— Хотите сказать, они это место смакуют и ловят кайф от растерянности конкурента?
— Вот именно… — поддакнул Бородин. — Я сейчас перемотаю… Смотрите! Вот только что он вернулся к матери этого солдата… Приветливо улыбается. А вот здесь у него совсем другое выражение лица. Полная растерянность, видите? А ведь он умеет держать себя в руках перед телекамерами. Но самолет-то еще не прилетел! Значит, он уже знал о судьбе солдата Капустина? И с этого момента началась его неуверенность, которая до самого конца практически не меняется…
— Шекспир… — Денис развел руками. — Достоевский. Читаете с выражения лица, как участковый сведения о прописке с паспорта.
— Подождите… — отмахнулся Олег. — А там на заднем плане — видите, кто стоит? Видите, от кого Забельский вот только что отошел? Это же Колобов, начальник его службы безопасности и аналитического отдела! Значит, он ему наверняка об этом сказал! У Корецкого он есть, а у Забельского его появление вырезали.
— Ну и что? — пожал плечами Денис. — Он сказал ему, что Капустина нет и не будет. И у Забельского нашего, сами понимаете, сразу испортилось настроение. И пошел мандраж по всему телу. Камеры-то не отключишь, раз они у конкурентов работают. Нормально, по-моему.
— Ладно, — сказал Олег, вставая. — Это, конечно, из области интуиции. На мой взгляд, его растерянность несколько иного рода. Как если бы он крупно проигрался на бирже.
Дома Бородина ждали жена, дочь и эксперт Володя Камнев. Вид у гостя был смущенный и одновременно тревожный.
— Олег Николаевич, к вам никто не приходил в последнее время? — спросил он.
— Нет, мы давно никого не приглашали… — Олег перевел взгляд на жену. — А что?
— Я уже определил четыре типа отпечатков пальцев, которые не совпадают с отпечатками членов вашей семьи. Остаются трое. Одни из них, конечно, ваши. Сейчас я сниму их у вас и дам окончательный ответ на все вопросы после тестирования в нашей лаборатории.
— Мне казалось, вы бы должны обратить внимание на те специфические места в квартире, где обычно устанавливают эти самые микрофоны… — заметил Олег.
— Так оно и было, — согласился Володя.
— Господи, неужели это правда! — Люся прикрыла рот ладонью, прижав к себе Надю. — Почему ты нам ничего не сказал!
— Потому что они бы это услышали… — пояснила Надя. — И сразу бы поняли, что их засекли. Как ты этого не понимаешь?
— Да кто «они»? — охнула Люся еще громче. — Ты знал и молчал? А на улице, вне дома, ты мог нам сказать?
— Тогда вы повели бы себя еще более странно, чем я, — пожал плечами Олег. — И это стало бы подозрительным… В общем, не знаю, не понимаю… Мне так рекомендовали. Это все, что я могу сказать.
— Словом, очень похоже, что у вас дома действительно побывали гости, — продолжал Володя, укладывая свои приборы и целлофановые пакеты в кейс. — Причем трое. Правда, искали их в определенных местах только двое. Третий, по-видимому, осуществлял общее руководство и что-то пил из ваших фужеров.
— Не так это было. — Надя отстранилась от Люси. — Ко мне Витька Сафронов позавчера приходил после школы. Позанимались с ним немного, потом он просил попить, и мы пили с ним кофе и кока-колу… Чашки я помыла, а фужеры забыла, так оставила. Что вы на меня смотрите? Будто я велела ему поставить эти микрофончики, или как вы там их зовете… Ну не стала я вам рассказывать, а то знаю, какие бы сразу начались расспросы.
— И часто он у нас бывает? — сурово спросила Люся после паузы.
— Потом это обсудим, — предложил Олег. — Итак, похоже, все сходится. Их здесь было двое.
— Мы осмотрели на всякий случай наши вещи, — сказала Люся, прикладывая руку к пылающим щекам. — Ничего не пропало. Это не воры.
Когда Володя ушел, жена и дочь еще долго ходили по комнатам, не находя себе места.
— Господи… Сколько же я всего тут наговорила за эти дни! — ужасалась Люся. — А ты хоть бы намекнул как-нибудь.
— Опять ты, мам, не понимаешь! — оборвала ее Надя. — Папа правильно сказал: они бы сразу почувствовали неестественность нашего поведения. Папа и так был сам не свой, сама же говорила… А если бы мы узнали? Дурдом бы получился, вот и все… И они бы поняли.
— А у нас и так дурдом, — махнула рукой Люся. — Приводишь этого хулигана Сафронова… Он же тебе раньше не нравился?
Утром, уже уходя на работу, Олег остановился в дверях, обратившись к жене:
— У тебя на студии можно еще раз заглянуть в телеархивы?
— Смотря что тебя интересует.
— Ничего особенного. Я хотел бы еще раз понаблюдать нашего Григория Ивановича в аэропорту…
— А так он тебе еще не надоел? Каждый день его видим.
— Ты не дослушала. Меня он интересует в тех кадрах, где встречает выкупленных им пленных и заложников, когда те прилетают в Москву.
— Я поговорю с начальством, — посерьезнела Люся. — А это может быть как-то связано с микрофонами у нас дома?
— Пока ничего не могу сказать… — развел руками Олег. — Но чувствую, там что-то есть.
В середине дня он, не вытерпев, сам приехал из редакции к Денису в «Глорию». Тот появлению Бородина ничуть не удивился. Кивком, дожевывая чизбургер, пригласил сесть. Денис в последнее время обожал продукцию «Макдоналдса», напрасно полагая, что округлившаяся талия прибавит ему солидности.
— Обедали? — спросил он на правах хозяина.
— Нет, но не важно… Ну, что скажете?
— О чем?
— Вы не в курсе, да? Володя нашел у нас кое-что.
— Почему, в курсе. Он мне говорил. Но пока идентификация не произошла, его поиски в картотеке прокуратуры не закончились… Ищут. Александр Борисович уже полностью вошел в роль нашего неофициального куратора и его подталкивает. Хотя вряд ли они что-то найдут. Скорее, судя по размаху и масштабам, вашей персоной занимались государственные спецслужбы… А их пальчиков в прокуратуре нет.
— Такое внимание мне льстит… — озабоченно сказал Олег. — И это все?
— Пока да. Лучше скажите, как сейчас у вас дома? Ваши женщины в обморок не попадали, когда все узнали?
— Держатся… — хмыкнул Олег. — На валерьяновых каплях и нюхательной соли. Дополнительно было выявлено, что Надя приводила к себе в гости одноклассника, известного всей школе двоечника и хулигана. Наверное, перевоспитывала.
— Растут детишки, — согласился Денис. — Кстати, вы мне обещали ответить на один вопрос. Если забыли: какие именно поправки вы обещали сделать Забельскому в статье о его персоне?
— Почему, помню… Речь шла о чеченских секьюрити, охранявших его на первых порах, когда он только начинал свой малый бизнес… Забельский мне объяснил, что он сам родом с Кавказа, его там знают и потому взялись ему помогать как земляку. Уголовниками они тогда не были. Там у него еще были даргинцы, карачаевцы… И он просил это вставить. А что?