Денис уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут вдруг вспомнил, как хотел в какой-то момент дать Шаповалову ключи от своей машины, когда тот «собирался ехать к тетке Беднякова», и поежился. Кто знает, поездил бы на ней лихой спецназовец, а потом, прежде чем вернуть владельцу, заложил бы хорошую бомбу. И был бы Денис сейчас рассредоточен в небе над Москвой…
В общем, Денис промолчал, но зато Гордеев, присутствующий на правах друга семьи, счел своим долгом вступиться за него:
— Но не в том ли и состоит работа сыщика, чтобы рыть землю, докапываясь до истины, беспризорно валяющейся на поверхности?
Собственно, разговаривали они втроем, сотрудники «Глории» были озабочены приготовлением закусок и охлаждением напитков. Время от времени Филя Агеев доставал из холодильника какую-нибудь бутылку, капал оттуда себе в рюмку и с сожалением говорил:
— Теплая еще, рановато будет…
— Спицын тебя хоть поблагодарил? — спросил Грязнов-старший.
Денис пожал плечами:
— Наши усилия неофициальны…
— Зато он меня поблагодарил, — сознался Гряз-нов-старший. — Прислал бутылку отличного коньяка. Может, Ник-Ник просто знает, что ты не пьешь?
Ответить Денис не успел, потому что тут в офис позвонили.
— Мы кого-то еще ждем? — спросил Гордеев.
Удивленный не меньше его, Денис отрицательно
покачал головой, но потом спохватился:
— Разве что Турецкий освободился, а говорил, что будет занят до самого вечера…
— Старая военная хитрость, — объяснил Грязнов-старший. — А ты попался.
Денис пошел открывать, но вернулся отнюдь не с Турецким, а с двумя почтенными старичками, на которых смотрел с искренним удивлением. Впрочем, одного из них он знал. Это был профессор-зоолог Митропольский, который не так давно приводил к нему клиента, своего швейцарского коллегу. На этот раз с Митропольским кто-то другой, но, без сомнения, тоже иностранец.
— Это господин Ольсен, — сказал Митропольский.
— Микаэль, — сказал Ольсен, услышав свою фамилию.
— Он датчанин. У него случилось большое несчастье. Он с женой приехал в Москву ко мне в гости. Собственно, они были в Южном Китае и теперь возвращаются к себе в Копенгаген. Они решили заехать в Москву, чтобы навестить меня.
Денису стало нехорошо. У него появилось ощущение дежа вю.
— В Москве-то все и случилось. Жена господина Ольсена…
— Микаэль, — снова сказал Ольсен, услышав свою фамилию.
— Жена Микаэля…
— У него жена пропала? — нахмурился Грязнов-старший. Это скорее было по его части: исчезновение гражданина иностранного государства не могло расследоваться на частном уровне.,
— Змея, — сказал Митропольский.
— Простите?
— Не жена, а змея.
— Какая змея?!
— Летающая.
— Аркадий Миронович, что вы городите?! — разозлился Денис. — У меня нет времени на эти сказки. Мы очень заняты.
Митропольский окинул взглядом накрытый стол и деликатно сказал:
— Я вижу… Но может быть, вы все-таки не сочтете за труд выслушать нас?
Денис устало махнул рукой.
— Я сказал господину Ольсену…
— Микаэль, — все повторял Ольсен.
— Я сказал Микаэлю, что вы лучший в Москве специалист по розыску животных.
— Каких животных?! О господи!.. Как пропала ваша змея? — обреченно спросил Денис.
— Она улетела.
— Что?!
Тут уже все бросили свои дела и разинули рты.
— Она улетела, — повторил Митропольский. — Это летающая змея из рода украшенных древесных змей. Господин Ольсен поймал ее в Южном Китае. Совершенно уникальный экземпляр — с гипертрофированно большими глазами и чешуей. Чтобы вывезти ее из страны, ему пришлось заплатить китайскому правительству двадцать тысяч долларов.
— При чем же тут жена господина Ольсена? — зарычал Грязнов-старший.
— Я пытаюсь объяснить, — рассердился Митропольский, но вы меня все время перебиваете. — Ольсены были у меня дома. Супруга поставила на подоконник саквояж, в котором они держали змею во время путешествия. Чтобы та не задохнулась, в саквояже были прорезаны дырочки. Но видимо, сак раскрылся. Она вылезла. Змея, а не супруга! По переплету рамы добралась до форточки и… улетела.
— Я сейчас с ума сойду, — пожаловался Грязнов-старший. — Денис, что тут у тебя творится?
Денис беспомощно развел руками. Митропольский продолжал:
— Эта змея может без малейшего ущерба для себя прыгать вниз даже с высоты двадцати метров. Свернется пружиной, выпрямляет задний конец тела и кидается вниз. В полете она выгибается палкой, растопыривает в сторону ребра и втягивает живот. Тогда на нем образуется неглубокий желоб, который замедляет скорость падения. Летающая змея обычно много сидит на дереве. Но когда она видит что-то съедобное внизу, она спрыгивает.
— В общем, вы хотите сказать, что эта змея-пилот благополучно приземляется? — спросил совершенно уже оторопевший Денис, не веря во все происходящее.
— Да. Конечно, тут нет никакого полета, а лишь обычное планирование. Но впечатление это производит колоссальное. Как нам потом объяснили, она съела мышь. Видно, ее-то и заприметила с балкона. Во дворе поднялся визг. А когда мы прибежали, змея уже уползла в подвал. Прежде чем сообщать властям, я решил посоветоваться с вами, Денис Андреевич.
— Вы же энтомолог, кажется, — только и смог сказать потрясенный Денис. — Вы же бабочек ловите. Такое приятное занятие…
— У меня очень широкий круг интересов, — поделился Митропольский.
— А она ядовитая? — запинаясь, спросил Денис.
— Очень, — проникновенно, даже с некоторой гордостью сказал Митропольский. — Но она очень важна для Микаэля.
— Йа-а запла-чу, сколько скажит-те! — с натугой произнес господин Ольсен.
— За ценой он не постоит, — подтвердил Митропольский и проникновенно добавил: — Денис Андреевич, нельзя ли и нам с коллегой налить по пять капель — снять стресс?
— А что, — заинтересованно произнес Денис, — может, заведем себе какого-нибудь боевого удава? Передушим всех конкурентов…
— В фигуральном смысле? — с нехорошим блеском в глазах поинтересовался Филя, наливая ученым наконец-то охладившейся водки.
— Эх ты, балбес, — с жалостью сказал Грязнов-старший, подставляя и свою рюмку и слегка перевирая слова:
Наслаждается жизнью природа,
зверь в лесах и звезда в небесах;
а из самого сердца народа
вырывается долгое «ах!».
— Ах. Точно — ах, — хладнокровно подтвердили остальные сыщики, разбирая наполняемые емкости.