Бандиты прекрасно знали, что численный перевес на их стороне: во всех отношениях — как людей, так и ресурсов. Поэтому они палили, не жалея патронов. Кончатся одни — можно сбегать к машине и взять новые. У европейцев такой возможности не было. Поэтому они старались стрелять наверняка и при этом не устраивать кровавую баню — не убивать, а только ранить. Стреляли по ногам. Способ не самый кровожадный и достаточно эффективный: когда ты ранен в ногу, то все равно тебе из-за боли не до стрельбы.
Постепенно количество их активных преследователей редело. Агенты давно обратили внимание на бравого усача в белой рубашке. Чувствовалось, что он здесь главный. Остальные старались обезопасить его, и это до поры до времени удавалось. Но вот уже из строя выведены все охранники, и теперь Андрей не отступает, а сам идет по следу бравого усача, который, отбиваясь от наседавшего противника, палит почем зря из автомата.
Он не знал, что вожаком бандитов был Сафар Кемаль, хотя такое предположение у него было с самого начала. «Ну вот, скоро и узнаем твое имя», — думал он, пытаясь обнаружить место, где спрятался усач.
Но и Сафар, это был, конечно, он, тоже не собирался сдаваться без боя. Больше того, автоматчик намеревался во что бы то ни стало пристрелить европейского агента. Поэтому они вели свою игру в смертельные прятки, каждый намеревался обнаружить и уничтожить соперника. Это продолжалось до тех пор, пока они не сошлись лицом к лицу в довольно обширном помещении, которое в лучшие для этого селения времена, по-видимому, было крытым рынком. Все оно было напичкано невысокими перегородками и столбами, поддерживающими кровлю. Через многочисленные щели в крыше сюда проникали лучи солнечного света, которые делали заметными клубы пыли.
Как только Сафару казалось, что обнаружил место, где спрятался противник, он с неимоверной щедростью стрелял в том направлении. Корешкову приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы уберечься от этой бешеной автоматной стрельбы. Но как бы воинственно ни был настроен бандит, для боеприпасов существуют ограничения, их количество не беспредельно. В один из напряженных моментов схватки, проходившей под навесом, Андрей услышал характерный щелчок — боек ударил в пустоту, патроны в магазине автомата Сафара окончились. Турок с лихорадочной поспешностью хотел было заменить магазин, пустой вытащил, да новый вставить не успел. Воспользовавшись заминкой противника, Корешков выскочил из своего укрытия и остановился прямо перед Сафаром, взяв того на прицел:
— Брось оружие! Сейчас же!
Бандит хотел потянуть время, сделал вид, что не понимает по-английски, однако разгоряченный Андрей был настроен в высшей степени решительно и закричал:
— Бросай или я стреляю!
Сафару ничего не оставалось, как швырнуть автомат на землю. При этом он не удержался от ворчания:
— Тебе повезло, грязный коп, что у меня кончились патроны. Иначе тебе несдобровать.
— Как говорят в старом добром Техасе, не хватило шести, не хватит и тридцати шести, — хохотнул Корешков.
Он приблизился к Сафару, по пути отшвырнул ногой его автомат в сторону и остановился напротив бандита, рассматривая его. Потом сказал:
— Уважаемый господин, у меня к вам есть несколько вопросов. Вы готовы ответить?
— Чего надо? — глядя на него исподлобья, буркнул турок.
— Во-первых, хотелось бы узнать твое имя, кто ты. Во-вторых, это гораздо интересней, чем мы тебе так насолили, что тебе и твоим товарищам не лень гоняться за нами по всей стране с риском для жизни?
Однако Сафару не удалось ответить на вопросы Корешкова. Неожиданно близко послышалось душераздирающее завывание полицейских сирен, после чего послышался зычный мужской голос, усиленный мегафоном:
— Внимание! Вы окружены нарядом полиции! Даю три минуты на то, чтобы вы все вышли на дорогу с поднятыми над головой руками. После этого будет применен слезоточивый газ. Никаких отсрочек не дождетесь. Уж это я гарантирую.
В это время на бывший крытый рынок ворвалась взъерошенная Изабелла. Она остановилась возле Корешкова, держащего под прицелом Сафара.
— Очень кстати, — обрадовался ее появлению Андрей. — У тебя ведь есть право на ношение оружия?
— В отличие от тебя, имею право хранить, носить и применять.
— Тогда окажи услугу. Возьми под защиту своих документов мой «Стечкин».
— Нет проблем. Давай.
Он передал Изабелле свой пистолет. Сафар воспользовался этим моментом и с неожиданной для его плотной комплекции резвостью ринулся бежать в глубь развалин. Хартвуд хотела была выстрелить ему вслед, однако Андрей остановил ее:
— Бог с ним. Пускай его ловит местная полиция. Которая, как выясняется, при желании может быть очень оперативной. Пошли.
Изабелла и Андрей с поднятыми руками вышли на дорогу в том месте, где скромно примостился их «Мицубиси». Рядом стояли три машины с мигалками. Поселок был окружен отрядом полиции. Как позже выяснилось, инициатором облавы стала патрульная машина, проезжавшая по шоссе. Находящимся в ней полицейским показалось странным, что вишневый «Мицубиси» поехал по плохой заброшенной дороге. Правда, это еще куда ни шло, для подобного путешествия могут быть какие-то объяснимые причины. Например, страстно мечтали уединиться мужчина и женщина. Но когда вслед за ними, тоже поднимая тучи пыли, отправились два джипа с подозрительного вида типчиками, дело уже явно попахивало криминалом. Пришлось вызвать подмогу и проследить за тем, как будут развиваться события…
Постепенно из развалин выбрались пятеро бандитов, все они были ранены. Главаря среди них не было.
Появление европейцев не удивило полицейских. Они уже видели, что стоявший на обочине «Мицубиси» — прокатный автомобиль, машины напрокат иностранцы берут часто. Удивило лишь то, что в этой паре она англичанка, а он — русский. Их витиеватые объяснения оставили командира отряда равнодушным. Он сказал:
— Мы отвезем вас в Управление. Пускай там разбираются.
Изабеллу и Андрея повезли в Стамбул на разных машинах. Хартвуд поехала вместе с командиром отряда. Андрея усадили рядом с полицейским на заднее сиденье «Мицубиси», а за руль сел молодой сержант.
Поскольку их привезли не в тюрьму, а в Управление, то в камере была не глухая дверь, а решетка, как в «обезьяннике». Андрей оказался в отсеке рядом с двумя турками, старым и молодым. Оба были грязные, нечесаные, пьяные, молодой все время просил у Корешкова закурить. А у Андрея при поступлении сюда отобрали все, начиная от сигарет и кончая мобильником. Только когда отдавал телефон, с ужасом вспомнил, что уже сутки не звонил Мирдзе. Бедненькая моя! Представляю, как она волнуется. Наверное, скоро позвонит сама. Если полицейские ответят на звонок, можно представить, что они наговорят…
Часа через два к решетке подошел полицейский. Он отпер дверь и выразительным жестом показал Корешкову, мол, на выход. Андрею ничего не оставалось делать, как покорно направиться вслед за ним. Когда приехали сюда, то его чуть ли не с порога втолкнули в камеру. Сейчас же ему пришлось пройти бесчисленное множество запутанных коридоров, переходить с этажа на этаж, прежде чем полицейский ввел его в небольшой кабинет.