— Понимаете, я хочу работать на выборах! Мне было так интересно! Может быть, вы попросите за меня?
Поначалу Кристина даже не знала, что и сказать.
— Э-э… Наверное вам лучше обратиться не ко мне, а к Татьяне Петровне.
Но Щеглицкая покачала головой.
— Это бесполезно. Вы же видели, что я ей не понравилась… Но ведь это только потому, что она — толстая корова, а я…
Кристина насмешливо посмотрела на Щеглицкую. Она что же, серьезно думает, что ей захочется похлопотать за нее?! Чтобы потом все мужики штаба только и делали, что на нее пялились? Нет уж, увольте!
— Татьяна Петровна — моя подруга, — произнесла Кристина с большим достоинством. — И мне не нравится, когда ее называют «толстой коровой». Идите в машину, мы вас подкинем до города.
Кристина с удовольствием заметила, как кровь отлила от лица Щеглицкой. Да, конечно, она не виновата, что родилась такой симпатичной, да, она не хотела вчера обидеть Кристину… Но почему-то мстить ей за все вышеперечисленное было очень приятно.
* * *
Кристина прекрасно понимала желание Щеглицкой работать на выборах. Ее саму это настолько захватило, как не захватывала еще ни одна передача на телевидении. Ну да кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево.
За всю дорогу Щеглицкая не проронила ни слова. Ее довезли до подъезда, она вышла, хлопнув дверцей… Кристина была рада, что она исчезает из ее жизни.
Впрочем, вскоре она вообще забыла о ее существовании.
Они ехали по проспекту Ленина, как вдруг что-то за окном привлекло внимание Танюши Петровны.
— Ты гляди-ка, что, паразиты, наделали! — воскликнула она, показывая на целую галерею стольниковских портретов, развешанных на стенах остановочного павильона.
Кудрявый мальчик, сидящий за рулем, сбавил ход.
— Что-то новенькое напечатали, — произнес он задумчиво. — Я таких еще не видел.
Все члены «ударной группы» прилипли к стеклам. На плакате изображался Стольников в кругу семьи: за спиной необъятная супруга, рядом дочь с огромной полосатой кошкой на коленях.
Как оказалось, губернаторскими портретами были украшены все остановки, все афишные тумбы и все заборы.
— Сразу видно, что у него денег больше, чем у нас, — проворчала Валя. — Это ж сколько экземпляров надо было напечатать! И все цветное, и формат большой…
— Будет ему сейчас формат! — зло отозвалась Танюша Петровна.
Достав сотовый телефон, она набрала чей-то номер.
— Привет! Это я. Слушай-ка сюда… Видал, что у нас весь город в Стольникове? Распечатай-ка тысяч пять-шесть объявлений об анонимном лечении венерических заболеваний и вели нашим ребяткам расклеить их прямо поверх портретов. Только выдели покрупнее «сифилис», «гонорея» и еще чего-нибудь. Пусть у народа вся эта дрянь со Стольниковым ассоциируется. И вот еще что: дай на этих объявлениях телефоны стольниковского штаба. Пусть им немного позвонят, чтобы веселее работалось.
* * *
— Так, девки, бросайте свои вещи и бегом в мой кабинет — будем совещаться! — скомандовал Синий, встретив в коридоре Кристину и Танюшу Петровну. — У меня срочное дело до вас.
— Ни здасьте, ни до свидания! — ворчливо произнесла Танюша Петровна. Мог бы хоть спросить, как все прошло!
Синий взял ее под локоток, подталкивая к двери пресс-службы.
— Вы всех разгромили? Я и не сомневался… А мы тут с ребятами тоже одну гениальность изобрели. Алтаев решил народ в сады отправить в день выборов, так мы — шиш ему! — чего дадим сделать! Я тут переговорил с мэром, и он обещал с завтрашнего дня всему городу отключить горячую воду. Типа на профилактический осмотр оборудования.
— Э-э! — возмущенно закричала Кристина. — А как же людям в душ ходить?
— Ты-то что возмущаешься? У тебя же дома колонка… Зато с утра в день выборов мы все включим, народ возрадуется и ринется мыться и стирать и не поедет ни на какие дачи! Круто?
— Ты ужасный человек! — развела Кристина руками.
— Нет, — пафосно сказал Синий. — Я добрый и хочу мира. А еще хочу, чтобы мы победили.
— Я тоже хочу!
Но Синий не слушал.
— Все-все-все. Некогда болтать. До выборов осталось меньше двух недель, а они тут треплются!
… - Значит, с Щеглицкой ничего не получилось? — задумчиво проговорил он, когда они вновь собрались у него в кабинете. — Жаль, жаль… Хорошая задумка была. Ну, а ты как? — обратился он к Кристине.
Она радостно улыбнулась.
— Лучше всех! Синий, мне так понравилось! Жутко весело!
— «Жутко весело», говоришь? Ну, может, оно и так, — рассмеялся он. Что ж, будем делать из тебя маститую пиарщицу, акулу пера и спеца по провокациям.
Кристина села за стол.
— Мы что, кого-то еще ждем?
Вспомнив о деле, Синий сразу посерьезнел.
— Да, сейчас должен прийти Хоботов. Но пока его нет, я введу вас в курс дела. Вы знаете, что Михаил Борисович женат во второй раз? Так вот Алтаев разыскал его первую женушку, Елену, и уговорил ее дать пресс-конференцию против бывшего мужа. Мол, он ее бил и обманом отобрал городскую квартиру. Факсы с приглашениями сегодня с утра были разосланы во все средства массовой информации.
Танюша Петровна сузила глаза.
— О, черт! Этак мы потеряем весь женский электорат. Наши бабоньки запросто купятся на эту историю — это же бразильский сериал в чистом виде!
Синий вздохнул.
— То-то и оно. Только в роли злодея здесь будет выступать наш Михаил Борисыч.
— А, может, нам удастся отговорить Елену от выступления? — подала голос Кристина. — Все-таки они с Хоботовым были когда-то близкими людьми…
Синий покачал головой.
— Сомневаюсь. Во-первых, Алтаев чем-то крепко прижал ее, иначе она бы вообще не стала впутываться в это дело, а во-вторых, у нас совершенно нет времени: пресс-конференция состоится в редакции «Захолмского рабочего» завтра в 12 дня.
Танюша Петровна почесала карандашом в затылке.
— А ты не в курсе, чем именно он ее прижал?
— Пока нет. Но я уже дал задание составить на нее полное досье. Думаю, что-нибудь да высветится.
— Ну, не знаю… — проворчала Танюша Петровна, скрестив руки на груди. — Если прессуха состоится завтра, мы уже ничего не сделаем.
Синий сердито посмотрел на нее.
— А надо сделать так, чтобы она не состоялась! Или, по крайней мере, отложилась на некоторое время. Тогда у нас будет возможность предпринять контрмеры. Если нам удастся это сделать, то уже завтра вечером мы по всем своим СМИ прокачаем информацию о том, что Елена врушка, что ее купили, что она таким образом мстит Хоботову за развод.