Они внимательно осмотрели следы перед воротами. Похоже было, их расчет оказался верен: тяжелая машина сегодня действительно здесь была. Через какие-то щелочки в заборе рассмотрели дом. Ничто не напоминало, чтобы тут шел ремонт, не говоря уж о стройке. Типичный щитовой домик, достаточно новый, аккуратный. Чего ради приезжала сюда бетономешалка?!
Входная дверь была приоткрыта, значит, в доме кто-то есть. Но никого из обитателей на участке не видно. А заходить и спрашивать, зачем к вам приезжала бетономешалка, не то что нелепо — нельзя. Сначала нужно собрать хотя бы минимальную информацию о хозяевах.
Мирдза и Андрей пошли по поселку. Первые встреченные ими прохожие ничем им помочь не могли, сами приехали сюда в гости. Вскоре, обращаясь к копошащимся на огородах дачникам, сыщики выяснили, что Поленовка представляет собой садово-дачный кооператив. Раз кооператив, значит, есть правление, есть председатель. Им объяснили, где тот живет. Зовут его Леонид Васильевич.
— Хорошо бы, это оказался пожилой мужчина, отставник, который знает все, что происходит в поселке, — мечтательно сказала Мирдза.
Этим ее мечтам не суждено было сбыться. Леонид Васильевич оказался молодым и достаточно апатичным парнем. Сыщики застали его сидящим на поставленном в тенек стуле. Председатель придирчиво наблюдал за тем, как его жена сажала цветы.
Появление Мирдзы и Андрея он встретил без большого энтузиазма. Их объяснения о причинах приезда в Поленовку прибавило Леониду Васильевичу бодрости, однако прояснить картину председатель не смог.
— Не могу же я уследить, к кому какие машины приезжают, — ворчливо говорил он. — Может, человек строится, и ему привезли цементный раствор. Тем более что участок далеко от моего.
— Вы можете сказать, кто там проживает, где хозяева работают? — спросил Корешков.
— Да, это я могу посмотреть.
Сыщики вслед за ним прошли в домик, где председатель достал из тумбочки пухлую папку с бумагами. После уточнений, про какой участок требуются данные, он нашел нужную фамилию:
— Вот, — Вальковский Геннадий Дмитриевич, старший научный сотрудник ИУВРАМ, института по утилизации взрывчатых и радиоактивных материалов.
— Предлагаю прямо сегодня заехать на автобазу, — сказала Мирдза, когда они выехали из Поленовки.
— Зачем?
— Я так поняла, что этот Вальковский ничего не строит, не ремонтирует. Бетономешалка же приезжала к нему потому, что ему нужна ее «мельница». Как химик он может что-то проверять, экспериментировать. Но ведь делает это не в рабочее время. Короче говоря, я подозреваю, что он готовит взрывчатку, в достаточно больших объемах.
После председателя сыщики еще побродили по поселку и на одном из участков, расположенном неподалеку от владения Вальковского, увидели мужчину такого типа, о котором с самого начала мечтала Мирдза: пожилой отставник, бывший разведчик, стало быть, человек наблюдательный. Разговорились. Он замечал, что иногда по выходным на участок химика приезжает бетономешалка и минут через тридцать уезжает. Эти появления ему показались странными. «Вальковский же сейчас ничего не строит, а машина въезжает на участок и стоит там. Постоит, потом включается ее „мельница“, начинает вращаться. Поработает минут пятнадцать и уедет. Есть еще одна странность: иногда вечерами к Вальковскому приезжают легковые машины. Опять же ненадолго. Не то чтобы гости, посиделки за столом, выпивка, разговоры. Как раз все очень тихо, по-деловому, словно они что-то привезли или что-то взяли».
— Так заедем на базу? — повторила Мирдза.
— Почему именно сегодня, а не завтра утром?
— Потому что до завтра машину могут помыть, тогда не останется следов.
— Ты имеешь в виду, что химик мог готовить в этой «мельнице» какую-то смесь? — Она кивнула. — Но ведь водитель все равно уже получил полный бункер раствора. Что там внутри можно разобрать?!
— Нам нужно проверить снаружи. Я знаю на барабане места, куда при вращении попадают сыпучие вещества.
— Откуда тебе это известно? — удивился Корешков.
— Знаю, — улыбнулась Мирдза. — Случайно, но знаю. Было у меня в Латвии одно дельце с участием бетономешалки. Чего в них только не перевозят!
Свои профессиональные навыки и дальновидность она продемонстрировала еще на подъезде к автобазе. Попросила Андрея остановиться возле универсама «Копейка», откуда вернулась с несколькими полиэтиленовыми пакетами и пластмассовой ложечкой. Ей она набирала с машины Гекдениза образцы порошков, записывая, где что было. Пакеты аккуратно складывала, писала инструкции экспертам, и в конце концов получался компактный сверток.
— Отдадим это сегодня Сергею Константиновичу, чтобы он передал завтра на экспертизу. Может, что-то удастся узнать до моего отъезда. Мне самой интересно.
— А навигатор?
— Что, навигатор?
— Нужно же его снять, с собой возьмешь.
— Ты знаешь, я могу оставить его на время. Вдруг пригодится. Только когда дело закончится, не забудь снять его и жучки. — Она шутливо погрозила ему пальчиком: — Иначе за разбазаривание казенного имущества мне голову снимут.
* * *
Потом Корешков в шутку говорил, что для него день рождения Сергея был безнадежно испорчен:
— Сплошные волнения. Сначала я беспокоился, что сверток с порошками может затеряться среди подарков, и решил отдать его Сергею перед уходом из кафе. А потом я весь вечер беспокоился, что забуду это сделать.
— По тебе это было незаметно, — смеялась Мирдза в ответ. — Весь вечер ты спокойно налегал на виски. А о порошках побеспокоилась я.
Она действительно передала сверток жене Багрянцева, а уж Тамара на следующее утро вручила его супругу, когда тот собирался на работу. Однако анализ оказался сложным. За один день эксперты сделать его не успели. Он был готов лишь на следующий день, когда Мирдза уже вернулась в Ригу.
Но все же подруга Андрея занималась расследованием постольку поскольку, можно сказать, из любви к Корешкову. Изабелла же выполняла приказ, сейчас выяснение обстоятельств гибели «Боинга» — ее основная задача. Поэтому результаты анализа Андрей сразу отправил ей, тем более что анализ взрывчатки, погубившей самолет, делали английские криминалисты. Пусть сравнят.
Хартвуд позвонила на следующий день. Она явно была взволнована, а причиной оказалось сравнение двух анализов.
— Андрей, ты напал на след гениального химика, о существовании которого мы предполагали. За исключением единственного загадочного компонента, все остальное совпадает. Это взрывчатая смесь. Причем вышедшая из одной лаборатории или фабрики, не знаю, как и назвать. Скорей всего, это не промышленное производство, а экспериментальное. Где ты раздобыл этот порошок?
Он вкратце рассказал о рейсах турецкого водителя на подмосковную дачу.