— Нет, мне просто любопытно.
— Это теперь так называется? — Лехе уже было на все наплевать, и он просто говорил: — Если бы тебе было всего лишь любопытно, ты бы никогда не сделала того, что сделала.
— Я уже все вам объяснила!
— Я тебе не верю.
— А во что же вы верите?
— Я верю в то, что ты боишься меня, и боишься того, что ты чувствуешь, когда я делаю вот так…
Его губы скользнули по ее шее. Ярославна на секунду замерла, а потом резко оттолкнула его. Грудь ее тяжело вздымалась, глаза сузились.
— Вы глупее, чем я думала, — сказала она очень ровно и, развернувшись, направилась к барной стойке.
Леха стоял посреди зала и смотрел, как она села на высокий стул и закурила предложенную барменом сигарету. Сквозь толпу к ней протолкался Боря и, проговорив несколько слов, повел ее к выходу.
Леха закрыл глаза. Высокая, пронзительная музыка рвала сердце. Среди разноцветных лучей двигались пары, время от времени натыкаясь на него. «Я люблю ее, — обреченно подумал Леха. — А она хотела засадить меня в тюрьму. Зачем? Что я ей сделал?»
* * *
За столом сидел Алик и длинным ногтем на мизинце портил банан.
— Водка есть? — спросил Леха, подсаживаясь к нему.
— Все есть, — пьяненьким голосом отозвался тот и подал ему целую бутылку.
Леха свернул ей крышечку.
— Как думаешь, — поинтересовался зло, — есть ли в жизни счастье?
Алик медленно кивнул и чокнулся с Лехой другой бутылкой.
— Щас все будет… За эротический комфорт!
— Чего-чего?
— Пей, говорю.
В этом деле Леха преуспел, и через полчаса настроение его слегка поменялось. В мозгах что-то взвизгнуло, и появилась любовь ко всему миру.
— Ты мне не просто собутыльник, — приблизившись к Алику, доверительно сообщил он. — Ты для меня партнер по этому… Как его? По дискотеке.
— А ты… а ты… А я тебя сейчас на танец приглашу!
— Нет! — запротестовал Леха. — Это я тебя приглашу. У нас с тобой будет белый… черт! голубой танец! Мы с тобой… всех поразим.
Алик захохотал.
— Никого ты не поразишь! Это же «Голубятня»!
— Ну и что?!
— А ты оглянись вокруг! Здесь же пидоров как собак нерезаных!
Леха тупо уставился на танцующие пары и пьяно икнул. Если ему не изменяло зрение, среди них попадались и те, кто танцевал «мальчик с мальчиком». Леха осушил до дна очередную стопку и поперхнулся. Алик принялся заботливо колотить его по спине.
— Это же элементарно, Ватсон! — свистел он ему на ухо. — Здесь тусуется вся золотая молодежь города, здесь все можно. С кем хочешь, с тем и трахайся, с кем хочешь с тем и знакомься… Свобода, блин!
Леха хотел было удивиться, что он не понимает, как голубые могли затесаться в золотую молодежь, но тут же забыл, чему хотел удивиться. Алик тем временем вытащил его на середину зала и повис у него на шее, раскачивая под музыку свой организм.
— Вот ты нормальный мужик и человек, — сообщил он Лехе. — Ты даже представить себе не можешь, сколько в этом грубом мире вонючих козлов.
— Нет, — решительно замотал головой Кобец, — могу!
— Чего можешь?
— Ну это… представить могу, сколько в этом вонючем мире…
— Ну и сколько? — презрительно поинтересовался Алик.
— Очень, очень много.
— Во-во! Вот ты хороший человек…
— Ага!
— Береги себя!
— И ты себя береги. Осторожно, не падай, — добавил Леха, ловя споткнувшегося партнера.
Они уже не танцевали, а стояли на месте и старались не дать друг другу грохнуться.
— Вот ты меня держишь, да? — с любовью произнес Алик.
— Держу.
— А ведь кроме тебя меня никто не держит! — обиженно признался он. За это я подарю тебе мое любимое кольцо.
Алик отцепился от Лехи и стал лихорадочно сдергивать с пальца золотую печатку. Но без дружественной поддержки он тут же упал.
Леха бросился его поднимать, но тоже упал.
— Тебе удобно? — заботливо спросил Алик.
— Мы люди простые, — заверил его Леха, — не гордые. Можем и полежать.
В это время к ним подошел Гена.
— Вы не откажетесь, если я отвезу вас домой? — спросил он, обращаясь преимущественно к Алику.
— Не поеду! — игриво запротестовал Алик и перевернулся на живот.
— Вставай, я тебе помогу!
— Сначала подними моего лучшего и единственного друга Леху! — отпихиваясь, заверещал Алик.
Лехе хотелось полежать, но этот огромный мужик вдруг схватил его и посадил на стул. Алик был следующим.
* * *
Алик лежал на Лехином плече на заднем сиденье роскошной желтой BMW М-3 и пьяно вопил песню:
— «Ты-ы совсем как во сне-е, совсем как во сне…»
— Где ты живешь? — спросил Гена Леху. Голос у него был низкий, без всякого выражения.
— Я живу в большом кирпичном доме, — отозвался Кобец, мучительно напрягая память. — На проспекте Ленина.
— Не уходи! — взмолился Алик. — Не оставляй меня с этим трезвым занудой!
В ответ Леха слабо покачал головой. Вообще-то, не смотря на изрядный шум в голове, он был занят восхищением Гениной машиной. Он в жизни не катался на такой крутой тачке. А Алик мешал ему восхищаться.
— «Я! Искала тебя! Ночами дол-ги-ми!» — продолжил тот своё пение.
— В каком кирпичном доме? — переспросил Гена. — У магазина?
— Не мешай мне петь! — гаркнул на него Алик и снова затянул: — «С у-у-ма сошла-а…»
Гена показал на ряд кирпичных домов.
— Здесь?
Леха печально и сильно кивнул.
— Ничего ему не говори! — запротестовал Алик. — Он хочет нас разлучить!
— Я тебя провожу, — будто бы ничего не слыша, сказал Гена.
Кобец был нетранспортабелен. Гена откинул переднее сиденье и попытался отделить Леху от Алика.
— Не-е! Не отдам! — завопил Алик, вцепившись в друга.
— Товарищ, верь, взойдет она… — почему-то забубнил Леха, вырываемый от его объятий.
— И на обломках самовластья, — подхватил Алик почти плачущим голосом, — напишут на-а-ши имена.
* * *
Гена держал Леху за шкибон почти на вытянутой руке, так что тому оставалось только немного перебирать ногами и указывать дорогу.
— А тебя кто пригласил? Борис? — вдруг спросил Гена серьезно.