Ж… замечательных людей | Страница: 16

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Из подростков, состоящих на учете в полиции, Ленка создала совет экспертов. Им предъявлялись разработки дизайн-студии. «Ац-той» шел в мусорную корзину, «ахуеть, дайте две» – на фабрику в Китае.

К вопросу промоушена Ленка тоже подошла с творческой стороны. Панк-группам платились хорошие деньги за то, чтобы они выступали в говнодавах. В панковских журналах появилась реклама: из-под одеяла торчат две пары ботинок, а ниже подпись: «Невозможно расстаться». По «кабелю» пошли ролики: ниндзя размахивает говнодавами на шнурках как боевыми нунчаками.

За пять лет Ленка вырастила сеть магазинов по всей стране – маленьких, полуподпольных, со входом через заднюю дверь. Она потягивала «Бычью кровь»: глаза светлые, зрачки-точки, верхние веки не достают до райка. Совершенно потусторонняя личность!

Мелисса наклонилась к моему уху.

– Я с Ленки, между прочим, порчу сняла! – шепнула она. – Как только у нее деньги завелись, ее тут же сглазили, и она пошла со своими говнодавами в универмаги. Чуть не обанкротилась из-за этого! Приличные люди ее боты не покупали, потому что они уродские, а неприличные – потому что боты из универмага не круты по определению.

Я кивнула:

– Крутое должно быть дорогим и продаваться из-под полы.

– И желательно, чтоб рожа у продавца была как у контрабандиста, – хихикнула Мелисса, показывая на Ленкиного франкенштейна. – Типа добыл, рискуя жизнью.


РЕКЛАМНЫЙ МИР

3 апреля 2007 г.

Мне тоже надо рекламную кампанию как у Ленкиных говнодавов.

Например, развесить по метро плакатик: сидит девчонка на скамейке и читает мою книгу, а Бог на облаке подглядывает в бинокль.

По радио ролик пустить завывающим голосом: «Она хотела оставить след в литературе, а не просто наследить…»

А если предложить Верке Сердючке нарядиться в меня, так продажи вообще до небес подскочат.

Пол надо мной смеется:

– Ты переоцениваешь силу рекламы.

Ага, переоцениваю… С помощью рекламы можно продавать все. Даже Войну и Мир. Взять, к примеру, первую иракскую кампанию: чуть ли не все страны были за Америку. Во второй кампании все поддерживали иракцев. А по сути, человечество как было, так и осталось на стороне телевизора.


ТВОЕ СОБАЧЬЕ ДЕЛО

5 апреля 2007 г.

Моя домработница и моя собака друг друга опасаются. Люси способна бить мопсов тапкой, а когда Ронского бьют, он весьма достоверно инсценирует кому.

И все-таки им приходится вместе гулять. Оба идут друг от друга на максимуме поводка. Из вредности Ронский присаживается какать посреди тратуара. Люси отворачивается и закрывает глаза. Ей плохо.

Сегодня она сделала вид, что Ронский вообще не с ней, и сняла с него ошейник.

– Я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Ронский со всех ног кинулся через дорогу.

Наверняка заранее предвкушал, как хозяйка ввалит надсмоторщице за его пропажу.

Люси пришла в неописуемый ужас. Два часа она металась по кварталу, заглядывала в подворотни и кадки с пальмами. Ронского нигде не было.

Вообще-то она зря расстраивалась. Я бы ей только спасибо сказала. Но только чтоб Ронский насовсем потерялся, с гарантией.

Внезапно над одним из газонов Люси заметила ястреба. Он то и дело пикировал вниз и возмущенно клекотал. На траве, среди пуха и перьев, лежал Ронский с растерзанным голубем в зубах.

– Ах ты сукин сын! Ты зачем ястреба ограбил?!

Матерясь, Люси отобрала у него птичку, надела ошейник и потащила назад. Ронский упирался и плакал.

Когда они подошли к дому, Люси остолбенела: на крыльце сидел второй Ронский-Понский. Отличить их не было никакой возможности. Ни тот ни другой не отзывался на имя, оба зло таращили глаза и скалили мелкие кривые зубы. Люси пинками загнала обоих домой и принялась ждать моего возвращения.

Тем временем мопсы развлекались. Если одного Ронского еще можно было приструнить тапкой, то с двумя Люси не справилась: они стырили ее тапочки – каждый по штуке – и с восторженным хрюконьем удрали в спальню.

Когда я вернулась, все было вверх дном. Люси сидела с ногами на диване и газетой отгоняла от себя негодяев.

В первый момент мне показалось, что у меня двоится в глазах. Но тут мой Ронский кинулся целоваться, а чужой присоединился только через минуту.

Люси поведала мне, что случилось.

– Да ты б понюхала их! – сказала я. – Наш-то вчерашними котлетами пахнет, а чужой – собачьим кормом и еще какой-то дрянью.

– Я не нанималась к вам собак нюхать! – закричала Люси. – Все, я с ним больше не гуляю! Пусть во дворе гадит!

Я покосилась на Ронского.

– Допрыгался, беглый каторжник?

Он притворился, что ничего не слышит, не видит и делов не знает.

Его коллегу, Гамлета из соседнего дома, я отнесла хозяйке. Та уже успела объявления на деревьях развесить: «Пропала собака. Вознаграждение – 500 долларов». Но я ничего с нее не взяла, а то в последний момент тетенька могла передумать и оставить Гамлета мне. Лично я так бы и сделала.


ЭКОНОМИКА И ЖИЗНЬ

7 апреля 2007 г.

Зэк – балда. Ему надо было не бегать от меня, а прийти, обсудить все и сказать:

– А все-таки мне понравилось быть твоим мужем.

Как бы после этого я подала на развод?

Впрочем, уже поздно: сегодня Пол подарил мне обручальное кольцо с выпуклой надписью на внутренней стороне. Если его снять, на пальце останется отпечаток «Занято!»

Вечером Пол составлял нужные для развода бумажки, а я, Люси, Мелисса и Джош помогали ему советом. Происходящее напоминало картину «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

– Так, переходим к причине расторжения… Нужно либо «непреодолимые разногласия, приведшие к безнадежному разрушению брака», либо «неизлечимое безумие».

– Пиши «безумие», – подсказала Мелисса. Безумие всеми одобрилось, но Пол заявил,

что судья может потребовать медицинские справки.

– Напиши «заколебал», – предложила Люси.

– Гы-гы-гы…

– А еще лучше: обнимается и целуется с другими женщинами. Доказательства смотри по телевизору.

Остановились на «разногласиях» и приступили к описи имущества.

Дом оставался за мной: я его купила до свадьбы, а вот нажитое барахлишко нужно было делить.

Джош ходил по комнатам и производил подсчеты:

– Занавески и тапки – тебе одну, Зэку вторую. А вот стульев у тебя семь. Один придется распиливать.

– Отдайте Зэку Ронского-Понского, – шептала Люси. – Скажите, что он совсем молоденький и появился у вас во время брака. А если им для доказательства нужно вскрытие, вы согласны.