— Сейчас мы это исправим. У нас в башне Эмми еще остались несколько бочонков, которыми мы расплачивались, когда нанимали арумцев. Мы тайком положим один из этих бочонков в кладовую, вот, а потом вы с Гендом взломаете дверь и украдете его. Толстяк не будет даже подозревать о том, что этот бочонок там был, но это не имеет значения, потому что ты собираешься надуть не его. Тебе нужен Генд. После того как вы вдвоем украдете этот бочонок с золотом, вы делите его пополам, вот, а затем ты говоришь Генду, что для того, чтобы сбить всех с толку, вам нужно разделиться. Потом ты вскакиваешь на своего коня и мчишься в одну сторону, а Генд едет в другую. Как только ты скрываешься из виду, ты отдаешь свою долю золота Элиару, который несет ее обратно сюда, а сам возвращаешься в дом Гасти и делаешь вид, будто никуда не отлучался. Потом ты идешь будить Гасти и говоришь, что видел, как Генд взломал замок кладовой и что-то украл. Таким образом, Гасти не знает о золоте, которое мы подложили в его кладовую, поэтому думает, что там были одни медяки. Но ему-то хочется, чтобы люди думали, будто он богат, поэтому он поднимает ужасный шум, крича, как он разгневан тем, что Генд его обокрал, и вместо того, чтобы раздать всем твое описание, он дает им описание Генда, таким образом, это Генду, а не тебе, придется спасать свою жизнь, а ты будешь, как и раньше, бездельничать в доме Гасти, словно ничего не случилось. Ты сидишь у камелька, ешь цыпленка и рассказываешь истории, как ты делал всю зиму, пока весь Арум изо всех сил пытается поймать Генда, потому что все думают, что у него полно золота, и хотят его обокрасть. Потом, через недельку-другую ты говоришь Гасти, что у тебя есть кое-какие дела, прощаешься с ним и едешь в Хьюл, чтобы встретиться с Гендом, как вы планировали изначально. Однако на сей раз с тобой по-прежнему будет плащ, который тебе так нравился. Когда ты приедешь в Хьюл, то расскажешь Генду, что у тебя все обошлось без приключений, а когда он будет говорить тебе о том, сколько ему пришлось пережить, ты делаешь вытянутое лицо и качаешь головой. Он не знает, что ты его надул, поэтому все еще думает, что ты его друг. Потом, когда он будет нанимать тебя, чтобы выкрасть для него Книгу, ты заставишь его заплатить тебе его долю того золота, которое вы вдвоем украли из дома Гасти — только на самом-то деле ты ничего не крал, потому что это мы с самого начала подложили золото в кладовую. Ну что, хорошая идея?
— Ты что-нибудь понял? — огорошенно спросила Андина у Альтала.
— По большей части да, — ответил он. — Есть кое-какие тонкости, которые пока не совсем понимаю, но в целом я понял замысел.
Он посмотрел на Двейю.
— Мы действительно могли бы это сделать, Эм? — спросил он ее — Идея о том, чтобы обдурить Генда, просто греет мне душу.
— В принципе это возможно, — ответила она. — В этом нет большого смысла, но мы можем это сделать.
— Двейя! — воскликнул Бхейд. — Это же вмешательство в реальность. Если ты изменишь прошлое, то что же произойдет с настоящим?
— Мы уже знаем, как выглядит это настоящее, Бхейд, — сказал Гер, — и в нем полно всякого такого, что нам не нравится. Не будет ли веселее, если мы сделаем это настоящее другим? Если мы будем постоянно что-то латать в прошлом, то рано или поздно у нас появится совсем новое настоящее, которое во всем нас устраивает и в то же время расстраивает планы Генда. Разве Генд не то же самое делал со своими сновидениями? Он пытается сделать настоящее таким, каким он хочет его видеть. Все, что нам надо, — это изменить прошлое так, чтобы настоящее стало таким, каким хотим его видеть мы, а не Генд. И если мы так сделаем, то у Альтала останется плащ, который ему так нравился.
— Но если мы будем все время латать прошлое, то ничего не будет постоянного.
— Где твое чувство авантюризма, Бхейд? — спросила его Лейта. — Постоянство иногда бывает таким скучным, разве не так? Не забавнее ли жить в мире, который Гер может изменять, когда захочет?
— Забавнее? — переспросил он.
— Не логично ли предположить, что и язык может меняться так же, как и обстоятельства? Добро пожаловать в мир Гера, экзарх Бхейд.
— По-моему, хватит об этом, Лейта, — рассеянно сказала Двейя.
Но Альтал заметил, что она смотрит на Гера как-то странно.
На следующий день после ужина Двейя отодвинула от себя тарелку и оглядела сидящих за столом.
— Почти целый день я кое о чем думала, — сказала она им, — и мне кажется, нам всем следует это обсудить.
— Неужели Генд задумал что-то еще? — спросил Элиар.
— Насколько мне известно, нет. Разумеется, с Гендом никогда нельзя быть уверенным. Тут есть разные варианты. В то время как все мы слушали, как Альтал с Гером пытаются изменить реальность, мне в голову пришла любопытная идея.
— Мы же просто дурачились, Эм, — сказал ей Альтал — Мы делали это не всерьез.
— Не всерьез? — возразил Гер. — А мне казалось, что это действительно хорошая идея.
— Хорошая, Гер, — сказала ему Двейя. — Просто ты не довел ее до конца.
— А что я упустил?
— Ты слишком много внимания уделил этому дурацкому плащу.
— Подожди-ка, — запротестовал Альтал.
— Если тебе действительно нужен плащ с ушами, дорогой мой, я сошью тебе другой. Ослиные уши тебе подойдут?
— Ты этого не сделаешь!
— Сделаю, если ты не перестанешь меня перебивать, — нежно произнесла она. — Так вот, — продолжала она, — стоит кому-то рассказать Геру какую-нибудь историю, как он тут же начинает думать, как бы ее усовершенствовать. На сей раз он открыл весьма интересную возможность. Если бы мы создали сновидение о каком-нибудь месте и времени в ту эпоху, когда Альтал был еще простым вором, вполне возможно, что ему удалось бы обманом уговорить беднягу Генда стать его сообщником в знаменитом ограблении Гасти. Главная цель изначального плана Гера состояла в том, чтобы Альтал мог сохранить этот дурацкий плащ, но согласитесь, это цель ничтожная. Это все равно что построить целый замок только ради того, чтобы иметь возможность повесить шляпу на крюк в одной из его комнат. Задумка Гера слишком хороша, чтобы тратить ее на такую ерунду, как вы считаете?
— Я думал, это будет весело, — защищался Гер.