Беатрис не слишком расстраивалась по этому поводу. Она была как-никак наследницей отца. Мелисант причиталось приданое ее матери, тогда как Беатрис все остальное. Если не родится мальчик. Поэтому Беатрис жила в страхе перед прибытием Изабеллы и тихо радовалась, узнав, что та исчезла и, возможно, погибла. А сейчас отец так занят войнами, и столько хлопот с новыми владениями, которые в будущем станут собственностью Беатрис, что у него может просто не найтись времени подыскать себе новую жену.
Однако ей не нравились слухи о новой служанке. Дважды она слышала, что та беременна и что ребенок, похоже, от Уоррика. Это не было странным само по себе, поскольку Уоррик никогда не женится на девице низшего происхождения и бастард из вилланов, пусть и мальчик, не может наследовать Фулкхест. Но другой слух, который до нее дошел, что служанка эта по рождению леди, которая просто заслужила чем-то враждебное отношение Уоррика, пришелся ей не по душе.
Она, конечно, не могла поверить в такое. Даже ее отец, который крайне груб с врагами, не стал бы так обращаться с леди. Однако если это правда и девушка носит сына Уоррика — сочетание таких обстоятельств может заставить Уоррика жениться, Беатрис, как и все, знала, что он хочет сына. Она могла бы перенести это, но не теперь, когда она уже была уверена, что получит все. Она хотела получить все. У нее нет красоты Мелисант. Только Фулкхест в приданое обеспечит ей хорошего мужа.
— Вот она опять, — сказала Мелисант, когда Ровена вместе с Энид снова появилась в зале. — Интересно, где она взяла эту красивую красную блузку?
— Ясно, что Папаша дал, — ответила Беатрис, помрачнев. — Я думаю позвать ее и…
— Нет, вы не сделаете этого, юная леди, — жестко сказала гувернантка. — Если вы будете ссориться с любовницей отца, все хлопоты падут на вас. Поберегите ссоры до того времени, когда заимеете мужа.
Беатрис взглянула на пожилую женщину, но спорить не стала. Она находила, что легче игнорировать советы леди Роберты, а потом делать, что ей нравится, когда этой старой дуры нет рядом.
После вчерашней генеральной уборки Ровена и Энид быстро управились в покоях лорда, так что не было еще и полудня, когда Ровена направилась по ступенькам в ткацкую комнату. Вдруг одна из дверей, мимо которых она проходила, приотворилась, и ее потянули внутрь.
— Наконец-то ты пошла здесь, — пробормотал голос со знакомыми интонациями.
— Милдред!
— Ну да, я провела целое утро, поджидая тебя здесь. Как я могла пропустить тебя, когда ты шла из ткацкой?
Ровена была слишком тесно прижата к бывшей камеристке, чтобы вымолвить что-то в ответ, но потом слова полились потоком:
— Как ты оказалась в Фулкхесте? Уоррик не мстил тебе? Я так счастлива, что ты здесь, Милдред, если только этот монстр тебя не обижает. Однако, я думаю, что нет, поскольку…
— Тише, моя милая, — прервала Ровену Милдред, усаживая ее на скамеечку среди ящиков со швейными принадлежностями. — Как я могу ответить на твои вопросы, если ты задаешь их без передыха. И почему ты не ответила на мой вопрос? Мне сказали, что ты спала в ткацкой.
Милдред придвинула свою скамеечку поближе к ней, когда Ровена, не глядя, ответила:
— Я спала сегодня внизу.
По густому румянцу Ровены Милдред поняла достаточно, чтобы не задавать дальнейших вопросов. Она только сказала:
— Я не удивляюсь.
Ровена вскинула голову.
— Ты не удивляешься? Почему? Меня шокирует, что он хочет… Он теперь мстит таким образом.
— Мстит?
— Да, в точности, подобное за подобное, как он говорит. Все, что я сделала ему, он теперь делает со мной, и даже больше.
— Это было ужасно?
— Даже хуже.
— Все?
Ровена нахмурилась.
— Что ты хочешь сказать? Милдред пожала плечами.
— Подобное за подобное, моя милая, подразумевает, что ты должна испытать то же удовольствие, что и он тогда. Это так? Ровена покраснела еще гуще.
— Я вижу, что да. Этого следовало ожидать, когда ты имеешь дело с таким красивым…
— Жестоким.
— ..мужчиной, который знает, что делает.
— Ладно, а что ты здесь делаешь? Я боялась, что ты осталась среди развалин Киркбурга, и не могла никуда деться, кроме Эмбрея.
— Никто не остался среди руин. Лорд Уоррик не сжег город, кроме той гостиницы, где его схватили, и даже предложил всем, кто был в крепости, новые дома в своих владениях, если они хотят.
Мне он сказал, что я свободна, несмотря на то что я просила за тебя.
— Я знаю, что он не терпит оправданий, не желает их слышать.
— Да, тогда я думала, лорд Фулкхест убьет меня, если скажу еще хоть слово. Но он предложил мне дом здесь, в Фулкхесте, если я пообещаю ему верно служить. Поскольку это был единственный способ последовать за своей госпожой, я с радостью согласилась. Только он запретил мне с тобой разговаривать.
Ровена вздохнула.
— Я догадывалась. Он не желает, чтобы я испытывала удовольствие от общения с тобой, но даже твое присутствие здесь, рядом, приносит мне облегчение.
Милдред сжала ее руку.
— Не отчаивайся, моя детка. Я не считаю, что он столь испорчен, как ему хочется заставить нас думать. Я слышала много о событиях, которые сделали из него того человека, каким он выглядит сейчас. Вероятно, ты будешь удивлена, но сама я чувствую жалость к нему.
— Жалость к нему? — недоверчиво переспросила Ровена. — Он что, сильно стукнул тебя по голове, прежде чем привезти сюда? Милдред рассмеялась.
— Нет, он потащил меня по стране вместе со своей дружиной в поисках его пропавшей невесты, но, мне кажется, он мало думал о леди Изабелле в то время, когда ее искал. Лорд не был разочарован, когда не находил ее в очередном месте, куда мы приезжали. Но ты бы видела, что с ним делалось, когда посыльный, который приезжал каждый день из Фулкхеста, задерживался хотя бы на немного. Сэр Уоррик мог послать дюжину воинов на его розыски, а когда тот находился, он готов был съесть гонца, если в послании не было ни слова от Джона Гиффорда.
Ровена замерла.
— Джон? Но я думала, он просто здешний тюремщик. Какие известия могли понадобиться от него Уоррику?
Милдред бросила на нее взгляд, который ясно говорил — не валяй дурочку.
— А как ты думаешь?
— Но Уоррик не знал, что Джон заботится обо мне в темнице.
— Как он мог не знать этого, если Гиффорд был приставлен к тебе по его приказу?
— По его приказу? Но сэр Роберт… — Ровена остановилась. Смысл сказанного Милдред наконец дошел до нее. Уоррик поместил ее в темницу не для того, чтобы она страдала — разве только от собственного воображения. Эти воображаемые страхи были, правда, ужасны. Но ее камера стала просто дворцом по сравнению с тем, какой она была без Джона и его заботы. Разве мог Уоррик не знать доброты Гиффорда… Нет, его добросердечность видна любому с первого взгляда. И все знакомые с ним говорили, что Джон не обидит даже мухи.