— Похоже, у вас многие вещи не подлежат обсуждению.

— Я не боюсь бороться за то, чего хочу. — Однажды она испугалась и дорого за это поплатилась.

— Прямо как ваша сестра. — Судя по его тону, это было оскорблением.

При упоминании о Марлен ее одновременно охватили ярость, боль и паника. Отказавшись продолжать словесную баталию, она стиснула зубы, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Он не мог знать о плане Марлен. Она была не из тех, кто делился своими секретами. Даже с сестрой-близнецом. А Карли не собиралась давать ему преимущество, рассказывая о том, что ей было известно.

— Договорились или нет, Кинсейд?

После нескольких секунд напряженного молчания Митч неохотно кивнул:

— Хорошо. Никакой Ингрид.

Карли облегченно вздохнула. Она победила, но у нее было такое чувство, что она непреднамеренно объявила войну мужчине, который, по словам ее сестры, вел нечестную борьбу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Превратить Митча в семейного человека оказалось не такой простой задачей, как надеялась Карли. Она не ожидала, что ей придется иметь дело с человеком, которому было противно даже прикасаться к ребенку.

Скорее всего, ей придется пересмотреть свой план и разбить процесс на небольшие этапы. Это будет похоже на ежедневные тренировки атлета, из которых и складывалась в конечном итоге победа на соревнованиях. Ей хотелось, чтобы Митч любил Рэтта так же, как и она. На меньшее она была не согласна.

Одернув футболку, Карли вышла из ванной и хотела было лечь спать, но все же решила в последний раз проверить Рэтта. Открыв дверь, она пересекла коридор.

Сегодня утром бригада грузчиков вынесла мебель из голубой комнаты и заменила ее мебелью для детской. После ленча Митч приятно удивил ее, когда отпустил их и сам помог ей перенести вещи из машины в ее комнату.

Значит, он не был таким уж отъявленным мерзавцем и не боялся тяжелой работы. Но он так ни разу и не попытался установить контакт с Рэттом, и это беспокоило ее. Ребенок нуждался в любви и Поддержке родных. Подобное отношение старшего брата могло вызвать у него впоследствии комплекс неполноценности. Этого ни в коем случае нельзя было допускать.

После дня, полного перемен, Рэтт был взвинчен, но полчаса назад усталость все же взяла свое. Поправив одеяло, Карли поцеловала племянника в лоб. Она любила его как родного сына. Иначе и быть не могло.

Вдруг в коридоре послышался какой-то шум, и Карли напряглась. В дверях стоял Митч. Свет из ее спальни четко очерчивал его силуэт.

— Он наконец угомонился? — От его низкого голоса волоски у нее на руках встали дыбом. Она вдруг поняла, что на ней ничего нет, кроме старой футболки до середины бедра. Она не ожидала, что может столкнуться с Митчем в этом огромном доме, и не побеспокоилась накинуть халат.

Сложив руки на груди, она подошла к нему и прошептала:

— Да. Обычно он так не капризничает. Думаю, сегодня у него был трудный день.

От медленного оценивающего взгляда Митча ее пульс участился. Его щеки и подбородок оттеняла темная щетина, волосы были слегка взъерошены, словно он запускал в них пальцы. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, обнажив мускулистые предплечья, усеянные темными волосками.

Одним словом, он выглядел сексуально. А как от него пахло… Аромат одеколона почти полностью выдохся, сменившись более волнующим запахом. Запахом Митча.

Забудь о нем. Он тебе не пара.

— Э-э… Спокойной ночи. — Карли сделала шаг вперед, и Митч отошел в сторону.

— Спокойной ночи. — Повернувшись, он направился к двери в другом конце коридора. Она была открыта, и Карли увидела огромную кровать с темно-зеленым покрывалом.

Ее охватила тревога.

— Там ваша комната?

— Да.

Как она будет спать с открытой дверью, зная, что Митч может пройти по коридору в любую минуту?

Митч бросил на нее ледяной взгляд.

— Не стоит бродить по дому полуголой. Моя дверь будет закрыта.

Внутри у Карли все закипело от гнева, но прежде чем она смогла придумать достойный ответ, Митч вошел к себе в комнату и закрыл дверь. Она услышала щелчок замка.

Карли стиснула кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Марлен была слишком добра, называя Митча жадным, бессердечным мерзавцем.

Похоже, сегодня ей не удастся выспаться.

Громкий женский смех заставил Митча пройти из столовой в кухню и остановиться в дверях.

Миссис Дункан пришла в Кинсейд-Мэнор еще до рождения Митча, но он никогда не слышал смеха этой женщины. Он даже не помнил, чтобы видел ее улыбающейся.

Изображая шум самолета, главная экономка склонилась над его братом с ложкой в руке. Заметив Митча, она перестала жужжать и, резко выпрямившись, придала своему лицу привычное сдержанное выражение.

— Простите, сэр: Я не подумала, что вы ждете завтрак. Сейчас все будет готово. — Она передала Карли ложку и миску.

Взгляд Митча упал на его непрошеную гостью. Вместо того чтобы, как обычно, собрать свои светло-каштановые волосы в конский хвост, она оставила их распущенными, и они падали на плечи блестящим шелковистым каскадом. Когда в окно проник солнечный луч, он увидел в них золотистые пряди.

— Доброе утро, Митч. — Она подарила ему одну из своих ослепительных улыбок, и его захлестнула такая мощная волна адреналина, что отпала необходимость в кофе. Очевидно, эта мисс Корбин не была злопамятной. Или, может, она просто лучше скрывала свою мстительность, чем ее сестра?

— Доброе утро, Карли.

На ней был очередной тренировочный костюм. На этот раз ярко-оранжевый с белыми полосами на рукавах. Он принялся разглядывать ее яркий наряд, чтобы выкинуть из памяти образ Карли в безразмерной футболке, которая была настолько тонкой, что сквозь нее были видны очертания сосков, пупка и темного треугольника внизу ее живота.

Реакция собственного тела раздосадовала его. Ему не нравилась эта женщина. Как он мог се желать?

Передней стояла миска с кашей и стакан апельсинового сока.

— Делла по секрету поделилась со мной своим фирменным рецептом овсяной каши с яблоком, изюмом и корицей. Вам следует попробовать.

Делла? Кто такая Делла?

— Мистер Кинсейд предпочитает яичницу с беконом, — произнесла миссис Дункан своим привычным монотонным голосом.

Значит, Делла — это миссис Дункан? Они были знакомы всего один день, а Карли уже обращалась к ней по имени? Насколько Митч знал, никто в доме до сих пор так не фамильярничал с грозной шестидесятилетней экономкой.

Карли поморщилась.

— Подумайте о своих сосудах. После сердечного приступа вашего отца вам следует быть более осторожным.