У меня по спине пробежал холодок. Покойная тетушка Пег в таких случаях говорила, что это гусь прошел по моей могиле. Занятная примета. Интересно, откуда она взялась.

— А что касается выбора — думаю, он у меня есть. Не то чтобы я каждое полнолуние испытывал непреодолимую тягу действовать. У меня всегда есть выбор; я могу решить ничего не делать и не делаю, а потом в один прекрасный день решаю иначе. Вот какой это выбор. Я могу с этим долго тянуть, но потом наступает день, когда я больше не хочу тянуть. И к тому же оттого, что я столько тянул, это становится только приятнее. Может быть, потому я это и делаю. Я читал, что главный признак зрелости — способность откладывать удовлетворение потребности, но не знаю, это ли имеется в виду.

Мне казалось, что он готов откровенничать и дальше, но тут что-то внутри него шевельнулось, и окошко захлопнулось. Его истинное лицо, с которым я только что разговаривал, снова скрылось под защитной броней.

— А почему вы не боитесь? — капризным тоном спросил он. — Я держу вас под прицелом, а вы ведете себя так, словно пистолет водяной.

— Вас держат под прицелом крупнокалиберной винтовки. Вы не сможете сделать и шага.

— Да, но вам-то от этого легче не станет. Могли бы и испугаться. Вы такой смелый?

— Нет.

— Ладно, не буду стрелять. Чтобы все досталось Альберту? Нет, не стоит. Но думаю, что теперь мне пора раствориться в темноте. Повернитесь ко мне спиной и идите к своим друзьям.

— Хорошо.

— Никакого третьего человека с винтовкой у нас нет. А вы думали, что есть?

— Я не был уверен.

— Вы знали, что нет. Ну, ничего. Вы получили девочку, а я деньги. Все прошло благополучно.

— Да.

— Не пытайтесь идти за мной.

— Не пойду.

— Да, я знаю, что не пойдете.

Больше он ничего не сказал, и я подумал, что он незаметно скрылся. Я продолжал идти, но когда я сделал с десяток шагов, он крикнул мне вслед:

— Прошу прощения за пальцы! Это получилось нечаянно.

22

— Чего-то вы притихли, — сказал Ти-Джей.

Я сидел за рулем «бьюика» Кинена. Как только Люсия Ландау дошла до отца, тот сгреб ее в охапку, перекинул через плечо и поспешил к своей машине. Ваня и Павел последовали за ним.

— Я сказал ему, чтобы не ждал, — объяснил мне Кинен. — Девчонке нужен врач. У него живет один по соседству, он придет к нему домой.

Теперь у нас на четверых осталось две машины, и, когда мы к ним подошли, Кинен бросил мне ключи от «бьюика» и сказал, что поедет с братом.

— Поезжайте в Бэй-Ридж, — сказал он. — Мы пошлем за пиццей или еще что-нибудь закажем. А потом я развезу вас по домам.

Мы стояли у светофора, когда Ти-Джей сказал мне, что я притих, и возразить мне было нечего. С тех пор как мы сели в машину, оба не произнесли ни слова. Я все еще оставался под впечатлением разговора с Календером. Ти-Джею я ответил, что совсем вымотался.

— А держались нормально, — сказал он. — Когда стояли там с этими придурками.

— А ты где был? Мы решили, что сидишь в машине.

Он мотнул головой.

— Я зашел им в тыл, — сказал он. — Думал, может, засеку того третьего, с винтовкой.

— Там не было никакого третьего.

— То-то я его не засек. Но знаете, что я засек? Я сделал большой крюк и вышел на улицу там, где они вошли. И засек их машину.

— Как это тебе удалось?

— Запросто. Я уже ее видел, это опять та самая «хонда». Я стоял у столба и наблюдал за ней, и один придурок без пиджака выскочил с кладбища и забросил в багажник чемодан. Потом повернулся и побежал назад.

— Он пошел за другим чемоданом.

— Знаю, вот я и подумал — а не прихватить ли этот чемодан, пока он ходит за другим? Багажник он запер, но я видел, как он его открывал, — надо просто нажать на кнопку внутри. Машина-то была не заперта.

— Хорошо, что ты не стал пробовать.

— Ну, я запросто мог это сделать, но представьте себе, как приходит он обратно, а чемодана там нет — и что он станет делать? Наверное, снова пойдет туда и пристрелит вас. Так что я подумал, это будет не здорово.

— Правильно подумал.

— А потом я подумал — было бы это в кино, я бы залез в машину и спрятался сзади, между сиденьями. Деньги они положат в багажник, а сами сядут впереди и назад не посмотрят. Я думал, что они поедут к себе домой или куда там они собираются и, когда мы будем на месте, я тихонько вылезу, позвоню вам и сообщу, где я. Но потом я подумал: Ти-Джей, это тебе не кино и умирать тебе рановато.

— Рад, что ты это сообразил.

— И к тому же вдруг вас не будет у телефона, что мне тогда делать? Так что я стоял и ждал. Он принес второй чемодан, бросил его в багажник и сел в машину. А другой, тот, что звонил из прачечной, вышел и сел за руль. И они уехали, а я тихонько пошел на кладбище и догнал остальных. Занятная штука эти кладбища, скажу я вам, старина. Я еще могу понять, когда кладут камень и на нем пишут, кто под ним лежит, но ведь есть такие, кто строит там целые дома, у них при жизни-то ничего похожего не было. Вы тоже захотите себе такую штуку поставить?

— Нет.

— И я тоже. Маленький камень, и без всяких надписей, только одна: «Ти-Джей».

— И никаких дат? Никакой фамилии?

Он мотнул головой.

— Только «Ти-Джей». И еще, может быть, номер моего пейджера.

* * *

Приехав на Колониал-роуд, Кинен позвонил по телефону и попытался найти пиццерию, которая еще работала. Отыскать такую не удалось, но это было не важно: есть никому не хотелось.

— Надо бы это отпраздновать, — сказал он. — Девочку вернули, она жива. А так что за праздник.

— Дело кончилось вничью, — заметил Питер. — Ничью не празднуют. Никто не выиграл, значит, и фейерверк запускать незачем. Ничья — это хуже, чем проигрыш.

— Было бы еще хуже, если бы девочка погибла, — сказал Кинен.

— Это потому, что тут не футбол, тут жизнь. Но праздновать все равно нечего, малыш. Злые дяди унесли ноги с деньгами. Стоит ли из-за этого кидать кверху шапку?

— Они еще не унесли ноги, — вмешался я. — Дайте мне день-другой, не больше. Никуда они не денутся.

Однако настроение у меня было не более праздничным, чем у других. Как и после всякой ничьей, оставался привкус неиспользованных возможностей. Ти-Джей считал, что ему надо было спрятаться в «хонде» или как-нибудь еще проследить за их машиной. У Питера было несколько случаев пристрелить Календера, не подвергая опасности ни меня, ни девочку. А я видел с десяток способов попытаться захватить деньги. Мы выполнили задачу, которую поставили перед собой, но наверняка все можно было сделать и лучше.