— И ты пошел?
— Ну. Матери в первый раз принес две штуки баксов, а она никогда доллары не видела. Ночь не спала, все не знала, куда спрятать. Уголь воровать больше не ходили. Сестренке куртку на зиму и сапоги купили. Ей понравилось, просит, чтобы я ее тоже научил стрелять. Школу, говорю, сперва закончи. А я еще на твои отметки посмотрю.
— С двойками в банду не берут? — засмеялась Ира.
— Не в этом дело. Безграмотному везде плохо. Что на заводе, что в банде. Мать эти баксы припрятывает. Я машину хотел купить, видак, а она боится соседям показать, что у нас деньги завелись… Вот когда женишься, говорит, будет тебе на свадьбу.
— Думаешь, пришла тебе пора жениться? — спросила Ира с иронией.
Он кивнул с серьезным видом. Похоже, он не умел либо разучился улыбаться.
— Поэтому и не хочешь к ним присоединяться? — Она показала на стену, за которой разгул приближался к своему пику.
— Мне такие девушки не нравятся, — сказал Антон.
— А какие?
— Такие, как ты, — признался он.
— Я еще учусь, — тихо сказала она.
— Я бы подождал, — вздохнул Антон. — И сразу ушел бы из банды.
— Может, меня для тебя похитили, в качестве невесты? — хмыкнула она.
Он промолчал.
— Девушка у тебя была? — спросила Ира.
Он помедлил немного, потом покачал головой.
— А ты меня отпустишь? — сказала Ира. — Ну пожалуйста, Антоша… И я стану твоей девушкой. Если захочешь. — И погладила его по руке, отчего он побледнел еще больше, став окончательно похожим на труп, как если бы все, кого он убил, переселились в него.
— Нет, — отрезал он. — Это ты нарочно, чтобы освободиться. А на мне еще мать с отцом и сестра. Мы с тобой сбежим, а их убьют.
Некоторое время они сидели молча.
— Ты после школы работал?
— Да, на «Редкоземе». Отец и дед там всю жизнь. Потом сократили всех, которые только пришли. Оставили тех, кто до пенсии дорабатывал.
— Расскажи, как ты убил первого? — попросила Ира.
— Ну как… Обыкновенно. Я думал, как-то по-другому будет, как в кино. Я его в подъезде ждал. Нож в кармане. Мороз был под пятьдесят градусов. Люди мимо проходили, а я у батареи стоял, все думали — зашел погреться. Там кроме меня еще двое бомжей грелось. У нас многие в чужих подъездах отогреваются, когда отопление по очереди отключают.
— Это как? — не поняла Ира.
— Веерное отключение называется… Вы в Москве такого не знаете. Ну, когда всем не хватает электричества или тепла… Я его… ну, директора городской электростанции, которого мне заказали, полночи ждал. Мне Удав сказал…
— Удав? — переспросила Ира. — Это кто?
— Бугор наш, или смотрящий, — неохотно объяснил Антон. — Авторитет, если по-вашему.
— Слушай… — Ей в голову вдруг пришла страшная мысль. — Ты потому мне все рассказываешь, что знаешь: все равно я живой отсюда не уйду?
— Не знаю я ничего. В общем, Удав мне сказал: жди до двух ночи, если он не появится, уходи спать. Завтра по новой придешь. Я в два часа спустился вниз, дверь открыл, а он, директор этот, как же его… навстречу. Весь, помню, в инее, брови, усы, шапка, еще дверь придержал, чтоб меня пропустить. Проходи, говорит, молодой человек, а то холоду напустим. Я уже хотел нож достать, а он спрашивает: ты в машинах разбираешься? А то радиатор замерз, машина итальянская, к нашему морозу непривычна. Мои ребята с ней возятся, но ничего не смыслят… Нет, говорю, не по этой части. И вышел. Я не мог его убивать, когда он ко мне лицом, понимаешь? Я вышел, а когда он в подъезд шагнул, тут я его сзади ударил. Между лопаток. Силу не рассчитал, нож еле вытащил. Он только охнул и сел. Я спокойно дальше пошел и машину его видел — двое парней, водила и охранник, с переносками в моторе возились, на меня даже не посмотрели.
— Ты был спокоен? — поразилась Ира. — Когда убивал?
— Я его лица не видел. Может, лицом к лицу не смог бы… Я все время мать старался представить и сестренку, как они плачут, понимаешь? А потом, если бы я вдруг побежал, они бы сообразили: ага, вроде он выскочил из подъезда, куда шеф вошел.
— А последний раз? — спросила Ира.
— Неужели интересно? Не все ли равно?
— Нет, — покачала она головой. — Человек только что сказал, что женился бы на мне, и он же убийца. Могу я узнать о нем побольше?
Антон задумался:
— Тогда лучше о самом последнем и неприятном. Тут пара придурков братков замочили авторитета из другой банды. Случайно, говорят. Забили по этому случаю стрелку. Решили их казнить, чтобы буза не началась, ну в смысле кровавая месть. Тогда вообще никого не остановишь. Ну, Удав велел: Антон, возьми Стаса и отведи этих подальше. Глушилки наверни, не забудь. Мы отвели их в кусты, а там двое, пацан с девчонкой. Она вскочила, одной рукой трусы натягивает, другой прикрывается… Вот что с ними делать? Они ж теперь свидетели, правильно?
— И ты их… — охнула Ира.
— Вот именно, я их, — повторил он с ожесточением. — А что делать? У нас закон — никаких свидетелей. Теперь в одной яме там лежат…
— Так теперь и я свидетель… — тихо сказала Ира.
— Ты — другое дело. — Антон смутился. — Кроме меня, никто не знает, что ты в курсе. Ты ведь не расскажешь о нас, если выйдешь отсюда?
— Если выйду, то нет, не скажу… — пообещала она и всхлипнула. — Никогда и ни за что. Антоша, я жить хочу.
— Там есть одна девчонка, — Антон кивнул на стену, где продолжалось веселье, — Таня зовут. Нормальная, по-моему. Тоже на семью, на мать-алкоголичку и маленькую сестру зарабатывает. Когда в туалет пойдешь, можешь там записку оставить, если хочешь. Я ей скажу где, она передаст кому надо. А то сейчас они не знают, что с тобой делать, а потом мало ли что кому в голову взбредет… А лучше дай мне свой телефон.
— А разве ваши не знают мой телефон? — удивилась Ира. — Они же заставляли меня разговаривать с Денисом…
— Я не буду у них спрашивать. Позвоню твоим и сообщу, где ты и как тебя освободить.
— Невероятно. — Она помотала головой. — Ты и вправду так сделаешь?
— Ну да! Все сделаю, чтобы ты вышла отсюда. Ты что, не веришь мне?
— Не знаю… Если ты моих предупредишь, это поможет тебе в случае чего…
— Мне от твоих родственников ничего не надо.
— А от меня? — спросила она, пытливо глядя ему в глаза.
— Ну, не знаю, — смутился он, снова побледнев. — Это ты сама решишь.
Удав нажал на кнопку магнитофона, чтобы выключить запись, и взглянул на Урюка. Они ехали в ночной клуб «Лулу», к месту предстоящей встречи с Соломиным.
— Интересный разговор, — сказал Урюк. — Не думал, что у тебя завелся Ромео. А ты меня уверял, будто твой Антон — без страха и упрека.