиснулись вместе с другими пассажирами и пяток минут спустя оказались снова в тепле.
— Студено, — заметил, потирая уши, капитан милиции Борис Григорьевич Ветров.
— Ух ты ж… — по-простому начал второй капитан, Николай Петрович Кравец, а закончил витиеватую непечатную фразу банальным «твою мать!».