Бес предела | Страница: 62

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Ассоциация с Охотниками, слугами Владык, произвела тягостное впечатление. Прохор представить не мог, что его числовые «родственники» могут служить более могущественным существам в качестве охотничьих птиц, будучи не то рабами в каком-то смысле, не то пленниками.

Он попытался войти в память «родича», надеясь узнать подробности его жизни, однако снова почуял «колючее дыхание» на затылке, возбуждающее инстинкт самосохранения, и поскорее убрался из пси-сферы «охотничьей птицы», устремляясь в самые низы Бездн. Возвращаться домой без результата было противно, а ДД можно было найти, только посетив экзот-миры, где он отдыхал.

– Ниже ворона [11] , – говорил он, – начинается зона «реальных миражей». Редкие миры устойчивы, так как представляют собой более чем странные образования из «мыльной пены», облаков пыли и видеокомпозиций. Но и там есть слои Бездн, где можно остановиться и расслабиться.

Махнуть в гугол-мир? [12] – расхрабрился Прохор. Или в мир асанкхейи? [13] Там, наверно, и ДД не бывал…

Не надувай щёки, мрачно-иронически посоветовал ему внутренний оппонент, нырнёшь – не вынырнешь!

А вот вынырну! – возразил Прохор сам себе. В крайнем случае развернусь и рвану назад, если почую засаду.

Но осторожность, воспитанная не без участия Дмитрия Дмитриевича, взяла своё. Академик предупреждал, что формонавта везде могут ждать ловушки.

– Вы не задавали себе вопрос, – спросил он гостей во время пребывания Прохора и Данимира в его доме в Новой Зеландии, – с помощью чего Владыки превратили мозг Прохориила-999 в Узилище?

– Нет, – в один голос ответили они, обменявшись взглядами.

– А напрасно, эти твари обладают не просто аппаратурой пси-блокирования, способной запирать ПСС в голове любого формонавта, но технологией этого процесса. Это означает, что они или их слуги способны соорудить такую аппаратуру в любом Ф-превалитете. В свою очередь, это означает, что числопутешествия становятся чрезвычайно опасными! Вот почему надо учиться чуять засаду до выхода в пси-поле «родственника».

– Мы умеем, – самоуверенно заявил тогда Прохор.

Но ведь он и в самом деле научился принимать сигналы интуиции до срабатывания сознания? Вперёд, формонавт! Охотников бояться – в лес не ходить!

Пролетающие «мимо» «остановки» – пси-сферы «родичей» – слились в жемчужно-серую дрожащую полосу. Однако внутренний счётчик числомиров продолжал работать – на уровне рефлекса, без подключения гораздо более медленного сознания, и Прохор, давно освоившийся со своим положением «пилота», не боялся, что промахнётся. Промахи остались в прошлом, когда он только учился навыкам формонавта, путешественника по реальностям Числовселенной.

И всё же он переоценил свои силы. Нырять в такие глубины было утомительно. Мелькнула мысль, что ДД не зря соорудил для себя базы отдыха в разных превалитетах. Чтобы преодолеть бездну числомиров, исчисляющуюся миллиардами, требовалось время… и здоровье! Энергия! Прохор почувствовал, что устал, когда «счётчик» внутри него начал сбиваться на шестнадцатизначных [14] числах. Судорога свела ногу – именно такое впечатление оставила мысль об усталости. Он понял, что надо срочно останавливаться. Ни о каком прыжке в мир гугола, а тем более асанкхейи речь не шла. Чтобы достичь столь глубоко сидящих в Безднах миров, нужно было отдыхать не один раз.

Прохор «притормозил», прислушиваясь к шёпоту интуиции.

Впереди обозначилось твёрдое, по сравнению с очень зыбкими мирами, образование.

Память подсказала: приближался экзотический мир, порождённый произведением девятизначных репьюнитов [15] – 111111111 × 111111111 = 12345678987654321.

Выхожу! – решил он.

Световое колечко «впереди» выросло в проём круглой шахты, и он бесшумной стрелой влетел в распахнувшийся объём пси-сферы «родича».

В принципе он ожидал увидеть всё что угодно, только не то, что увидел.

Ещё при выборе «остановки» он попытался представить мир-12345678987654321. Его формообразующей геометрией должен был стать многогранник из триллионов граней, почти шар, основой которого служили многогранники первичные – от тетраэдра до икосаэдра, представленные в равной мере – по два каждого многогранника.

Точно так же эзотерические свойства этого мира должны были складываться из свойств, заложенных в цифрах, последовательно представленных в безумно длинной формуле 12345678987654321. То есть свойства эти в каком-то смысле должны были «аннигилировать» – нейтрализоваться, относясь к совершенно разным психологическим понятиям наподобие: плакать – смеяться. Прохор даже сумел найти эти понятия среди цифр: если, к примеру, единица считается символом целостности и единства, то двойка символизирует противопоставление, противоречие и разделение Единого; если восьмёрка олицетворяет всемирное равновесие вещей, гармонию полярных начал, то пятёрка стремится вырваться из грубоматериальной тюрьмы к свободе и власти над стихиями, что выражается в потенциальной опасности революции и разрушения.

Прохор надеялся, что поскольку число 12345678987654321 начинается с единицы и заканчивается единицей, это обстоятельство скажется и на общем состоянии числомира, повышая его духовность и волю к проявлению высоких качеств. Но оценить мир репьюнитного перемножения с этих позиций, оказавшись в нём, он не сумел. Точнее – забыл о своём намерении.

Первым его впечатлением стало: «родич» в этом мире существовал, хотя Прохор не понял, человек он или нет.

Второе впечатление – он попал внутрь виртуального компьютерного «леса», ежесекундно меняющего форму. Лес представлял собой скопление разной формы и цвета колючек, к которым вполне был применим термин «фракталы».

Лес этот дышал – то увеличивался в размерах, то уменьшался, причём вразнобой: одно из рядом стоящих «деревьев» вырастало, другое сжималось, скукоживалось, и от этого непрерывного шевеления рябило в глазах. Точнее, «родич» на это реагировал спокойно, для него мир вокруг был привычен и не нов, но для гостя он оказался слишком динамичным и диким, и сознание Прохора не сразу привыкло к постоянному миганию и трансформации пейзажа, в котором трудно было усмотреть геометрическую упорядоченность и подчинение какой бы то ни было стройной системе построения.

Лишь спустя время Прохор, ошеломлённый сверкающей калейдоскопичностью открывшейся иномирной панорамы, разглядел жителей непонятно чего (на город этот фрактальный лес с человеческой точки зрения не походил), а также осознал, что объекты, принятые им за колючие деревья, на самом деле представляют собой искусственные сооружения! Несмотря на неровность стен и колючек, превращавших здания в скопления фрактальной пены. А проглатываемые гигантами связки цветных «мыльных пузырей», порциями выплёвываемые обратно, и есть жители города.