– Женя, хоть ты меня не пугай! А в кого он, по-твоему, должен был прийти?
– Но что-то же ему надо говорить?
– Будь пай-девочкой, пожелай ему доброго утра. Эка невидаль – говорить! До того, как он головой шваркнулся, ты с этим успешно справлялась. Ну, не знаю, поведай ему о черепно-мозговых травмах, о ликварной гипертензии, о лоботомии, в конце концов.
– Что это было? – тряся кудлатой башкой, спросил Фрейднур.
– Хвост дракона, – не сообразив с ходу, что ответить, созналась Евгения.
– Хвост дракона? Проклятье, я не заметил здесь никакого дракона. А где?.. – сын Зигмунда всполошился. – Где те двое?
– Мертвы.
– А, ну да, конечно: дракон! Вот же гнусная тварь, как подкрался, хорошо хоть тебя не тронул. – Фрейднур на миг задумался. Совсем недавно он выбирал полянку где-нибудь подальше от жилищ, чтобы пролить кровь бедной девушки, а сейчас вот радовался, что она жива и тащит его, едва перебирающего ногами, к воротам крепости.
– О как! – насторожился Лис. – В деле наметился неожиданный, однако, забавный поворот. Спишем внезапную несовместимость с жизнью двух зазевавшихся берсерков на стихийно появившегося дракона. Бастиан, ты где?
– Я здесь, – неуверенно отозвался Бастиан.
– Весьма содержательно. Тогда сделай так, чтоб твое здесь было тут.
– Понимаете, мне плохо, – взмолился юноша.
– Я понимаю, а твои клиенты – нет. Им еще хуже, да что там, им вообще никак! А потому, опираясь на вышепроделанное, приступаем к нижезадуманному.
Дуй бегом сюда. Хватай балалайку и устраивай во вверенном подразделении такую гастроль с бенефисом, чтобы вояки заслушались, проливали умильные слезы и не могли вспомнить, кто рядом стоял. А главное, что меня там не стояло.
– А вы куда, господин инструктор?
– А я, мой юный друг, как и положено лису, пойду заметать хвостом лишние следы. И метить новые. А то дракон у нас какой-то неотчетливый получается.
– Видите ли, – между тем говорила Евгения, проясняя спутнику неявную суть происходящего, – здесь все дело в восприятии. Человеческий мозг легко обманывается, отказываясь верить тому, что не готов увидеть. Возьмем известный опыт с котенком.
Ударившийся головой норманн мучительно собирал лоб в складки, пытаясь таким путем вызвать приливное движение в извилинах. Услышав про котенка, он несколько оживился:
– Котенка, понял.
– Если его с рождения держать несколько месяцев в комнате, где отсутствуют углы, а потом выпустить из этой комнаты, то окажется, что он не замечает углов. Его мозг отказывается их видеть. Это понятно?
– Да. Ну, то есть, нет.
– Что же непонятного? – в голосе психолога слышалось тихое раздражение.
– Как из котенка получается дракон?
– Какой еще дракон?
– Если держать котенка в комнате без углов, а потом выпустить через несколько месяцев, то из него получится дракон, которого не видать глазами. – Комис преданно уставился на девушку, не понимая, чем вызвал ее доверие, что сейчас она приоткрывает ему завесу сокровенного знания.
Евгения открыла рот, закрыла, не зная, что и сказать. А затем вновь открыла:
– Голова болит?
– Очень, – сознался Фрейднур. – Но оно понятно – хвост дракона… – Он прикрыл глаза, обвисая на плече спасительницы и все же чувствуя себя избранником, призванным норнами [5] для неведомого высокого деяния.
Мимо тенью прошмыгнул Лис, в руке его поблескивал отточенный кривой нож с рукоятью из лосиного рога. Встретившись взглядом Женей, он прижал к губам палец и указал ей в сторону крепости. Затем двинулся дальше, туда, где посреди тропы до сих пор валялись тела берсерков личного конвоя мадам Брунгильды.
Стражник появился на пороге, опасливо глянул в сторону нависшей над кабаньей тушей госпожи и скороговоркой доложил:
– Там Фрейднур.
Брунгильда на миг прекратила размалывать мощными челюстями мозговую кость.
– Прикончил вертихвостку?
– Нет. С позволения сказать, она его приволокла.
– Фрейднура?! – ошеломленно поднялся с лавки Пипин.
– Его.
– Да как же это так?!
– Он едва плетется, голова разбита ударом сзади. Что-то лопочет про хвост дракона.
Вырванный Брунгильдой из туши кусок мяса выпал из ее толстых пальцев.
– Здесь был дракон? Фрейднур видел дракона?
– Он сказал, это незримый дракон, выращенный из котенка, сшиб его с ног, убил ваших людей, моя госпожа, однако не тронул и волоска сиятельной невесты, – комис отыскал глазами забившегося в угол Карела, – вашего августейшего гостя.
– Это я его невеста! – Брунгильда с размаху опустила кулак на столешницу, и одна из досок с жалобным треском проломилась. – А если ты посмеешь еще раз забыть об этом, я велю разодрать тебя конями.
Карел вскочил на ноги, лицо его сияло то ли праведным гневом, то ли румянцем поруганной невинности.
– Не бывать этому никогда! Призрачные драконы уже здесь! Мой отец, повелитель Нурсии, властитель драконов, уже знает, где мы. Это первый из многих, лишь разведчик. Если вы не склоните головы, отец пришлет целое воинство.
– Парень, ты это вот сейчас зачем вздыбился? – возмутился Лис.
– Я пытаюсь их устрашить.
– И как успехи?
– По-моему, не очень…
Брунгильда переплела красные, похожие на корявые сучья, пальцы, и они издали хруст, словно медведь ломился сквозь малинник.
– Твой отец повелитель драконов? – почти ласково произнесла она.
– Да, – уже без прежнего напора подтвердил Карел. – Они безропотно повинуются ему.
Сестра майордома смерила брата торжествующим взглядом.
– Вот, мой дорогой, а ты не верил. Я же говорила, что они придут. Змеиное семя крепкое!
Верящий в химеры приносит им в жертву собственную реальность.
Эдуард Скобелев
Голос Жени на канале связи звенел так, что комары, пищавшие вокруг головы Лиса, отпрянули в испуге.
– Господин инструктор, мы в западне!
– Похвальная наблюдательность в столь юные годы! – Лис чиркнул огнивом, воспламеняя лежащий подле распластанных тел хворост.
– Что же нам теперь делать?! – не слушая инструктора, пробормотала она.
– Думать, что говоришь, милое дитя. По справедливости, этот совет еще вчера следовало бы дать нашему мускулистому другу, но и сейчас он актуален. Причем, для всех.