— Тебя все ищут! — произнесла она сурово. — Секретарь от Бори уже два раза приходила.
— Ну что там? — недовольно протянул Леха. — Пять минут подождать не могут!
— Какое-то экстренное совещание, — пояснила Танька, откинув назад челку. — Секретарь сказала, чтобы ты немедленно бежал в конференц-зал.
Закинув кейс к себе в кабинет, Леха поплелся на совещание. Идти было лень. Вообще прошлые выходные выбили у него всю почву из-под ног. Какая на фиг работа, если тебе глюки начинают мерещиться? А до отпуска, между прочим, еще целых шестьдесят четыре дня.
В конференц-зале было многолюдно, но народ сидел какой-то притихший и подавленный. Леха быстренько пробрался в самый дальний уголок, сел на стул и с готовностью воззрился на Грушкова.
— Так, кажется, у нас только Кобец еще не в курсе, — медленно проговорил замдиректора, наклонившись над столом.
— А что случилось? — переспросил Леха.
— Сергея Антоновича вчера вечером нашли мертвым в Левинке. В десяти километрах вниз по течению от «Ворошиловца».
Как Леха не упал со стула, он и сам не знал. Так значит, это был не бред? Значит, Измайлов действительно умер? Но как он попал в реку?
Леха завертелся на месте, пытаясь разыскать Топ. Но вместо нее его взгляд застрял на сногсшибательном декольте какой-то дамы. Декольте было незнакомым. Леха поднял глаза и понял, что в очередной раз навеки пропал. А в связи с этим господин Измайлов вместе со своей смертью, рекой и прочими причиндалами мог катиться к чертовой матери.
Она была блондинка — Лехин любимый цвет. На ней был обалденный белый пиджак с глубоким вырезом, даже слишком глубоким. Но при всем при этом вид у нее был деловой-пределовой и умный-преумный. Лехин любимый вид женщины. Лет двадцать пять — двадцать семь. Очочки явно куплены не в киоске на вокзале. Ручка «Паркер». Блин, эта дамочка была нужна Лехе! Интересно, это новая сотрудница или просто гость?
— Кто-то должен съездить в морг и выяснить подробности, — сказал Боря печально. — Если мы сами не разъясним, что же произошло, наши конкуренты вывернут всю эту неприятную историю так, что мало не покажется.
— Жалко-то как Сергей Антоновича! — всплакнула вдруг секретарша Софочка.
Боря недовольно покосился на нее.
— Да, это горе… И удар для всех нас. Но в панику впадать нельзя… Жизнь-то продолжается…
Но Софочка продолжала публично всхлипывать.
— Ну, так кто поедет? — спросил Боря.
Ехать в морг никому не хотелось, и народ всячески воротился от взгляда начальства и прятал глаза в бумаги.
— Пускай Кобец отправляется! — внезапно подала голос Топ, которая, как оказалось, сидела почти рядом с Лехой.
Услышав свою фамилию, он встрепенулся.
— А чего я-то сразу?
— Ты у нас ведаешь рубрикой «Криминал», вот и давай.
Это была правда. Помимо своих прямых обязанностей начальник юротдела Леха время от времени писал во все газеты альянса заметки по поводу того, где кого убили и как все это раскрыли. И теперь это невинное хобби выходило ему боком.
Леха хотел было возразить, но тут заметил, что прекрасная незнакомка смотрит на него поверх очков, и отчего-то смутился. Этим и воспользовалась бессердечная Топ.
— Молчание — знак согласия.
— Ну и отлично! — облегченно проговорил Боря. — Тогда все свободны. Объявите своим подразделениям, что произошло. Но только делайте все аккуратно, чтобы не было ненужных слухов. Софочка, раздобудьте где-нибудь фотографию Измайлова, увеличьте и вывесьте в коридоре. Пусть кто-нибудь еще скорбные слова напишет.
* * *
Леха догнал Топ в коридоре.
— Ты видала там блондинку? Зашибись дамочка, правда?
— Кобец, ты — сволочь, — отрезала она. — У тебя все мысли вокруг ширинки вертятся. У нас человека убили, а тебе хоть бы хны!
Леха потупился, размышляя о справедливости данного замечания.
— Ну если мне правда наплевать на этого Измайлова! — выдал он наконец.
Топ в негодовании покачала головой.
— Да-а, мужики… У Бори жизнь не кончается, у тебя, видать, тоже.
— А если у тебя кончается, то и ехала бы сама в свой морг, а не меня посылала!
Топ остановилась и посмотрела на Леху снизу вверх.
— Я подумала, что тебе будет интересно…
Леха вздохнул.
— Ну, не знаю. Интересно, наверное… И потом надо бы Нимфу разыскать… — Он на секунду задумался. — А ты случаем не знаешь, как зовут ту блондинку, которая…
— Эх, ты и кобелище! — в негодовании перебила его Топ. — Не знаю, и знать не хочу! А блондинка мне не понравилась. Значит, тебе она тоже не подходит!
— Ничего не значит! — запротестовал Леха.
— Ты же вроде сам говорил, что я никогда не ошибаюсь в твоих женщинах, а? Эта баба — стерва, у нее это написано на лице. И она тебя съест и даже не облизнется.
— Ну наверное! Я сам, кого хочешь, съем!
Топ широко улыбнулась:
— Пойди и убедись сам! Твоя блондинка направилась в буфет. Спорим на сто рублей, что через пять минут ты будешь сидеть в моем кабинете и жаловаться на жизнь?
— Спорим! Жди вестей.
* * *
В буфете было почти пусто. Продавщица Валя задумчиво читала детектив Марининой и качала ногой в туфле с облезлой позолоченной пряжкой. Незнакомка сидела спиной к входу за крайним столиком.
— Привет, красотка! — поприветствовал Леха продавщицу. — Как дела российской торговли?
Валя оторвалась от книжки.
— Спасибо, хреново, — выдала она свою любимую фразу. По ее глазам было понятно, что в детективе только что разразилась кровавая драма. — Тебе чего?
Леха покосился на блондинку, изобретая, что бы такого ей предложить.
— Давай бутылку пива и вон ту шоколадку!
Валя выдала ему покупки, проводив грустным взглядом празднично упакованный шоколад. Ее уже давно никто не угощал подобными гастрономическими изысками, и Леха решил как-нибудь исправить данное упущение: продавщицы в буфетах — народ полезный.
Прежде чем приступить к атаке, он некоторое время разглядывал незнакомку. Ее пиджак висел на спинке соседнего стула, и взору открывалась полупрозрачная кофточка, сквозь которую просвечивали тоненькие полосочки лифчика. Леха даже зажмурился, представляя себе некую сексуальную сцену с использованием этого самого лифчика.
Решительным шагом он подошел к столику незнакомки и выложил перед ней шоколадку. Она, кажется, оказалась как нельзя более кстати: дама пила чай.
— Привет. Это тебе. Потрясающе выглядишь.
Спереди лифчик смотрелся еще более круто.