Тот высунул голову:
— Ты чего, мужик?
— Вы, я смотрю, местный? Ну, со строительства?
— Да, а тебе чего? Чего тут делаешь? Здесь не положено гулять.
— Так я как раз! — словно обрадовался Филя и быстро подался к машине. — Вы извините меня, не подскажете, будет ли кто из вашего руководства?
— А какая нужда? — голос был не очень приветливым.
— Да тут такое дело. Мужик пробегал, я спросил, есть ли кто из главного начальства? А он ответил: подожди, минут через двадцать подъедет. Уже полчаса стою… Вы не в курсе случайно?
— А какое у тебя к главному начальству дело-то? — насмешливо спросил водитель, вероятно, зная себе цену.
— Так я как раз по поводу вашего вопроса: чего тут делаю? Второй день прихожу, никакой охраны, будто так и надо. И никакого контроля.
— А тебе-то какое дело? — уже неприязненно спросил водитель.
— Да никакого, если ваше руководство считает, что так и надо. Выноси со стройки, чего хочешь. Эти ваши гастарбайтеры, они что, все такие… из рук вон честные, да? А утеплителем вон там, — Филя небрежно ткнул рукой себе за спину, — кто у хозяйственного магазина вчера торговал?
Он стрелял точно: поди, проверь сейчас. И хозяйственный магазин он видел, проезжая мимо, и подозрительных типов, — из тех, что обычно шуруют там, где плохо что-то лежит.
— Так тебе-то какое дело? — ухмыльнулся водитель.
— Я охранную фирму представляю, — серьезно сказал Филипп и протянул водителю свое удостоверение, где на фотографии он был в форме капитана милиции. Старая фотография, времен еще его работы в МУРе.
— Чего, уже охранять вам больше нечего? — небрежно спросил водитель, однако внимательно прочитал удостоверение.
— Нет, — беспечно отмахнулся Филя, — работки-то как раз хватает, да только надоело, все одно и то же. Богатый клиент требует охранять тело, блин, его бабы. И уличать ее, если она на сторону свалила. — Он хохотнул доверительно. — Желательно, чтоб еще на видике посмотреть можно было. А бабы — те, наоборот, мужиков ловят своих. И чего им не хватает? Ну, прям дуреешь от такой работы! Я вот посмотрел тут, походил. Порядок все-таки грамотно надо поддерживать, а то с этими, с иностранцами, бывшими братьями-молдаванами, такой бардак кругом! Ну, ладно, это все слова. Так как насчет начальства?
— Тебе у нас не светит. Своя фирма есть, — небрежно бросил водитель, но при этом он как-то странно, слишком внимательным взглядом осмотрел Филиппа с ног до головы, и глаза его показались острыми и цепкими. Такой первым на сближение не пойдет.
— А если не секрет, кто? Мы ж не станем отнимать кусок хлеба у своих же коллег.
— «Орион», слышал?
— Погодите, это на Мневниках, кажется?
— Ну.
— Толковые вроде парни, нет слов. Но чего-то не видно их тут, у вас. Может, прячутся? — Филя непосредственно рассмеялся и покачал головой. — Из засады за расхитителями наблюдают? Ну, ладно, пусть себе наблюдают, раз им так нравится… Ох, работнички, мать их! — и он пренебрежительно махнул рукой.
За беспечным разговором Филя прочитал грамотно заляпанный номер «Лады», и этого теперь ему было вполне достаточно. А кто на ней катается — это уже вопрос техники.
Тут у водителя зазвонил мобильный телефон, и тот поднес трубку к уху. Долго слушал, ничего не отвечая, потом буркнул:
— Понял. Еду.
— Значит, не стоит, говорите? — вежливо завершил знакомство Филя и сделал движение, будто собрался уходить.
— Ну, подожди, если хочешь, — как-то неохотно и уже словно второпях, ответил водитель. — Спроси бригадира Тарас Палыча, он там, — водитель показал на строящийся объект, — должен подойти, вон его машина. — Он кивнул на «мерседес» и тронул свою «Ладу».
«Ни хрена себе, бригадир строителей! На „мерине“ раскатывает! Да тут они что, неучтенными миллионами ворочают?»
У выезда, заметил Филипп, водитель вышел, включил шланг и небрежно смыл грязь с колес с одной и другой стороны, а сам корпус, даже забрызганные номерные знаки, мыть не стал. Видно, у него уж привычка была такая. Или торопился, а может, кто-то другой мыл ему «Ладу». Но теперь это значения не имело.
Оставалось только одно небольшое дельце: выяснить, кто этот водитель. И в этом вопросе Филиппу тоже вскоре повезло. Пока он в ожидании Тараса Павловича бродил по площадке, из бытовки вышла пожилая женщина с ведром, отнесла его к обрезу бетонных плит и вылила воду на землю. А когда возвращалась, Филя ее остановил:
— Извини, мамаша, можно спросить?
— Ну, чего тебе? — не очень вежливо посмотрела она на него, а Филя подумал: «Что-то неприветливые они все тут».
— Я сейчас с вашим товарищем разговаривал, он на «Ладе» только что уехал. Сказал мне, чтоб я Тараса Павловича обязательно дождался, вроде тот должен подойти с минуты на минуту. И еще сказал, чтоб я в разговоре с бригадиром на него сослался. А я не успел спросить, — Филя дурашливо засмеялся, — как его зовут, так быстро он умчался! Извини, мамаша, не подскажешь? Крупный такой, здоровенный, ну, симпатичный мужик! В ковбойке и кожаной куртке.
— Хм, симпатичный… — пробурчала совсем и не старая «мамаша». — На «Ладе», которая вот тут стояла, что ль? Так то ж Игорь, братец бригадира… — сказала с неприязнью. — Сказал тоже! Симпатичный, ну надо ж?
— Прости, мамаша, я ж посторонний человек, не знаю ваших отношений. А сам-то бригадир, он как? С ним можно поговорить по-человечески?
— Смотря какой человек… А то пошлет — и не задержишься. Крутой он у нас мужчина.
— Ты гляди, — Филя покачал головой, — выходит, что он, что братец его? Одна сатана? Бригадир-то, выходит, на «мерине» катается, ишь, как блестит! Чистенькая! Одно удовольствие… А у того — прямо смотреть обидно, ну, что ж он не следит за машиной? Новенькая, видать, машинка-то, а грязная, — мама родная! — и он укоризненно развел руками. — А он тоже тут работает, Игорь-то ваш?
— Да ты че, сдурел, дядя? Он самого возит! У него, знаешь, какая крутая «тачка»? Что ты! А эта… «Лада», она, Федькина, что ль… Помощник у Тарас Палыча.
— Не понял, мать, — засмеялся Филя. — Значит, он имеет крутую тачку, а сам на «Ладе» разъезжает? Да будь у меня такая тачка, я б…
— Ты б… — презрительно бросила тетка. — Много понимаешь! И вообще, слышь, дядя, чего это ты выспрашиваешь? Как шпиен какой! А ну, вали отседа, пока я сторожа не кликнула.
— Ну, мать, ну, ты — молодец! Я ж к вам в сторожа и пришел наниматься. А Игорь, стало быть, и велел подождать бригадира. Куды ж мне бежать-то, сама посуди? Да и сторожа вашего я не вижу что-то, а уж целый час тут, почитай, без дела торчу! Непорядок, мать, большой непорядок! — последнее он произнес уже строгим, громким голосом, как бы демонстрируя ей, что имеет полное право так говорить.
И тетка притихла, может, поняла чего, кто его знает, что за человек?