Первым на это явление отреагировал Данимир-Павел: оттолкнул перепуганного человечка в сером и ворвался в помещение. За ним прыгнул в проём двери Данияр.
Волков, отставший от Саблиных на мгновение, вломился в помещение третьим.
Данимиру прежде всего бросилась в глаза удивительной формы, многогранная, ажурная, кипенно-белая конструкция в центре гаража, внутри которой просматривались многогранники поменьше, медленно вращавшиеся один в другом. К этой конструкции было приделано деревянное кресло.
На полу помещения, по которому разбегались чёрные и красные насекомые, не то клопы, не то тараканы, лежали четверо мужчин в разных позах, а напротив ворвавшихся десантников стояли к ним лицом, пригнувшись, двое с пистолетами в руках.
Волков схватился за свой пистолет, отобранный у охранников в холле, но Саблин-2 остановил его:
– Не стрелять! Это Прохор!
Данимир, готовый применить электрошокер, оценивающе глянул на парня в обычном джинсовом костюме. Это и в самом деле был Прохор, но – второй, одиннадцатый не мог здесь появиться физически.
В свою очередь и Прохор остановил своего спутника, смуглолицего бородача, готового применить оружие:
– Не стреляйте, свои.
Данияр бросился к нему, обнял:
– Слава богу, ты живой! Вернулся?
– Прошу прощения, – смущённо качнул головой математик. – Я – одиннадцатый, второй где-то в походе.
– Он в Первомире, – уверенно проговорил смуглолицый бородач.
Все посмотрели на него.
– Это Д… Дмитрий Дмитриевич, – сказал Прохор.
– Дмитрий Дмитриевич? – удивился Данияр. – Как вы здесь оказались, в шкуре этого… моджахеда?
– Потом объяснимся, надо освобождать пленниц.
Данимир вышел из-за спин Волкова и Саблина-второго, протянул руку Фуркаду:
– Данимир Саблин, занял это тело на время.
– Не жмёт? – пошутил бородач.
– Нормально.
Прохор, вглядывающийся в Павла, устами которого говорил Данимир, шагнул к нему.
– Хорошо выглядишь, молодо. Вы даже похожи.
– Характеры одинаковые, очень сдержанный парнишка.
– Поторопимся, друзья, – двинулся к двери Фуркад. – Поговорим потом, когда все будут на свободе. Я надеюсь, в самом коттедже вы всё зачистили?
– Контролируем первый этаж, – сказал Волков, понимая, что «моджахед» здесь теперь главный.
– Отлично, тихо прошли, молодцы, за мной!
Под ногами затрещало.
Все посмотрели на пол.
– Что за гадость? – проворчал Волков, разглядывая насекомых.
– Это всё, что осталось от хозяина особняка, – усмехнулся Фуркад. – В него впихнули оператора Владык, он тут всем командовал, меркабу строил. Мэр всё-таки, возможности большие.
Фуркад бесшумно выскользнул из гаража.
За ним так же тихо последовал весь отряд: оба Саблина, Волков, Алексей и Талгат.
– Стерегите, – скомандовал Волков Чертышному, указав на бетонный куб. – Никого не впускать! И сами туда не заглядывайте! Мы скоро вернёмся.
Перебежали двор, по лестнице поднялись на второй этаж здания.
Бородач направился в левый коридор, не обращая внимания на лежащие тела охранников, остановился у двери, из которой недавно выходил владелец особняка и он сам. Прижал палец к губам, выпрямился, сделал бесстрастно-угрюмое лицо, стукнул костяшками пальцев в дверь.
– Маркелов, открой.
Стало совсем тихо.
Провернулся ключ, дверь открылась, и Фуркад, не дав опомниться охраннику помещения, прыгнул в проём двери, нанося вполне профессиональный удар в лоб такого же бородача, как и он, только русоволосого.
За ним в помещение попытались ворваться и остальные, почти не видя за широкой спиной охранника всей комнаты.
Это была спальня, но спальня, переделанная в камеру.
Стены её, пол и потолок были забраны металлической решёткой, из узлов которой торчали острые штыри, слева у комода стоял переносной биотуалет, рядом вёдра, таз, на полу лежала груда постельных принадлежностей.
Справа стоял белый платяной шкаф, украшенный позолоченной резьбой, а на большой кровати, способной уместить сразу четверых человек, лежали женщины с закрытыми глазами; одна на боку – Валерия, жена Саблина-2, вторая навзничь – Устя, жена второго Прохора. Обе выглядели неважно, лица у обеих были осунувшимися, бледными, с тенями под глазами.
Кроме открывшего дверь охранника – могучего телосложения, горбатого от чудовищных мышц, распиравших комбинезон, в спальне находился ещё один охранник, пожиже, в пятнистом камуфляжном костюме, и смотрел фильм на небольшом объёмном экранчике своего айпада.
Удар Фуркада, однако, не достиг цели, русоволосый богатырь лишь отступил на шаг, затем ловко перехватил руку противника и схватил его за горло.
Вскочил и второй охранник, роняя айпад и хватаясь за пистолет. Его напарник перегородил вход, и он успевал воспользоваться оружием. Ни Саблин-2, ни Саблин-11, ни Волков не имели возможности его обезоружить, толкаясь у двери, и майор уже начал поднимать свой пистолет, когда в схватку вмешался Прохор.
Первым под его трансформирующий «выстрел» попал гигант с русой бородкой, душивший Фуркада.
Атлет вздрогнул, широко распахивая глаза, и его тело, очень быстро и плавно, буквально перетекло из одной формы – человеческой, в другую – форму рептилоида. Это подействовало на него как удар дубиной, и Фуркад смог наконец вырваться из захвата, пытаясь завладеть оружием противника.
Следующий мысленный «выстрел» пришёлся на второго охранника, но почему-то не изменил его тело, а заставил отшатнуться и выпустить пистолет. Судя по его реакции, зомби-гость в его мозгу просто-напросто вылетел из головы в этот момент.
Впрочем, наблюдать за его поведением было некогда.
К Фуркаду на помощь пришёл Волков, а Данимир-Павел, сумевший-таки протиснуться в дверь мимо Прохора и сцепившихся мужчин, одним ударом отправил побледневшего охранника к дальней стене комнаты, в которую он и влип, заорав: три или четыре штыря вонзились ему в спину.
Раздался костяной стук: Волков врезал стволом пистолета по затылку гиганта.
Но охранник-рептилоид не упал, наоборот, стал сопротивляться яростнее, словно удар придал ему сил.
– Смирнов! – выдохнул Фуркад.
Прохор, прицелившись, «выстрелил» несколько раз подряд, отсылая гиганта к началу человеческого формоспектра, пока не превратил его в гигантскую, размером с медведя, крысу!
Волков, меняясь в лице, попятился, направляя на неё пистолет, но Фуркад ладонью пригнул его руку вниз.
– Не надо, пусть живёт.