Сергей Иванович сделал несколько шагов и поднял руку, привлекая к себе внимание хозяина овчарки.
— Михалыч! Это я…
— Кто с тобой? — строго спросил невидимый Михалыч и неожиданно включил средь бела дня прожектор, ослепив на мгновение пришедших.
— Как договаривались, свои! — закрылся рукой от слепящего света Сергей Иванович.
— Марсель! Место! — приказал хозяин и выключил прожектор.
Пес неторопливо потрусил к будке, а Плетнев изумленно изрек:
— Как на границе…
— Так это ж Михалыч, — объяснил Сергей Иванович, словно имя объясняло странное поведение ретивого сторожа. — Он, конечно, не в себе малость… На «Нахимове» вахтенным был. Пятнадцать человек вытащил, ну и тронулся маленько. Считает, это его вина, что корабль затонул. Теперь вот все время на посту. Но человека надежней нет. И Кирюшку любит — сирота ведь, да еще сынок нашего, из морских… Мы с Михалычем решили Кирюшку в Касабланку отправить. В ночь сухогруз отходит… А то за ним здесь кто теперь только ни охотится — и бандиты, и менты… Некуда парню податься, только мы у него и есть.
— Главное, чтоб до ночи с ним еще чего не случилось… — заметил Турецкий.
— А это уж мы с Михалычем постараемся, — заверил Сергей Иванович и завернул к будке.
Михалыч при его грозном и суровом голосе оказался мужичком сухоньким, с впалой грудью, но в тельняшке с длинными рукавами, которые он аккуратно подвернул, поскольку со временем рукава вытянулись и были ему длинноваты. Он только на секунду задержал острый взгляд на пришедших и опять уставился вдаль, словно роль впередсмотрящего закрепилась за ним навечно.
— Михалыч… — осторожно окликнул его Сергей Иванович.
— Слышу, — ответил, не глядя, моряк. — Кирилл там. Проходите.
Густые седые брови сошлись у бравого моряка на переносице, зоркий взгляд устремлен вдаль. Турецкий и Плетнев переглянулись, и Антон с уважением покачал головой.
Сергей Иванович отворил дверь эллинга и включил свет, потому что после яркого солнечного дня в помещении стоял непроглядный мрак. Кирилл с ружьем в руках сидел у стены за лодкой. В случае необходимости он мог нырнуть под нее, и в темноте его не сразу бы и заметили.
— Вы им рассказали про меня? — взволнованно спросил он у Турецкого, когда тот подошел к нему.
Турецкий сразу понял, кого Кирилл имел в виду, и успокоил его:
— Нет, конечно. Как ты мог подумать?
— Мне в милицию никак нельзя. У меня срок условный. Год. Половина осталась. А тут убийство… Точно посадят…
— Хорошие дела… За что ж тебе срок дали? — поднял брови Турецкий.
— Травка…
— Сбыт?
Кирилл кивнул головой, потом торопливо добавил:
— Нет! Я больше не…
— Ну, ладно. Будем считать, что меня это не касается, — успокоил его Турецкий. — Ты лучше скажи, что тебя с Галей связывало.
— Она моя… Мы с ней… Ну, в общем у нас было с ней один раз… И я подумал…
— Подумал, что влюбился? — пришел на выручку парню Плетнев.
Кирилл молча кивнул и смущенно отвел взгляд.
— И частенько они с сестрой… С Ниной, да?
— С Ниной… — подтвердил Кирилл.
— Частенько они «кино» снимали? Что ты про это знаешь? — спросил Турецкий.
Кирилл помедлил, словно обдумывая, стоит ли рассказывать.
— Им один моряк-грек с танкера посоветовал. Клиент Нины. Говорил, что в Европе это сейчас самый писк — реальные съемки. Они ему продавали, я даже иногда отвозил пленки. За пятьдесят баксов. Девчонки давали…
— Ты кого-нибудь узнал на кассете?
— Там был этот… которого закопали. Кликуха у него Баул. Беспредельщик полный. Он первый стрелял. И еще… который не стрелял и у стены стоял в бейсболке. Это Валерчик…
— Кто он?
— Сутенер… А сам под видом заместителя директора гостиницы на «Ставриде» ошивается. Для отвода глаз. Он им номер оплачивал и проценты брал. Гнида!
— Он знал про «записи»?
— Нет… не знаю…
— Что ты о нем знаешь?
— Он подонок и трусло… Он один раз Нину избил. Прямо на палубе… А моряк — австралиец, здоровый такой, за нее вступился. Видели бы вы, как испугался Валерчик. Прямо весь потом покрылся… Извиняться начал, заюлил… Противно смотреть было.
— Ладно, психологический портрет этого подонка нам ясен. Где он бывает?
— Я не знаю… Один раз я пиццу возил ему на квартиру в старом городе. Это он девчонок подставил?
— Возможно. Кирилл, есть у меня такое предположение, он что-то знает. Как туда проехать? Ну на эту квартиру? Помнишь?
— А, это просто… Я вам нарисую. У вас ручка есть?
Плетнев достал ручку и открыл свой блокнот. Кирилл разложил блокнот на коленях и начал чертить схему.
— На набережную выберетесь, там прямо, а у «Стамбула» завернете направо. И еще километров…
— У «Стамбула»?
— Ну да… Клуб игровых автоматов. Там вывеска большая, издалека видно.
Турецкий переглянулся с Плетневым и начал шарить в кармане. Извлек металлический кружок и взглянул на оттиск полумесяца.
— Ясно, это жетон. Для игрального автомата. Стамбул… Плетнев, теперь все сходится.
Кирилл поднял глаза и без интереса взглянул на блеснувший в руках Турецкого жетон. Тот встретился с ним взглядом.
— Кстати, ты-то сам был в «Стамбуле»? Эта вещица тебе знакома? Кого ты там знаешь? — Турецкий засыпал вопросами Кирилла.
— Нет, — помотал головой Кирилл, — я в игральные автоматы не хожу. Там можно все деньги просадить. Хозяева их как-то настраивают, чтобы жульничать… Мне ребята говорили. Выиграть практически невозможно.
Турецкий увлек в сторону Плетнева.
— Так, значит, «Стамбул» находится не в Турции. А здесь… Ну что ж, это, прямо скажем, нам на руку. Недалеко добираться. Люблю, когда все становится на свои места и есть, наконец, с чем работать. Ты смотри, сколько сразу нужной информации!
— Да, со «Стамбулом», похоже, разъясняется. А убитый занимался транспортировкой из города…
— А почему же он собирался в Турцию? На кассете вполне определенно говорил о поездке, — многозначительно поднял палец вверх Плетнев.
— Скорее всего он собирался понежиться там на солнышке с проституткой, — предположил Турецкий. — И вряд ли сообщил об этом родным и близким. Никто его в городе искать не будет. Идеальное убийство, если не считать пропажу кассеты. Потому-то бандиты так рьяно принялись искать Галю, а до этого прикончили Нину.
— Но что за груз может находиться в клубе игровых автоматов?
Турецкий сосредоточенно поскреб затылок и решительно сказал: