— Да, Боров, как-то это не по правилам, — смущенно забормотал Мельник. — Че пацаны-то подумают?

Повисло напряженное молчание. Боровой ничего не отвечал, просто с холодной насмешливостью разглядывал товарищей, и лицо его все больше темнело от гнева. Под его недобрым взглядом Штырь и Мельник стушевались.

— Боров, в натуре, ничего личного, — проговорил, отводя взгляд, Штырь. — Ты сам говорил, что идея — это наш якорь. И если мы предадим идею, нас всех унесет. Твои слова.

— Ладно, — вступил в разговор молчавший до сих пор Апостол. На его румяном лице играла всегдашняя добродушная улыбка. — Ладно, парни. Вы просто не поняли Борова. Боров, если ты не против, я поясню. Можно?

— Валяй, — Боровой пожал плечами.

— Так вот, — продолжил Апостол. — Боров не предлагает дружить с черномазыми. Он предлагает их обмануть и использовать в своих целях. Это тактический ход.

— Тактический ход… — облегченно повторил Мельник и посмотрел на Штыря. — Штырь, ты слыхал? Это тактический ход.

Штырь кашлянул в кулак и сказал, обращаясь к Апостолу:

— В принципе, придумано неплохо. Это как пускать жидов впереди себя по минному полю. Чтобы уберечь от смерти своих товарищей.

— Хорошее сравнение, — заметил Мельник, поглядывая то на Штыря, то на Борового, то на Апостола.

— Я вижу, тебя что-то смущает? — с улыбкой поинтересовался Апостол у Штыря.

— Смущает, — ответил тот.

— Что именно?

— Я не верю, что они согласятся. Они же не идиоты.

— О, на этот счет можешь быть абсолютно спокоен, — улыбнулся румянолицый Апостол. — Они согласятся. Если мы очень постараемся. Мы должны их убедить, и мы сумеем это сделать.

— Кажется, я понял, — заметно оживляясь, проговорил Мельник. — Ты говоришь про язык силы?

Апостол покачал головой:

— Нет, Мельник. Я говорю не про язык силы. Я говорю про язык веры. — Он помолчал несколько секунд и затем, улыбнувшись, сказал таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся: — Мы примем ислам.

8

Прошло не меньше минуты, прежде чем Штырь и Мельник пришли в себя.

— Че-то я не понял, — протянул Штырь, — ты прикалываешься, что ли?

— А разве похоже, что я прикалываюсь? — поинтересовался Апостол с холодком в голосе.

Штырь пристально на него посмотрел. Перевел взгляд на Борового и спросил:

— Че это за приколы, Боров? Может, я тупой и чего-то не догоняю?

— Да, Боров, разъясни, — попросил сбитый с толку Мельник. — Какой, на хрен, ислам? Зачем он нам?

— А вы пошевелите мозгами, — сухо сказал парням Боровой. — Для наших акций нам нужны люди. Смертники. Так?.. Так. Но смертников у нас нет. А у черномазых этого добра навалом. Вот мы и попросим их поделиться.

— Но брататься с черными — это западло, — гнул свое Штырь.

— Западло? — Боровой усмехнулся. — Хорошо, убедил. Значит, смертником будешь ты. Идет?

— А я не боюсь смерти, — сказал Штырь. — Надо будет умереть — умру.

Боровой смерил Штыря долгим, внимательным взглядом.

— Верю, — сказал он наконец. — Если понадобится, ты умрешь без страха. Но я не хочу, чтобы ты умирал. Ты нам нужен. Ты нужен нашей бригаде. Нужен нашему общему делу.

— Громко говоришь, — усмехнулся Штырь.

— Говорю то, что думаю, — сказал Боровой. Штырь подумал и махнул рукой:

— Ладно. Черт с вами. Сделаю как вы скажете. На этот раз переглянулись Апостол и Боровой.

— Вот и хорошо, — сказал Боровой. — Слышь, Мельник, у нас с Апостолом к тебе есть разговор.

Мельник слегка напрягся.

— Че за разговор? — настороженно спросил он.

— Ты готов пойти на жертвы ради нашего общего дела?

— Конечно.

— На любые? Мельник дернул худой щекой.

— На любые. Скажешь сделать обрезание — сделаю. Но при условии, что это поможет нашему делу.

— Хорошо, — сказал Боровой. — У тебя, кажется, умерла бабка?

— Угу. Врезала дуба в конце прошлого года, — ответил Мельник.

— И она оставила тебе в наследство квартиру?

— Ну да, оставила. А что?

— Хорошая квартира?

Мельник пожал тощими плечами:

— Нормальная. А чего тебе далась моя квартира?

— Для осуществления акций нам понадобятся деньги, — сухо сказал Боровой.

— Я в курсе, — кивнул Мельник. — Для этого мы и платим членские взносы. По пятьсот рубликов каждый месяц выкладываю на общее дело. — Мельник пробежал глазами по лицам товарищей. — Собираетесь повысить взносы? — спросил он.

Боровой покачал головой:

— Нет. Ты продашь бабкину квартиру, а деньги внесешь в общую кассу организации.

Мельник вытаращил на Борового глаза, затем судорожно сглотнул слюну и спросил слегка севшим голосом:

— Продать квартиру? Но…

— Что? — резко и холодно произнес Боров, вперив недобрые глаза в худое, мышиное личико Мельника.

— Да… ничего. — Мельник снова сглотнул слюну и отвел взгляд. — Просто я хотел спросить… это необходимо, чтобы я ее продавал?

— Нам нужны деньги на акции.

— И на закупку оружия, — добавил молчавший до сих пор Апостол. — Или ты считаешь, что мы должны вести борьбу голыми руками?

Апостол и Боров пристально смотрели на Мельника, и он сжался под их взглядами.

— Да я не против, — плаксиво произнес он. — Я просто не ожидал. Берите хату, хоть сейчас. Хотите, ключи отдам?

— Кстати, — произнес Штырь, с огромным интересом наблюдавший за разговором, — если нужно продать быстро, у меня есть знакомый риэлтер. Он и за сделку возьмет недорого. Позвонить ему?

— Позвони, — сказал Боровой. Затем снова посмотрел на Мельника тяжелым взглядом и добавил: — Если, конечно, Мельник не против. Это пока еще его квартира.

— Да не против я! — истерично воскликнул Мельник. — Я же понимаю: главное для нас — это борьба.

Взгляд Борового смягчился.

— Я знал, что ты настоящий «черный волк», Мельник, — спокойно и даже ласково произнес он. — И я рад, что в тебе не ошибся.

9

Антон Боровой тщательно зачесал волосы назад и вгляделся в свое отражение. Подтянутое, мускулистое тело, на правом плече и груди — шрамы от сведенных татуировок. Лицо худое, с тонкими губами и глубоко упрятанными под брови маленькими темными глазами. Так мог бы выглядеть злодей из какого-нибудь голливудского блокбастера.