— Вы просто не понимаете, как нелегко быть женой боевого генерала, — тихо говорила она.

Турецкий посмотрел на нее через плечо и резко проговорил:

— Если нелегко, разведитесь с ним, вместо того чтобы…

Он не договорил. Однако Наталья все поняла. Она вздохнула и проговорила глухим, сдавленным голосом, словно сдерживала слезы:

— Зря я затеяла этот разговор. Простите. Вы, кажется, хотели куда-то идти?.. До свидания.

Турецкий подумал, что нужно что-то сказать, что-нибудь ободряющее или… черт его знает, обнадеживающее, что ли? Однако подходящих слов не нашлось.

— До свидания, — сказал он. — Берегите себя. И берегите мужа. Он это заслужил.

Турецкий отвернулся и зашагал по коридору к выходу, решив дождаться Плетнева в машине.

3

Антон Боровой сидел за столиком летнего кафе и тянул через соломинку кока-колу.

Турецкий подошел к столику и, не здороваясь, сел на стул. Боровой лениво поднял на него взгляд.

— А, пришли, — сказал он. — Вы опоздали на пятнадцать минут.

— Ничего, не умрешь, — презрительно проговорил Александр Борисович.

Боровой смерил его внимательным взглядом и сказал:

— Ты увез жену из города.

— Увез, — кивнул Турецкий.

— Зря. Мы все равно ее выследили.

— Вот это врешь, — спокойно сказал Александр Борисович.

Тонкие губы Борового изогнулись в холодную усмешку.

— А как ты проверишь? Если вру, ты можешь быть спокоен. А если нет… Что тогда? Ты готов похоронить свою жену и этого мальчишку?

Турецкий промолчал. Некоторое время они изучающее смотрели друг другу в глаза.

— Если ты обманешь меня, ты можешь сильно об этом пожалеть, — сказал Боровой.

— Ты тоже, — ответил Александр Борисович. Боровой обдумал его ответ и кивнул:

— Согласен. Мы зависим друг от друга. И мы надоели друг другу до смерти. Поэтому давай поскорее закончим с этим. Ты принес мне удостоверения?

Турецкий достал из сумки три удостоверения и положил их на стол. Боровой взял верхнее, раскрыл его и тщательно изучил. Затем проделал то же самое со вторым и третьим.

— Ну как? — с холодной иронией поинтересовался Александр Борисович.

— Вроде нормально. Они настоящие?

— Ага. А меня зовут Владимир Владимирович Путин. Ты что, кретин? Разумеется, корочки липовые. Если тебя и твоих подружек решат проверить по базе данных — вы влипли.

— А если нет? — хищно прищурился Боровой.

— Значит, нет, — пожал плечами Александр Борисович.

Боровой еще раз осмотрел корочки.

— К чему здесь можно придраться? — спросил он.

— Ни к чему, кроме ваших физиономий. Не слишком-то ты тянешь на капитана милиции.

— Почему? — искренне удивился Боровой.

Турецкий усмехнулся:

— Лицо такое. Скажи «спасибо» маме с папой. Наверное, делали тебя второпях.

— Все остришь? — угрюмо проговорил Боровой. И добавил с угрозой в голосе: — Смотри, не переостри сам себя. В общем, так. Завтра в шесть часов вечера встречаемся… — Боровой достал из кармана сложенный вдвое листок, разложил его и пододвинул к Турецкому. Это оказалась карта района, примыкающего к Олимпийскому. Боровой ткнул пальцем в карту: — Видишь этот крестик? Здесь мы тебя будем ждать.

— Ты и твои подружки? — уточнил Турецкий.

— Ты должен быть в этой точке в шесть часов вечера. Ни минутой позже.

— Надо же, какая педантичность, — засмеялся Александр Борисович. — Ну а что будет, если я опоздаю?

— Сам знаешь, — спокойно ответил Боровой. — Я наведаюсь к твоей жене и перережу ей горло. Если не получится сейчас, получится потом. Я жизнь на это положу. И не я один. Я отдам приказ — убить твою жену. Мои люди объявят на нее настоящую охоту. И на мальчишку тоже.

Турецкий слегка побледнел, и это не укрылось от хищных, звериных глаз Борового.

— Ты ведь понимаешь, что я не блефую, — холодно и серьезно проговорил Боровой. — Ведь понимаешь?

— Понимаю, — серьезно, без тени усмешки ответил Александр Борисович.

— Это твой единственный способ спасти ее.

Турецкий, пристально глядя в глаза Боровому, покачал головой.

— Не единственный, — сказал он. — Есть еще один.

— Какой? — прищурился Боровой.

— Убить тебя, — просто ответил Турецкий. Несколько секунд Боровой молчал, испытующе глядя на Турецкого, потом мотнул головой:

— Нет. Ты этого не сделаешь. Ты не убийца. Поверь мне, я в этом разбираюсь. Да и к чему тебе такие проблемы? Просто проведи нас завтра через кордоны, и больше ты нас никогда не увидишь.

— А если обманешь? — глухо спросил Турецкий.

— Не обману. Я разбираюсь в людях и вижу, что ты серьезный человек. А серьезный человек — это серьезный противник. Мне такой противник не нужен. И без того полно проблем. Просто сделай, как я прошу, и все. — Боровой помолчал, давая собеседнику обдумать все сказанное, затем прямо спросил: — Сделаешь?

Александр Борисович вмял сигарету в пепельницу, посмотрел Боровому в глаза и сказал:

— Я буду там.

4

Сидя в машине, Александр Борисович достал мобильник, включил его и набрал номер жены.

— Слушаю! — услышал он взволнованный голос Ирины.

— Ира, привет.

— Саня? Ну слава богу! Ты мне объяснишь, что происходит?

— Ира, я…

— Плетнев перехватил меня у подъезда и посадил в машину к какому-то парню. Сказал, чтобы я ничего не спрашивала, что ты сам мне объяснишь. Почему у тебя был выключен телефон?

— Сколько вопросов…

— А ты как хотел? Знаешь, куда меня привезли? В Малаховку! И Васятка тут же. Я впервые вижу этих людей. Кто это, Турецкий? Что происходит?

— Ты должна пожить там пару дней.

— Пожить? Ты с ума сошел? Что все это…

— Ир, не нужно вопросов, ладно? Поверь мне, так будет лучше. И для тебя, и для Васятки.

Ирина помолчала.

— А для тебя? — спросила она после паузы.

— И для меня тоже.

— Турецкий… — Ирина понизила голос до взволнованного шепота. — Турецкий, признавайся, тебе угрожает опасность?

— Нет. Она угрожала тебе, но теперь все будет в порядке.

— Так, — сказала Ирина. — Значит, опять? Ты же больше не важняк, Саня. Зачем ты лезешь на рожон?