— Все сделаю, Костик, ты не думай, что раз я такая развалина…
— Ну вот и отлично, дядя Антон. Найдем мы вашего обидчика.
— Да уж пожалуйста, — еще раз попросил старик на прощание.
Он даже порывался встать, чтобы проводить Меркулова до двери, но Константин Дмитриевич решительно воспротивился. Уходя, он еще раз посмотрел на помятый косяк, на замки и старательно захлопнул за собой дверь, чтобы защелкнулся английский замок. Замок был такой хлипкий — хоть не уходи, сторожи тут старика вместе с его сокровищами…
— Давай домой, — сказал он заждавшемуся водителю, откидываясь на спинку сиденья.
Все, рабочая неделя кончилась, ибо сегодня была пятница…
Денис звонил в соседскую дверь, все более укрепляясь в ощущении, что вот сейчас все и прояснится: не было никакой кражи, а книги случайно оказались там-то и там-то… Словом, он пока не верил в серьезность стоящей перед ним задачи и делал свое дело, словно по обязанности. Но, конечно, об этом совсем ни к чему было знать той женщине, которая вышла на его звонок, громко крикнув через дверь: «Это ты, Коля? Подожди минуточку, сейчас открою!»
Дверь распахнулась, и он увидел симпатичную немолодую хозяйку квартиры; с лица ее при виде незнакомого человека сползла радушная улыбка, сменилась тревожно-вопросительным выражением.
— Здравствуйте, — как можно шире улыбнулся ей Денис. Не было еще случая, чтобы эта улыбка не подействовала. — Вы — Мария Олеговна, угадал?
— Да, — сказала женщина. — Вы к кому? Ко мне?
Денис подумал, что она, наверно, была в молодости очень привлекательна, если даже и сейчас сохраняла редкую миловидность. И еще подумал почему-то, что такая женщина вряд ли способна на кражу.
— Я, Мария Олеговна, прямиком от вашего соседа, от Антона Григорьевича. Я следователь, вот мои документы. — С этими словами Денис полез в карман за удостоверением, но Мария Олеговна остановила его:
— Не надо, я вам верю. Что вы хотели?
— Я? — Денис на секунду задумался. — Мне надо с вами немного поговорить.
— Со мной?
— С вами, с вашей дочерью…
— Ну что ж, тогда проходите, — пригласила Мария Олеговна и добавила: Дочка сейчас в ванной, но скоро выйдет.
— Вот видите, сколько от меня неудобств, — сказал Денис, проходя в уютную кухоньку. — Так поздно беспокою, врываюсь в вашу жизнь…
У него было мелькнула мысль достать диктофон, выставить его перед собой, но, еще раз оценив обстановку, он решил, что пока, пожалуй, обойдется без него — диктофон, да даже и простой блокнот с ручкой по-разному действуют на психику. Просто так человек говорить согласен, а под запись — ни в какую.
— Ну, так что вы хотели у меня спросить? — Мария Олеговна, поставив на огонь чайник, села напротив него.
Вот так они, наверно, сидят с дочкой вечерами. Две одинокие женщины по разным сторонам обеденного стола.
— Вы вдвоем живете? — уточнил он на всякий случай.
— Вдвоем, — ответила Мария Олеговна. — Простите, как вас величать?
— А зовите просто Денисом, я не обижусь.
— Нет, это неправильно. Надо бы по имени-отчеству…
— Да ну, молодой еще для отчества! — засмеялся Денис.
— Ну, хорошо. Так вот, Денис, Марина моя — незамужняя, то есть разведенная. А отца ее давно уже нет на свете…
Она отвечала так охотно и обстоятельно, будто и это было частью ее гостеприимства, и Денис подумал не без удовольствия, что так, глядишь, он довольно быстро выяснит все, что ему нужно. Конечно, самое простое было бы спросить ее в лоб: Мария, мол, Олеговна, вы не брали книжки у Антона Григорьевича? Но, во-первых, так спросить у него сейчас вряд ли повернулся бы язык, а во-вторых, он даже не знает — известно ли ей что-нибудь вообще. Он ляпнет и тем самым лишь проинформирует ее. А это не есть хорошо… И он избрал дипломатичный, как ему показалось, ход. Он спросил:
— Скажите, Мария Олеговна, вам известно что-нибудь о той пропаже, которая на днях случилась у Антона Григорьевича?
Хозяйка задумалась.
— Вообще-то Антон Григорьевич посвятил меня… Больше того, по его просьбе я все перерыла в квартире. Нету нигде книжек, о которых он говорит. Но вот насчет того, что они похищены… Как-то я не могу в это поверить. Ну посудите сами: Антон Григорьевич уже, наверно, полгода из дома не выходит, к нему, почитай, никто не заглядывает, во всяком случае, чужих у него не бывает. Медсестра разве, но я на нее и подумать не могу…
— И при всем том книжки все же пропали. Или вы иного мнения?
— Не знаю… Хотя книжек нету, это верно. Просто чертовщина какая-то. Вы что — на нас с Мариной думаете, да? Поэтому пришли?
— Да что вы, Мария Олеговна! Я вовсе так не думаю. Я просто хочу узнать подробности. Может, и нападу на след… Вот скажите, не могло ли получиться, например, что дочь ваша… Что Марина просто взяла, скажем, эти книжки для работы и не знает, что их ищут?
Мария Олеговна обожгла его обиженным взглядом:
— Мы так и думали, что нас подозревать будут… Вернее, я не думала, а Марина так сразу и сказала: «Ну, теперь мы с тобой первые подозреваемые!» Я говорю — почему? А потому, говорит, мама, что настоящего-то преступника еще найти надо, а мы рядом. Я с ней не соглашалась, я ей все говорила: как же на нас подумают, если мы с Антоном Григорьевичем бок о бок целую жизнь прожили, как родные стали? А выходит, она действительно угадала, дочка-то!
— Ох, Мария Олеговна! — принужденно засмеялся Денис. — Как вы это ловко все перевернули! Да я же вас совсем про другое спросил-то!
— Как же про другое, — не хотела соглашаться женщина, — когда про это самое! Я ведь правду говорю: Антон Григорьевич — он нам как родной, и мне, и Маринке моей. Он в ней, в маленькой, души не чаял. У них с Ириной Анатольевной своих-то детей не было, вот Антон Григорьевич Маришку мою и приучил сызмальства этими книжками своими любоваться. Да она про каждую книжку историю знает не хуже самого Антона Григорьевича! Только зря я вам, наверно, все это говорю, вы ведь все равно мне, поди, не верите… Ну хотите — проверьте сами, сделайте у нас обыск. Пожалуйста!
— Ну что вы, право, Мария Олеговна! — сказал Денис, понимая, что не сдвинется в расследовании с места, если не переломит сейчас разговор. Какой там обыск! Еще раз говорю: я и не думал вас подозревать, я просто ищу, что называется, концы… Я верю, что вы не брали книги, но ведь кто-то их все же похитил, верно? Вот я и хочу найти пропажу, вернуть ее владельцу. Я, может быть, не буду даже затевать никакого уголовного преследования, тем более что Антон Григорьевич категорически против огласки. Поэтому я и спрашиваю: нет ли у вас каких-то своих соображений на этот счет? Может, вы замечали в последнее время что-то необычное или подозрительное? И вот что еще… Антон Григорьевич считает, что кража произошла позавчера, когда вы долго отсутствовали, а вас в качестве сиделки при больном заменила Марина…