Тогда вопрос. Либо это случайное совпадение, которое кто-то ловко использует, либо игра, которую кто-то намеренно ведет против Абасова. Совпадение почти невозможно. Значит, продуманная игра. Чтобы вывести его из состояния равновесия. Какой коварный план. Но отпуск Паушкину дал лично президент банка Иосиф Гельдфельд. Спокойно, не нужно спешить. Кто-то доложил ему об отпуске и попросил разрешения отпустить Паушкина. Он сам не смог бы зайти к президенту с таким вопросом. Кто это был? Начальник отдела Орочко? Похоже. Скорее всего, это должен был быть именно он. Вице-президент Лочмеис? Этот красивый и холенный мужчина? Он бы не стал просить за какого-то сотрудника, даже за заместителя начальника отдела. Ребрин? Тоже не стал бы просить. А если бы стал? Если бы он или Лочмеис решили устроить эту игру. Тогда все возможно.
Восьмое и десятое. Представляю, как злился Ахмед Абасов, если он лично полетел в Санкт-Петербург. Значит, к этому времени он уже не доверял своей супруге. А четырнадцатого произошло убийство. И опять появился кто-то неизвестный. Хотя почему неизвестный? Сейчас уже понятно, что даже очень известный. У Паушкина наверняка была кредитная карточка банка, в котором он работал. Кто мог узнать номер карты, как не один из сотрудников банка? Узнал, позвонил, заказал номер. Затем перезвонил Паушкину и сообщил о том, что в отеле его будут ждать. Паушкин, как выросший в провинции человек, считает себя неотразимым мужчиной на своем взятом в кредит «Ауди». Он приезжает в отель, наверно, даже успел переодеться, вот почему его не было вечером на работе. И затем входит в свой номер.
Нож. Там был нож. Откуда он взялся? Нужно будет завтра заехать в отель. Итак, Паушкин появляется в номере, и в этот момент из агентства «Осирис» звонят Абасову, чтобы рассказать ему о встрече в отеле «Марриот». Тот мчится туда, врывается в номер, находит нож и Паушкина. Остальное понятно. У них происходит скандал. И Абасов в ярости бьет своего соперника ножом. Все выглядит почти безупречно. Но как здорово все продумано. Это мог изобрести человек с изощренным мышлением. Как у хорошего математика, чтобы все продумать до малейших деталей. Кажется, Гельдфельд сказал, что он математик. Или это тоже совпадение?
Но почему Абасов так разозлился? Почему сразу поверил? Ведь он уже убедился в том, что его могут обмануть. Тогда почему поверил? Завтра нужно будет поговорить с этим «Осирисом». Еще остался кабинет Паушкина. Зачем Абасову туда ходить? Стоп. Клычкова рассказала, что в тот вечер Абасов куда-то выходил. Вернулся в ярости. Заперся в своем кабинете и начал сжигать какие-то бумаги. Какие бумаги? Зачем? Что могло его так разозлить?
Нужно будет еще раз переговорить с Абасовым. Но уже сейчас практически вырисовываются контуры этого преступления. А несчастного Радика, конечно, убили. Его кто-то сильно толкнул в тот момент, когда он поднялся на площадку пятого этажа. И похоже, что это был тот самый человек, который помог Паушкину так кстати оформить свою поездку в Новосибирск именно в те дни, когда Алдона Абасова была в Санкт-Петербурге.
Дронго еще долго сидел в кресле, рассуждая об этих преступлениях. Спать он отправился в пятом часу утра. В десять ему позвонил Кружков, сообщивший, что агентство «Осирис» работает в Москве уже третий год. Состоит из бывших сотрудников милиции и военнослужащих. Особыми успехами похвастаться не может, но на их счету задержание нескольких грабителей. Руководитель агентства — бывший генерал милиции Салтыков, лично знает Дронго, и тот может к нему приехать в любое удобное время.
Дронго не стал откладывать беседу. Быстро побрившись, он принял душ и отправился на встречу. Салтыков раньше служил в Твери, затем в Саратове и в Орле. Генералом он был заслуженным, пройдя все ступеньки должностных назначений от лейтенанта до генерала. Агентство «Осирис» возглавлял уже второй год после скоропостижной смерти полковника Щербака, основавшего это агентство. Дронго был знаком с генералом больше десяти лет. Поэтому ему пришлось выпить две рюмки коньяка, прежде чем генерал позвал одного из своих сотрудников, которому было поручено следить за супругой вице-президента банка.
Сотрудник был невысоким серым человеком со стертым лицом, какими обычно и бывают «топтуны» — наблюдатели. Он быстро и коротко рассказал, что его «объект» в течение двух дней все время ездила по магазинами и ресторанам, а четырнадцатого вечером приехала в отель «Аврора», где устроилась в баре и начала кому-то звонить, очевидно, ожидая знакомого. В это время другой «топтун» следил за Паушкиным, который подъехал к отелю «Марриот» и вошел в него в половине седьмого. Он подошел к портье, получил свой ключ и увидел сидевшую напротив в баре молодую женщину. Приблизился к ней и начал с ней разговаривать. Оба «топтуна» доложили о состоявшейся встрече. И перезвонили Абасову. Тот был в ярости. Он уточнил номер комнаты, которую снял Паушкин, и приказал обоим «топтунам» покинуть отель. После этого они уехали и уже не видели, как туда приехал Ахмед Абасов.
Дронго слушал эти слова со странным чувством недоумения, горечи, обиды и разочарования. Значит, Яго и в наши дни может обманывать Отелло. И как ловко все было сделано. Молодую женщину вызвали в отель на встречу и туда же приехал Паушкин, на имя которого был снят номер в отеле. Оставалось только положить в комнату нож, который должен был оказаться в нужное время и в нужном месте. Можно было заплатить горничной и попросить ее оставить нож в качестве подарка. И подождать, что именно случится.
Он попрощался с генералом Салтыковым и выехал из агентства. Правда, Салтыков уговорил его выпить еще одну рюмку коньяка. Голова непривычно гудела. Сказывались все три рюмки. Но он помнил, что у него еще должна состояться важная встреча с Алдоной Абасовой сегодня в четыре часа дня.
Но до этого он успел позвонить Эдгару Вейдеманису и узнать данные насчет распечаток телефонных разговоров с мобильного аппарата Ахмеда Абасова. Ему звонили за три последних месяца несколько раз с неизвестного телефона, который был куплен ровно три месяца тому назад. И хотя номер звонившего был засекречен, удалось установить, что телефон был куплен на фамилию Иванова. Можно было предположить, что покупавший телефон не хотел называть своего подлинного имени. Этот телефон звонил до четырнадцатого числа, после чего замолчал. Раз и навсегда. Все попытки уточнить, где в данный момент находился этот аппарат или дозвониться до его абонента заканчивались неудачей. Вейдеманис предположил, что телефон просто выбросили.
Только после того как Дронго внимательно ознакомился с этими распечатками, он решил, что настало время для разговора с женой Ахмеда Абасова. Он готов был задать ей несколько неприятных вопросов и с нетерпением ждал, как именно она на них ответит. Без десяти минут четыре он подъехал к ее дому и ровно в четыре часа подошел к охранникам, дежурившим на первом этаже. Получив согласие Алдоны, он поднялся на одиннадцатый этаж, где она жила. Вместе с ним поднялся один из сотрудников охраны, который и позвонил в дверь. Они долго и терпеливо ждали, пока им откроют. Наконец дверь открыла миловидная женщина лет пятидесяти с характерным азиатским разрезом глаз.