— Согласен, — кивнул Денис. — Беда только в том, что мы понятия не имеем, кого именно нужно бежать прессовать. Замминистра Полянчикова? Фонд Сороса в лице госпожи Талантовой? Или, может быть, саентологов?
— Но эти из ОЛРР… — поскреб в затылке Филя Агеев, — они же не знают, что мы не знаем…
— Не знают, — подтвердил Денис. — Им дали команду сверху, а наверх предварительно кто-то отправил телегу.
— А кто все-таки?.. — задумчиво протянул Щербак. — С одной стороны, эти псы примчались только после визита к Полянчикову, но с другой стороны, это ему, замминистра, просто: накрутил телефончик и такому же замминистра пожаловался. А фонду Сороса или саентологам понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы на нужные рычаги нажать, и, может, его как раз столько и прошло…
— Ставлю на Полянчикова, — воскликнул Филя. — Десять баксов на то, что он главный урод.
— Я за саентологов, — сказал свое веское слово Сева, потирая макушку, по которой ему досталось в том злополучном подъезде.
— Ни фига! Сорос, — включился в спор Макс. — А Полянчикова он купил с потрохами.
— Саентологи, — проголосовал солидарно с Севой Щербак.
— Полянчиков, — не удержался и Демидыч.
— Кончайте балаган, коллеги, — оборвал Денис. — Нас пока не закрыли, и вы пока на работе. Короче, со злодеем (или злодеями) мы уже точно знакомы. И он считает, что у нас на него есть опасное количество косвенного материала. Иначе он сидел бы себе как мышка и не обнаруживал бы себя, пытаясь нас прикрыть.
— Это понятно, — согласно закивал Сева. — Но что делать будем? Сворачиваемся или уходим в подполье?
Денис ответил не сразу:
— Мы очень многим рискуем. Практически всем. И тем не менее я считаю, что остановиться сейчас нецелесообразно и просто глупо. Мы действительно затаимся и не будем пока лезть в высокие сферы и тревожить важных перцев. Сосредоточимся на исполнителях. Думаю, не нужно объяснять: никакой самодеятельности, никаких грубостей, никаких драк, никаких задержаний собственными силами, действовать исключительно в рамках закона. Всем понятно?
Коллеги вразнобой подтвердили: понятно.
— Макс, что у нас с компьютерами?
— Лучше, чем могло бы быть, — откликнулся хакер. — Все документы по этому делу и особо стремные свои материалы я успел перегнать на халявные почтовые сервера. Нужно сгонять ко мне домой за ноутбуком, чтобы офисные машины не трогать, и можно все вернуть обратно.
— Езжай-ка ты вообще домой, а лучше даже не домой, а к каким-нибудь друзьям-знакомым, только оставь телефон, по которому с тобой можно будет связаться. — Денис задумчиво потер переносицу. — Я не думаю, что нас станут прослушивать и что за нами установят наружное наблюдение, это слишком накладно. Но береженого бог бережет. Проверяемся с особой тщательностью, телефонная связь только в случае крайней необходимости, и вообще, осторожность, осторожность и еще раз осторожность.
Предварительное слушание состоялось прямо в день задержания. Австралийцы как будто торопились поскорее официально оформить арест Анатолия. В полицейском участке его сразу запихнули в комнату для допросов, бесстрастно выслушали все, что он хотел сказать. Двое детективов: немолодые мужики с каменными лицами — сам черт не разберет, о чем они думают, — задали пару вопросов, но не о Кропоткине и отношениях между ним и Кимблом, а чушь всякую спрашивали. Вроде где Анатолий остановился, есть ли у него знакомые в Мельбурне, где он живет в Москве, пользуется ли услугами психолога или психотерапевта?.. Анатолий терпеливо удовлетворил их дурацкое любопытство, а потом снова повторил, что Кимбл — преступник и их задача, как блюстителей порядка, немедленно допросить его и проверить, разговаривал ли он с Москвой 1–2 августа.
Копы не отказались, но, в общем, и не рванули тут же вязать Кимбла. Анатолию выдали кофе и сигареты, а сами свалили, оставив его одного, — наблюдали небось через зеркальную стенку, не забьется ли он в эпилептическом припадке, сволочи!
Потом притащился российский консул, поинтересовался: не нарушаются ли гражданские права Анатолия, не применяются ли к нему недозволенные методы дознания, есть ли у него жалобы и в состоянии ли он оплатить услуги адвоката? Консулу Анатолий тоже рассказал все про Кропоткина и Кимбла, и тот, как и копы, пропустил все мимо ушей. Только посочувствовал: дескать, за нападение и нанесение побоев средней тяжести Анатолию могут впаять как минимум год заключения.
Адвокат — единственный, кто выслушал его с максимальным вниманием. Совсем молодой парень, только-только после юридической школы, нормальной работы в солидной конторе не нашел, вот и приходилось зарабатывать защитой всяких малоимущих, сидя на копеечной государственной зарплате. Звали его Томас Карвер, и с ним Анатолий мгновенно нашел общий язык.
Несмотря на вроде бы неопытность и молодость, на предварительном слушании Томас все провернул так лихо, что Анатолию инкриминировали не нападение с избиением, а только хулиганство, и судья — симпатичная пожилая тетенька — постановила освободить задержанного, то бишь Анатолия, под залог, совершенно мизерный по здешним меркам — всего десять тысяч местных долларов.
Эх, были бы они у Анатолия, уж он бы не дал Кимблу смыться! А так придется торчать в камере. Пока следствие, пока суд — может, пару недель, а может, и пару месяцев. Что будет потом, после суда, Анатолий даже предполагать не хотел.
Ночь он провел в камере, очень приличной: на двух человек с унитазом, туалетной бумагой, свежими газетами и стерильным постельным бельем. Ему позволили оставить плеер и кормили вполне сносно, так что жить было можно, и на допрос вызывать не торопились. А утром пришел Томас и стал рассказывать удивительные вещи. Оказывается, Кимбл совсем даже не слинял, а продолжает себе спокойно работать. К нему приходили копы, но он им ничего толком не рассказал. Правда, подписал жалобу, но готов ее забрать и даже не требует от Анатолия каких-то специальных извинений, только просит его больше не беспокоить.
— А это хорошо, — подытожил свою речь адвокат, — потому что за простой дебош ты отделаешься штрафом или вместо него общественными работами. Месяц-полтора поработаешь в приюте для бездомных или в доме для престарелых или помоешь полицейские машины — и свободен, лети себе обратно в Россию. Причем на время общественных работ тебе обязаны предоставить общежитие и питание.
Анатолия такой вариант развития событий не очень устраивал. Стоило ли лететь за тридевять земель, влезать в долги, которые полжизни отдавать теперь, загреметь тут в тюрягу и после всего смириться с тем, что Кимбл-убийца будет жить себе безнаказанно.
— Но если ты попробуешь еще раз полезть к Кимблу, — словно прочел его мысли Томас, — то штрафом уже не отделаешься.
— Да пойми ты! — взвился Анатолий. — Я этого все равно так не оставлю. Но я кто? Я просто чокнутый русский, на меня ваши копы смотрят как на придурка. А Кимбл — конечно! Уважаемый человек, профессор, законопослушный налогоплательщик с яхтой, вертолетом и собственным институтом. Но если ты мне поможешь, мы его засадим. И скандал выйдет на весь мир! Ты тут прозябаешь, защищаешь всяких пьяниц, пацанов, шлюх. Так и будешь всю жизнь вести процессы про разбитые окна, заблеванные барные стойки и украденные сумочки, да? А тут убийство! Убит профессор с мировым именем — и прикончил его Кимбл. Это же шанс для тебя, понимаешь?!