– Итак, ты захочешь принять ванну со мной?
Элли был известен ответ, но она предпочла показать ему, а не сказать. Она зажала его лицо в ладонях и поцеловала с той же страстью, как только что целовал он.
Неожиданно Марк прервал поцелуй, взял Элли за руку и повел ее в свою спальню. Первое, что она там заметила, – это пылающие в камине дрова. День был теплый, но вечер принес с собой прохладу.
Марк не стал останавливаться и повел Элли прямо в ванную комнату, где осторожно раздел ее. Она наблюдала, как он раздевается сам, и читала в его взгляде сдерживаемый голод. Ее глаза округлились, когда он положил на край ванны несколько пакетиков с презервативами.
– Урок номер два, – произнес он, широко улыбаясь. – На этом ранчо мы свободны заниматься любовью в любое время и как угодно долго, не опасаясь нескромных глаз.
Он ступил в ванну вслед за Элли и начал натирать ее груди душистым мылом.
– Да? – выдохнула она.
– Ну да, – шепотом ответил Марк. Он смотрел Элли прямо в глаза и видел в них острое желание. – Позволь, я тебе это докажу.
Доказательство не отняло у него много времени.
Шериф Гейвин О’Нил оглядел собравшихся за столом. Регулярные собрания членов Техасского клуба скотоводов проводились по средам, но шериф решил сообщить членам клуба о результатах лабораторного анализа как можно скорее.
– Как вам всем известно, Марк нашел на ранчо Уиндкрофтов шприц. Сегодня я получил результаты лабораторного анализа. Он показал наличие следов хлорида калия, того самого вещества, которое было использовано для убийства Джонатана.
Первым заговорил Джейк:
– Это указывает на Ниту Уиндкрофт как на основного подозреваемого?
Гейвин кивнул.
– Да. Но я не хочу упускать из виду предположение, что кому-то нужно навести на нее подозрения.
– Кому же? – спросил Логан.
– Тому, кто убил Джонатана. Что может быть удобнее, чем подбросить подозреваемому номер один улику против него? Если дело обстоит так, значит, человек, подбросивший шприц, рассчитывает, что мы клюнем на этот крючок.
– А если нет? – поинтересовался Коннор Торн.
– Тогда есть вероятность, что этот человек опять попытается бросить тень на Ниту.
Марк откинулся на спинку стула.
– Не стоит нам предупредить Ниту, чтобы она знала, чего ожидать?
Гейвин покачал головой.
– Нет, потому что не исключена вероятность, что все-таки она виновна. Может, у нее такой план – ввести нас в заблуждение, будто на нее возводят напраслину.
Марк тяжело вздохнул.
– Между прочим, вчера вечером Элли передала мне, что в городе ходят слухи, что в смерти Джонатана может быть виновна Нита. Элли съездила со мной на ранчо Уиндкрофтов и поговорила с Нитой. До Ниты дошли эти слухи. Она настаивает на своей непричастности. Элли знает Ниту лучше, чем я, и верит ей.
Гейвин снова кивнул.
– Значит, нам нужно вычислить настоящего убийцу. – Вот список всех клиентов Ниты. – Он раздал собравшимся копии списка. – Как видите, их довольно много. Я хотел бы, чтобы вы внимательно ознакомились со списком, и на следующем собрании мы обсудим каждого, кто мог бы нас заинтересовать.
– Смотрите-ка, Джейк, – сказал вдруг Коннор, – здесь есть имя вашего конкурента. Можете себе представить, у Гретхен Галифакс есть конь, которого она держит на ферме Уиндкрофтов!
Коннор засмеялся.
– А можете вы себе представить, что кличка этого коня – Серебряный Доллар!
Марк покачал головой, улыбаясь.
– Сказки.
Гейвин решил призвать собеседников к порядку.
– Есть еще одна причина, по которой я попросил вас собраться сегодня. Карту возвратили.
– Что-о? – в один голос ахнули все пятеро.
– Мне позвонил Аарон Хилл, директор Ройалского музея, и сказал, что карта сегодня таинственным образом вернулась. При ней была записка с извинениями.
Джейк удивленно тряхнул головой.
– Там говорится, для чего ее украли?
– Да. Якобы для того, чтобы уберечь от настоящих воров.
Логан рассмеялся.
– Теперь ясно, что карту действительно украла женщина. Только женщина может увидеть в таком объяснении логику.
Все согласно кивнули.
– Эксперты сравнили вот этот почерк с почерком, которым были написаны угрожающие письма. Они твердо уверены, что эта записка написана женской рукой, а письма писал мужчина.
– Гейвин, мы можем что-нибудь сделать?
Марк взглянул на часы. Ему не терпелось как можно скорее вновь оказаться с Элли. Он слишком хорошо помнил ночную сцену в ванной и то, что происходило потом...
– Нет. Только прошу вас держать открытыми глаза и уши. Я не успокоюсь, пока тот, кто виновен в смерти Джонатана, не предстанет перед судом.
– Я на некоторое время уеду из города, – сообщил Коннор, обводя взглядом присутствующих. У меня есть одно дело в Виргинии. Вернусь через несколько недель.
– Марк, и ты сегодня куда-то спешишь? – усмехнулся Джейк.
– Да, по-моему, это заметно, – ответил Марк и, не оборачиваясь, направился к двери.
Повернув голову, Марк увидел Элли.
– Почему ты не можешь сегодня отвести Эрику к врачу?
Марк изо всех сил старался не замечать, насколько открылось ее бедро, когда она выбиралась из постели. Когда накануне он вернулся из клуба, Эрика уже спала, а Элли дожидалась его... в его кровати. И только сейчас ей представился шанс подняться.
– Я знаю, что виновата, и прошу прощения, но вчера мне позвонили из банка и сказали, что с утра я должна первым делом подписать эти документы насчет ссуды.
Он пожирал ее глазами, когда она шла в ванную, потом поспешил за ней.
– Что еще за ссуда?
– Я покупаю Каре подержанную машину.
– Я бы и сам ссудил тебе денег на это, – произнес Марк таким тоном, словно для него было привычным делом выдавать денежные ссуды.
– Понимаешь, Марк, при нынешних обстоятельствах я решила, что банк будет более подходящим вариантом.
– При каких это обстоятельствах?
– При наших отношениях. Когда вернется миссис Таккер или если ты найдешь постоянную няньку, между нами все будет как раньше. И вообще, я всего лишь прошу тебя отвести Эрику к доктору. Как только я подпишу документы, сразу вернусь и займусь Эрикой. А теперь – прости, мне нужно принять ванну.
Марк скрипнул зубами и сжал кулаки. Прежде всего, он не хотел, чтобы Элли напоминала ему о том, что их отношения должны измениться, когда вернется миссис Таккер. Во-вторых, он не хотел вести Эрику к доктору. Не хотел сидеть в коридоре среди настоящих родителей, которые будут думать, что он – отец девочки, тогда как он не имеет ни малейшего представления о том, что значит быть отцом. А если кому-нибудь вздумается заговорить с ним о вещах, о которых ему полагалось бы знать?