Александр Борисович фыркнул:

— Поговори мне еще, «Байрон».

— Он прав, — сказал Щеткин. — Тросточка у тебя что надо.

— А ты вообще молчи, ренегат. И не улыбайся так широко — затылок прищемишь.

Машина мягко скользила вдоль высокого бордюра. Щеткин, сидевший за рулем, повернулся к Турецкому.

— Саня, ты легенду себе придумал?

— Нет. Соображу по ходу дела.

— Ты так в себе уверен? — удивился с заднего сиденья Плетнев.

— Поживешь с мое, тоже будешь уверен, — пробурчал Турецкий. — Ага, вот и нужный дом! Петь, тормозни здесь. Дальше я пешком пройдусь.

— Может, я во дворике припаркуюсь? Чего пешком-то мотаться?

— На твоем «кадиллаке» лучше не надо. Внимание привлечет.

— Да ты сноб! Ну, как хочешь. Щеткин припарковал машину к обочине. Александр Борисович щелкнул замком дверцы.

— Ладно, коллеги, я пошел. Если через час не вернусь — стреляйте по окнам из пулемета и забрасывайте это гнездо разврата противотанковыми гранатами.

Он открыл дверцу и выбрался из машины.

— Трость забыл! — окликнул Плетнев. Александр Борисович взял протянутую трость, повернулся и, слегка прихрамывая, двинулся к дому. Вскоре он скрылся в подъезде.

— Точно второй этаж? — спросил у майора Антон Плетнев.

— Да. Вон те три окна. Видишь — с красными шторками?

— Цвет любви, — усмехнулся Плетнев. — Не хватает только красных фонарей над карнизом.

— Угу.

Щеткин достал сигарету и закурил. Плетнев некоторое время молчал, вглядываясь в зашторенные окна второго этажа, затем вздохнул и произнес в сердцах:

— Черт, надо было мне пойти.

— Почему?

— Да нехорошо как-то. Получается, что я просто «отмазался», без всякой причины.

— Ну, иди догони, — насмешливо отозвался Щеткин.

Плетнев одарил его убийственным взглядом, потом вздохнул и покачал головой.

2

Тем временем Александр Борисович остановился перед железной дверью, ведущей в «гнездо разврата», и нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — послышался из-за двери мужской голос.

— Артем. Я вам звонил.

Сухо щелкнул замок, и тяжелая дверь приоткрылась. В проеме показалась круглая, коротко остриженная мужская голова. Маленькие темные глаза тщательно оглядели Турецкого. Дверь распахнулась шире, охранник встал к стене, пропуская гостя и хрипло пробасил:

— Проходите.

Турецкий вошел в холл. Охранник, рослый детина, закрыл за ним дверь. С большого красного «чип-и-дейловского» кресла поднялась пожилая мадам с ярко накрашенным лицом и двинулась навстречу Турецкому.

— Артем? — улыбнулась она, блеснув фарфоровыми зубами. — Вы всегда так пунктуальны?

— В основном, да, — ответил Турецкий, пожимая руку женщины. — Люблю точность и порядок. А где Альбина?

— Альбиночка уже ждет. Не хотите для начала принять душ?

— Спасибо, я уже принял, — сухо ответил Турецкий.

— В таком случае, я вас провожу. Идите за мной.

Они прошли по небольшому коридорчику, украшенному зеркалами, и остановились перед дубовой, застекленной матовым стеклом дверью. Женщина стукнула в дверь костяшками пальцев.

— Альбина, к тебе гость!

— Входите! — ответили из-за двери. Женщина повернулась к Турецкому и широко улыбнулась:

— Ну, тут я вас оставлю. Если захотите еще чего-нибудь — я в холле.

Александр Борисович усмехнулся:

— Чего, например?

— Ну, мало ли… Еще одну девочку. Или даже двух. Ну, или какие-нибудь особые услуги. Вы, я вижу, мужчина крепкий.

— Вы мне льстите. Впрочем, спасибо, если понадобятся, обращусь.

— Ну, развлекайтесь! — Женщина приветливо махнула Турецкому рукой, повернулась и направилась в холл.

Александр Борисович распахнул дверь и вошел в комнату.

Альбина сидела на диване, поджав под себя ноги, и курила сигаретку, вставленную в длинный мундштук. Это была стройная, красивая блондинка с чуть вздернутым носиком, красиво очерченными скулами и большими карими глазами. Несмотря на светлые волосы, в лице ее было что-то восточное. Одета девушка была в красный пеньюар, пронизанный золотыми искорками, и черные чулки.

— Так вот вы какая, Альбина, — сказал Турецкий, переступив порог комнаты. — Ну, добрый вечер!

Альбина улыбнулась Турецкому, поманила его пальцем и легонько хлопнула ладонью по дивану, приглашая его сесть рядом с собой. Александр Борисович закрыл дверь, прошел к дивану и сел рядом с девушкой.

— Хочешь выпить? — спросила Альбина. Голос у девушки был глубокий и чуть хрипловатый.

— Да нет, пожалуй, — ответил Турецкий. — Голова гудит.

— Работал до самой ночи?

— Угу, пришлось.

— Бедненький.

Альбина протянула руку и ласково погладила Турецкого по волосам.

— Так ты Артем? — спросила она.

— Угу. У тебя курить-то можно?

— Кури на здоровье. Пепельница на журнальном столике.

Александр Борисович закурил и оглядел комнату.

— А здесь уютно.

— Правда? — Альбина улыбнулась. — Мне тоже нравится. — Она слегка прищурила глаза и задумчиво спросила: — Так, значит, ты Мишин знакомый?

— Да.

— Тоже бизнесмен?

Турецкий качнул головой:

— Нет. Я милиционер. Альбина откинула голову и весело рассмеялась.

— Шутник! — сказала она, все еще посмеиваясь. — И что, давно вы с Мишей знакомы?

— Не очень. Но успели крепко подружиться. Слушай, золотце, что ты все о нем да о нем. Давай лучше о нас.

— Ты прав. Просто я давно его не видела и немного соскучилась.

Мягкие пальцы девушки соскользнули с волос Турецкого и скользнули по его лицу.

— Смотри-ка… У тебя тени под глазами. Мало спал?

— Угадала.

— Хочешь, я тебе сделаю массаж лица? Не такой, как в салонах, а настоящий… Меня один китаец научил.

— Один из твоих клиентов? — уточнил Александр Борисович, не спуская глаз с тонко очерченного лица девушки.

— Вовсе нет. Массаж хороший, ты не думай. После этого начинаешь видеть мир по-другому.

— Слушай, давай попозже. А пока я просто посижу, переведу дух.

— Как скажешь, дорогой. Расслабься… — Пальцы девушки мягко скользнули по его щеке. — Голос у тебя интересный… Уверенный и вместе с тем нежный…