Значит, это и в самом деле письмо от мистера Линна. Полли почувствовала, как лицо у нее задвигалось само собой, словно под кожей оказался тугой, упругий слой, и расплылось в широченной сияющей улыбке. В те времена Полли читала медленно. Ей оставалось еще много, когда Нина волей-неволей отказалась от попыток ее запугать. Она мрачно играла на полу одна и только два-три раза подняла голову, когда Полли смеялась вслух.
Милая Полли!
После того как мне так незвапно – прошу прощения! – внезапно пришлось бежать, в поезде у меня было вдоволь времени посидеть и подумать, и мне показалось, что у нас осталось еще много разных подробностей нашей тайной жизни, которые надо обобсудить. Почти обо всем мне придется справавшивать – прошу прощения! – у тебя, сам я решить не могу. Ты лучше меня разбираешься в такких вещах. Единственное, что я могу устроить сам, – это наше первое прикрючепрошупрощения! – клипрюче – прошу прощения! – дело с великаном. Я думаю, было примерно так. Конечно, если ты думаешь по-другому, обязательно скажи, и я рискну вызвать твою досаду и снова согласиться с тобой. В общем, вот.
Во-первых, не забывай: мистер Томас Пайпер очень силен. Да, он как две капли воды похож на меня, то есть напоминает страуса в золотых очочках, зато у него есть мышцы, которых так недостает мне в моем обманном обличье простого виолончелиста. Каждое утро он снимает с обоих окон своей лавки тяжелые деревянные щиты-ставни, краска на которых оброг прошу прощения обгорела на солнце, и заносит их в дом. Затем он выносит на тротуар всякую всячину: рулоны металлической сетки, которые мы с тобой не смогли бы даже поднять, десяток мусорных корзин, такчи, которые никто из нас не сдвинул бы с места, и стопки увесистых белых ночных горшков, которые мы с тобой носили бы по одному. Каждый вечер мистер Пайпер убирает все обратно и вешает ствани на окна. Если бы он хотел, то мог бы поехать на олимпиаду и получить там золотую медаль по тяжелой атлетике, просто ему в голову не пришло.
Когда в лавке нет покупателей, он лениво точит топоры, глядит на улицу и думает. Как и у меня, ум у него пытливый, однако я сталкивался с образованием, а он – нет, поэтому мысли у него немного путаные. Он покупает в мелочных лавках старые книги и читает их от корки до корки. Обычно все, что там написано, ужасно устарело. Сестра мистера Пайпера Эдна, которая, по твоим словам, сердится на него за то, что он транжирит деньги на ерунду вроде книг, обзывает его чокнутым. Мистер Пайпер в глубине души с ней согласен.
В общем, в то утро, о котором мы говорим, его мысли путаются даже сильнее, чем всегда, поскольку он читал одну старую книгу под названием «Дон Кихот», где рассказывается про высокого тощего человека, который читал книги и дочитался – сошел с ума и набросился на ветряные мельницы, приняв их за великанов.
Мистер Пайпер глядит в окно сквозь развешенные скребки, точит топор и размышляет о том, не сошел ли он сам с ума, и тут свет за открытой дверью меркнет – раз, другой: это мимо проходит что-то огромное. Каминные приборы у двери звякают друг о друга. Мистер Пайпер моргает. Он готов ручаться: мимо его двери прошагали две гигантские ножищи – одни ступни размером с «мини-купер». «А я ведь и вправду чокнутый» – думает он. И продолжает точить топор – но вдруг слышит на улице страшный грохот и треск. Потом крики. Потом топот бегущих ног.
Из задней комнаты его окликает Эдна:
– Том, что случилось?
По улице пробегает перепуганная девушка, в которой мистер Пайпер узнает Салли Сорго, кассиршу из супермаркета.
– Что-то стряслось в супермаркете, дорогая! – кричит он Эдне.
– Иди и погляди! – рявкает Эдна.
Она любопытна до невозможности. Не желает пропускать ни одной мелочи, которая происходит в Стоу-как-ты-там-его-называешь. А сама пойти посмотреть не может: ради экономии она всегда ходит в халате и волосы у нее вечно накручены на бигуди.
Мистер Пайпер, как был с топором, выходит из лавки и смотрит вдоль улицы.
И точно: мостовая перед супермаркетом усыпана битым стеклом, и оттуда во все стороны разбегаются люди с воплями «Помогите!». Ограбление, думает мистер Пайпер и мчится туда с топором в руке. По пути он пробегает мимо телефонной будки. Там стоит директор супермаркета, весь белый, и набирает три девятки – телефон Службы спасения. В витрине супермаркета зияет огромная дыра, вокруг развеваются обрывки объявлений о товарах недели. Когда мистер Пайпер подбегает к витрине, в дыру вылетает белый морозильник и попадает в припаркованную машину. Из морозильника, словно кирпичи, сыплются сотни нежно-розовых мороженых кур и катятся по асфальту. Люди с криком бегут в разные стороны.
Не бежит только один человек. Это маленький мальчик с довольно длинными светлыми волосами. Когда мистер Пайпер останавливается и растерянно смотрит на скользящие по мостовой тушки, этот мальчик эта девочка этот человек приближается к нему, перескакивая через осколки.
– Как хорошо, что ты здесь, Тан-Кул! – восклицает этот человек. – Скорей, скорей! Там, в супермаркете, великан!
«Пожалуй, у ребенка расшалилось воображение, – думает мистер Пайпер, глядя на нее – прошу прощения! – него. – Она – прошу прощения! – он еще безумнее меня».
– Великанов не бывает, – горовит он. – Что случилось на самом деле?
Словно в ответ из-за разбитой витрины раздается ужасный рев. Мистер Пайпер задумывается, не пора ли протереть очки. Из дыры в витрине выпрыгивает мясник в белом комбинезоне и улепетывает прочь со всех ног. Что-то норовит схватить его в прыжке. Что именно, разглядеть не удается – оно мгновенно втягивается обратно, и раздается рев еще громче. Звучит он точь-в-точь как ругань.
Мистер Пайпер убеждает себя, будто он не видел своими глазами огромную ручищу, которая хотела схватить мясника, и тут мальчик говорит:
– Видишь, Тан-Кул? Это была великанская рука. Он порезал палец об окно. Вот почему он ругается. Скорее бежим туда, пока он сосет палец. Вдруг внутри еще остались люди?
Мистер Пайпер оборачивается и смотрит на директора супермаркета – тот все еще панически верещит в телефон. Однако пока не видно ни полиции, ни пожарных. Что-то надо делать, это ясно. Мистер Пайпер утешает себя мыслью, что в супермаркете, возможно, бушует буйнопомешанный, который даже безумнее его, и говорит:
– Прекрасно. Постой тут.
И подбирается к окну, хрустя битым стеклом.
Внутри супермаркета кошмарный разгром. Пол покрыт горками соли и стирального порошка, разбитыми банками с вареньем и лужицами постного масла. В стенах – дыры на месте выкорчеванных морозильников. Поверх всего этого тянется размотанная туалетная бумага. Однако мистера Пайпера останавливает вовсе не это – он замирает у касс, завидев в дальнем конце зала какую-то огромную груду. Оттуда на него злобно сверкает что-то большое и круглое, окруженное чем-то вроде спутанной колючей проволоки. Неужели это и вправду великанский глаз, который глядит на него из-под великанской челки поверх подтянутых к груди великанских коленок?!